– Что находится под городом? – спросил я у Эс Бэ. – Что создали твои дизайнеры?
– Идешь себе и иди, – проворчал волшебник. – Не знаю!
Я усмехнулся:
– Меня можно не любить, Ефимовский, я не чек на миллион долларов. Можешь называть это индивидуальным к себе подходом.
– Когда-нибудь сочтемся, ретурнер.
Показалось, что его тень всколыхнулась, обрастая когтями и клыками, но тут же пришла в прежний вид.
– Не сомневаюсь, – сказал я, потирая скулу. – В любое время, Сергей Борисович, но только когда работа будет выполнена. А пока мы партнеры. Так что под городом, скажешь?
– Прошлый город, – проворчал Эс Бэ. – По сюжету игры, бродяги пришли сюда не первыми, и под землей находятся древние руины иной расы. Забытые пирамиды и разрушенные улицы, лестницы, уходящие все глубже в недра земли, туда, где клокочет магма и живут порождения мрака. Именно из глубин должна прийти новая опасность для города. Помнишь, я говорил, что мы планируем четвертую фракцию? Аддон пока только на этапе разработки. Но туннели, по которым мы идем, больше напоминают норы какого-то животного, а не следы древних цивилизаций. Не знаю, что тут могло размножиться. Live Games…
– Расцеловать и любоваться, помню, – сказал я. – Стойте!
Туннель перед нами вреза́лся в каменную стену метровой толщины. Кто-то проделал в ней огромную дыру, и дальше начинался коридор с погасшими факелами и мозаичными картинами на стенах. Я осторожно заглянул внутрь. Пыль, сырость и паутина, свисающая с потолка обрывками парусов. Исходящий от Ефимовского свет будто увязал в ней, рассеивался, и в коридоре стоял полумрак. Высокий потолок терялся во мгле.
«Клац-щелк», – донеслось из коридора, будто кто-то царапал металлом о камни.
В темноте вновь померещилась фигура незнакомца, но теперь его лицо было бледным, покрытым сетью шрамов, как лицо бандита ценой в полторы тысячи монет. Я вздрогнул и сквозь какофонию бессвязных звуков, раздавшихся в голове, услышал слова: «Ламберт… Ты пришел».
«Клац-щелк».
Тишина. Фигура исчезла.
– Дай сюда факел, – протянул я руку Эс Бэ, прогоняя чужой шепот из головы.
Ефимовский вытащил из сумки новый факел и поджег его с помощью огнива. Я посветил в проход, рассматривая мозаичные картины. Факел зацепил одну из паутинных гирлянд, пламя вспыхнуло, побежало вверх, паутина затрещала и начала опадать горящими клочьями. Сверху раздался визг, кто-то закопошился, и наступила тишина. Огонь погас так же быстро, как и разгорелся.
– Осторожнее, – проворчал Ефимовский. – Что там?
– Следы невозможного, – ответил я и пробрался внутрь коридора. – Илва, смотри.
На стене были изображены снежная равнина и огромное дерево, простирающее ветви над крохотными людьми.
– Иггдрасиль? – прищурилась Волчица.
– Очень на то похоже. Совпадение? Учитывая лежащий в моей сумке лейфтр, не думаю.
– Смотри, – указала Илва на группу людей возле дерева, что вели бой с большой тварью со щупальцами. – Тролль. Тролль из «Хвергельмира». Вот, признайся, дружище, ты точно не помогал программистам из «Неогеймс»?
Вот стоял, к чему-то прислушиваясь, и смотрел в потолок.
– Нет, – наконец ответил он и взмахнул рукой, выпуская гарпун куда-то вверх. В темноте раздался звук удара железа о камень, и гарпун упал на пол. Вот хмыкнул и смотал цепь обратно, спрятав оружие в захлопнувшейся пасти змеи.
Дальше по коридору снежная равнина на мозаике сменялась пустыней. Пирамиды, над которыми светило ярко-оранжевое солнце, возвышались посреди песчаного моря.
– А вот и саргарцы, – кивнула Илва на всадников, что ехали по песку на оживленных с помощью металла и электричества больших птицах.
Красные плащи волшебников спадали на спины двуногих скакунов, словно потоки крови.
«Клац-щелк», – кто-то вновь принялся царапать металлом по камню.
– Пошли, – скомандовал я.
Коридор сворачивал за угол. Сразу за поворотом на полу лежал мертвый ратус, из его шеи торчала короткая стрела. Смерть случилась недавно, и тело еще не успело исчезнуть. Дальше, справа по коридору, находились несколько закрытых дверей, возле которых скрючился еще один мертвый крыс. Его рука сжимала разорванный мешок. По полу рассыпались драгоценные камни и валялась расколотая золотая чаша.
– Осторожнее, не открывайте двери, – прошептала Илва. – Я чувствую опасность. – Она прошла вперед с закрытыми глазами, касаясь стены кончиками пальцев.
Впереди коридор перегораживали большие ворота, но сейчас они были закрыты лишь на одну из створок. Вторая, сорванная с петель, лежала на полу. Образовавшийся проход затягивала паутина, в центре которой висел огромный, величиной с человеческую голову, мертвый паук. Высохшее восьмилапое тело пошатывалось от дуновения ветра. В паутине зияла дыра, достаточная, чтобы сквозь нее проскользнул человек.
– Здесь кто-то есть, – оглянулась на нас Илва. Ее глаза на мгновение стали белыми, но затем из их глубины выплыли черные зрачки. – Не живой и не мертвый. Охранник.
Мы осторожно, стараясь не наступить на мертвых ратусов, прошли мимо дверей по коридору. Под ногой идущего последним Вота треснула кость. Совсем рядом раздались звуки: «Клац-щелк», и дверь позади нас со скрипом распахнулась. Я обернулся, выхватывая пистоль.
Из двери вышел закутанный в темный изодранный плащ человек. Каждый его шаг сопровождался стуком и щелканьем по каменному полу. Голову незнакомца покрывали, словно шлем, металлические пластины, сквозь которые виднелось бледное лицо с черными, как ночь, глазами без белков. Незнакомец остановился и поднял руку с направленным на нас лейфтром.
Вот стоял на линии видимости, мешая мне стрелять. Счет шел на мгновения, я шагнул в сторону, вскидывая пистоль. Чей выстрел будет первым – мой или врага? Но Вот среагировал раньше. Меч выскользнул из его руки, взмах, удар, скрежет металла – и обшитая пластинами рука незнакомца упала на камни. Лейфтр покатился по полу.
Оставшейся рукой охранник выхватил из-за спины меч. Разрезанный клинком плащ черными лоскутами опустился на землю, словно оторванные крылья бабочки. Тело незнакомца, как и отрубленная рука, оказалось обшито соединенными проволокой металлическими пластинами, между которыми проскакивали искры.
– Саргарец! – вскрикнула Илва.
Стрелять я не мог – Вот сцепился с охранником, и я боялся его задеть. Он был давно мертв, этот саргарец, его тело передвигалось лишь благодаря электрическим импульсам. Не человек – машина без страха и усталости. Его меч превосходил по длине клинок Вота, но это не давало преимущества – Вот неожиданно легко уходил от ударов. Механизмы в его доспехах пощелкивали, металлические пауки шевелили лапами, а змеи, казалось, шипели на врага. Когда саргарец в очередной раз замахнулся, Вот, вместо того чтобы отступить, нырнул под его мечом, схватил за руку, с хрустом и скрежетом металла вывернул за спину. В это время саргарец на мгновение замер, и я смог выстрелить.
