— Я с вами, — сказала она.
— Зачем? — пожал плечами Лимон.
— Это еда и чай, — она будто не слышала вопроса.
— Хорошо, — сказал Лимон. И повернулся к Дачу:
— Вы осторожнее тут, ладно? Кто-то же спёр оружие. Вряд ли на сувениры.
— Конечно, — сказал Дачу и приподнял свитер. Из-за пояса торчала рукоять пистолета.
— Всё равно, — сказал Лимон.
— Возвращайтесь быстрее, — сказал Дачу. — И обязательно с подмогой.
Лимон кивнул.
За спиной надрывно взвыл стартёр, мотор чихнул, подёргался — и заработал ровно.
— Садитесь, — сказал Порох.
Лимон и Костыль забрались в кузов, Илли села рядом с Порохом. Брезентовый верх кабины был убран, разговаривать можно было свободно. Только пока не хотелось.
Порох плавно добавил газу и отпустил сцепление, и машина с каким-то облегчением, будто застоялась, покатилась вперёд.
Лимон оглянулся. Лагерь выглядел отсюда неопрятно и жалко. Конечно, ничего не успели сделать, но всё-таки… К Дачу подошли несколько ребят, о чём-то, наверное, спросили. Он ответил. Все сначала посмотрели вслед машине, потом повернулись и пошли к палаткам. Очень медленно и бессильно.
Да что же это всё-таки с нами со всеми было?..
— Ты как? — спросил вдруг Костыль. Встречный ветер трепал волосы и вроде бы бодрил.
— Бывало получше, — честно сказал Лимон.
— Голова?
— И голова тоже. Не болит, а так… будто глиной набита.
Костыль согласно кивнул.
— Я тут подумал… ночью. «Собирателей брызг» ты же видел?
— Если честно, то нет. Книжку только читал.
— Старую или новую?
— А они что, разные?
— Ага. Старая ещё при Империи была написана, там принц Прау в главных героях, ну и вообще — они там искали оружие против Синего союза. Ты хоть помнишь, что такое Синий союз? Или хотя бы Кидон?
— Союз — это Кидон с какими-то другими мелкими странами… Помню только, что первая большая война против них была. И какой-то Жёлтый ещё был союз… но про тех вообще ничего не знаю. У меня где-то учебник старый был, лет двадцать назад выпущен, только я его так положил, что давно найти не могу. Там про Кидон было несколько слов. Теперь — вообще пусто. С кем воевали? — а, так, с какими-то врагами, память о них стёрлась…
Костыль потёр нос.
— Дед мой, пока ещё жив был, всё говорил, как выпьет: да ты знаешь, мол, от чего вас тогда спасли? Пусть самой страшной ценой, говорил, но вы хоть нормальными людьми остались… Но что было бы — не говорил. Только, мол — радуйтесь и живите, а о том вам лучше и не знать ничего… Ах, да, так вот я о чём: в той старой книжке многое отличается от того, что есть в новой. Сейчас… плохо я рассказываю…
— Нормально рассказываешь. Ты ж не Маркиз. Это он — как по писаному.
— В общем, там было так: экспедиция попала в заколдованную долину. Пока они были в ней, то у них всё просто… ну, весёлые были, бодрые, сильные, как быки… В общем, благодаря этому и выбрались. И тут же свалились. И вот тут у них такое началось… в общем, кто-то встать не может, кто-то плачет, не останавливается, а один совсем ушёл и со скалы спрыгнул. Понимаешь?
— Но у нас же… мы же не в экспедиции. И Область отклонений далеко отсюда.
— Это понятно, понятно… Просто… вот Крепость там была, а стала здесь. Может, и Область так же? Ведь этот твой лось…
— Знаешь, Кий, мне сегодня что-то похожее мерещилось ночью. То ли спал, то ли не спал. Будто Бал-Акрад, физик бывший, мне заново всё объясняет, а я тупой-тупой… И вот он про эти другие миры, которые наш Мир окружают, как-то по-новому рассказывал — только я то ли не понял, то ли не запомнил. У тебя так бывает? Когда во сне что-то очень нужное понимаешь, а проснулся — и уже всё, драные тряпки вместо понимания…
Костыль помолчал.
— Такого, чтобы во сне, вроде бы не было, — но я, кажется, въезжаю. У меня так наяву случается. Вот, думаешь, сейчас-сейчас-сейчас что-то выдашь — ну, совершенно гениальное, — а потом бац — и всё рассыпалось, а то ещё хуже — вдруг доходит, какая это ерунда была на самом-то деле… А ты Бал-Акрада откуда знаешь, он ведь в старших классах преподавал?
— А он вёл кружок оптики, я в него ходил. А потом его оттуда уволили, и я перестал ходить. Второй препод, этот, как его…
— Зануда.
— Зануда, да. В общем, не зря его так прозвали… Держись!
— Вижу…
Порох, неподрассчитав, въехал в выбоину на дороге, грузовичок подбросило, потом повело юзом. Но Порох выровнял руль, притормозил, потом остановился; мотор заглох. Обернулся. Одновременно с ним обернулась Илли. Как деревянные горские куколки-игуши. Лица у обоих были остановившиеся и бледные.
— Вы видели? — спросил Порох одними губами.
— Что?
— Там, в канаве…
— Нет. А что там?
Порох привстал, вытянул шею и стал всматриваться.
— Давай подъедем, — сказал Лимон. — Продёрни назад.
Порох вдруг быстро-быстро замотал головой.
— Нет, — сказал он. — Показалось. Это просто — показалось.
Он снова завёл мотор и рывком тронулся с места.
— Илли, — спросил Лимон, — что это было?
— Я не поняла, — сказала она.
— Но что-то было?
— Наверное, свинья. Свинью сбило машиной.
— Откуда тут свиньи?
— Диких — полно, — сказал Порох. — Да, похоже на свинью. Зря я…
Днём спускаться по серпантину оказалось куда страшнее, чем карабкаться по нему же вверх ночью. Лимон как-то привык считать, что высоты не особенно и боится — во всяком случае, страх этот был совершенно подконтрольный, и вообще не страх даже, а разумные опасения… однако сейчас его пробрало. И на каком-то бессчётном повороте даже вырвало — хорошо, что успел среагировать и встал на коленки у бокового борта. Голодный желудок ничего из себя не исторг, только пену и горечь, он отплевался, а потом Костыль дал ему флягу с водой. Лимон умылся, прополоскал рот, выпил два глотка — горечь не исчезала. Надо, надо что-то принять… он стал вспоминать советы из «Спутника разведчика», но почему-то всё сливалось. Проглотить несколько остывших древесных угольков, запить проточной водой…
Но ничего этого не потребовалось — просто кончился серпантин.
— Всё, — сказал Порох, — полчаса — и мы на месте.
— Хочешь сесть? — спросила Илли.
— Да я в кузове и лечь могу, — сказал Лимон.
— Давай всё-таки поменяемся…
— Просто лезь сюда. Отсюда лучше видно, — предложил Костыль.
— Я за Джедо беспокоюсь.
— С ним точно ничего не случится. Его сделали из ста солёных жил и семи солёных кож…
— Ну, мальчики, вы и мёртвую уговорите… — и Илли, легко подтянувшись на дуге безопасности, перемахнула в кузов. Два десятка её воздушных одежд разлетелись облаком и снова собрались, но уже в другой последовательности. — В вашем распоряжении, командир…
