Глава III. Опыт м-ра Бэка
На имя короля поступила пространная красноречивая петиция за подписями Вилсона, Баркера, Бэка, Свиндона и др. В ней выражалось пожелание, чтобы на имеющее состояться в присутствии его величества совещание о судьбах Пэмп-стрит вышеуказанным лицам, отнюдь не намеренным нарушать политический декорум и свято чтущим волю его величества, было тем не менее разрешено явиться в обыкновенной форме одежды, а не в одеяниях, присвоенных градоправителям. В конечном итоге вся компания явилась на совещание в сюртуках, и даже король несколько умерил свою любовь к церемониалу и явился в обыкновенном фраке, украшенном одним-единственным орденом, — на этот раз не Подвязки, а Клуба любителей старых кляч, который он выклянчил как-то у мальчишки-газетчика. Вследствие этого единственным красочным пятном в зале оказался Адам Вэйн, облаченный в широкую красную мантию и опоясанный огромным мечом.
— Мы собрались для того, чтобы решить самую жгучую из всех современных проблем, — сказал Оберон. — Да увенчается наше совещание успехом, — прибавил он и торжественно сел на место.
Бэк слегка передвинул свое кресло и заложил ногу на ногу.
— Одного я не могу понять, ваше величество, — весьма добродушно начал он, — почему нам не уладить всю эту историю в пять минут? Имеется крошечный клочок земли, который, в сущности, не стоит и сотни фунтов, но за который мы готовы дать тысячу. Я знаю, деловые люди так не поступают; нам бы следовало приобрести эту землю по гораздо более низкой цене; вся эта комбинация вообще не имеет для пас никакого смысла, крайне невыгодна и пр. и пр. Все это так, но будь я проклят, если я понимаю, в чем тут затруднение!
— Затруднение это нетрудно определить, — сказал Вэйн. — Вы можете предложить миллион, и все-таки вам будет очень трудно купить Пэмп-стрит.
— Но послушайте, Вэйн, — вмешался Баркер тоном, в котором звучала холодная ярость. — Вы не имеете права так ставить вопрос. Вы можете назначить любую цену, но так разговаривать вы не смеете. Вы отказываетесь от блестящего дела — что оно блестящее, вы прекрасно знаете, всякий здравомыслящий человек знает это, — отказываетесь просто из духа противоречия, отказываетесь нам назло, не/иначе как нам назло! Это преступление против общества! Королевское Правительство будет абсолютно право, если оно силой принудит вас уступить.
Он уперся своими тонкими пальцами в стол и выжидательно уставился на Вэйна. Но тот не шелохнулся.
— Силой принудит вас уступить, — повторил Баркер.
— Оно должно принудить вас, — буркнул Бэк, резко поворачивая свое кресло. — Мы сделали все, что могли.
Вэйн медленно поднял свои большие глаза.
— Вы, кажется, сказали, лорд Бэк, что английский король_должен_сделать что-то?
Бэк побагровел.
— _Должен был бы,_хотел я сказать, — огрызнулся он. — Повторяю, мы проявили максимум благородства. Кто осмелится сказать, что это не так? Я не хочу быть невежливым, м-р Вэйн. И я надеюсь, что я не буду невежливым, если скажу, что вас бы следовало запрятать в тюрьму. Это преступление — останавливать общественные работы из-за какого-то каприза! Вы имеете столько же права делать это, сколько сжечь в саду перед вашим домом десять тысяч головок лука или пустить ваших детей бегать нагишом по городу. В свое время существовало право принудительного отчуждения. Король может принудить вас, и я надеюсь, что он это и сделает.
— А пока что, — спокойно ответил Вэйн, — правительство нашей великой родины на моей стороне, а не на вашей. Кто осмелится утверждать, что это не так?
— То есть как это? — крикнул Баркер, лихорадочно стискивая руки. — Каким образом правительство оказалось на вашей стороне?
Одним коротким движением Вэйн разостлал на столе огромный пергамент. На полях этого диковинного документа акварельными красками были изображены какие-то странные люди в коронах и гирляндах.
— Хартия городов… — начал он.
Бэк прорычал какое-то проклятие и грубо расхохотался.
— Это шутовство? Не довольно ли…
— Вы пришли сюда, — трубным голосом крикнул Вэйн, вскакивая на ноги и выпрямляясь во весь свой гигантский рост, — вы пришли сюда оскорблять вашего короля в его же присутствии?
Бэк тоже вскочил, глаза его сверкали.
— Меня не так-то легко поддеть… — начал он и замолк.
— Мой лорд Бэк, — мягким, но невыразимо важным тоном заговорил король, — я принужден напомнить вам о присутствии вашего короля. Не часто приходится ему защищаться от собственных подданных.
Баркер яростным движением повернулся к Оберону.
— Ради бога, не поощряйте этого безумца, — взмолился он. — Приберегите ваши шутки для другого раза. Заклинаю вас.
— Лорд-правитель Южного Кенсингтона, — важно сказал король Оберон. — Яне склонен следовать вашим указаниям, преподанным мне с необычной для придворных традиций стремительностью. Тем менее может убедить меня ваша неумеренная жестикуляция. Я говорю: лорду-правителю Северного Кенсингтона, к которому я обращаю эти мои слова, не следовало бы в присутствии монарха отзываться столь непочтительно о монарших мероприятиях. Вы несогласны со мной?
Баркер беспокойно заерзал в своем кресле, Бэк пробормотал какое-то проклятие.
— Лорд-правитель Ноттинг-Хилла, продолжайте, — мягко сказал король.
Вэйн поднял на короля свои голубые глаза, и все присутствующие, к вящему своему изумлению, заметили, что в них сияло не торжество, а какая-то тихая детская грусть.
— Я в отчаянии, ваше величество, — сказал он. — Боюсь, что я достоин еще большего порицания, чем лорд-правитель Северного Кенсингтона. Мы спорили слишком запальчиво, и оба вскочили на ноги. К великому моему стыду, я сделал это первый. Правитель Северного Кенсингтона тем самым не так уж виноват. Ваше величество, я молю вас обрушить весь ваш праведный гнев на меня одного. Если лорд Бэк в чем и виноват, так только в том, что он не побоялся в пылу спора отозваться непочтительно о вашем величестве. В остальном же его поведение было безукоризненно.
Лицо Бэка расплылось в довольную улыбку, ибо он был деловым человеком, а все деловые люди чрезвычайно простодушны; это свойство роднит их с фанатиками. Король же по каким-то неведомым причинам впервые в жизни, быть может, имел весьма пристыженный вид.
— Благородное выступление ноттинг-хиллского правителя убеждает меня в том, что мы, по крайней мере, нашли почву для дружественных переговоров, — весьма дружелюбно начал Бэк. — Итак, м-р Вэйн, мы предложили вам пятьсот фунтов за недвижимость, которая, по вашим же словам, не стоит и сотни. Ладно, я человек богатый и не хочу, чтобы меня упрекали в недостатке благородства. Сойдемся на полутора тысячах и покончим с этим делом. Вашу руку! — И он встал, сияя и захлебываясь от смеха.