одновременно могли находиться не более трёх-четырёх человек; там, в низкой нише в фундаменте дома, была дверь, железная, в облупившейся краске и со следами сварки; сверху над лестницей и прилегавшим к ней небольшим бетонированным участком имелся навес из арматуры и листов жести. Самым ярким источником света в проезде была закреплённая на стене над навесом неоновая вывеска с названием заведения: «Пластик». В тени под навесом стояли трое в накинутых на плечи дождевиках поверх рабочих комбинезонов, курили и о чём-то тихо разговаривали. Когда Чеин подошла ближе, разговор затих; вся троица — две женщины и мужчина — стали вызывающе пялиться на Чеин (женщины — с известным интересом, мужчина — как-то недоброжелательно), но она сделала вид, что не заметила этих взглядов и, дойдя до ступеней, не спеша спустилась вниз и вошла в бар.
Глава седьмая. Элвин Шейл
Чёрный, с узкой красной полоской вдоль бортов, бронемобиль жандармов катил по грязным улицам Тира. В салоне было тепло, сухо и чисто, пахло кофе, корицей и дорогим кремом для дорогой обуви. Прохожие в дождевиках спешили вдоль тротуаров, уворачиваясь от разлетавшихся из-под колёс машин брызг, исчезали в тёмных подворотнях и проездах меж серых домов. Шейл сидела у окна и рассеянно смотрела на отражавшиеся в жирных лужах у обочины городские фонари и витрины магазинов. Рядом сидела старшая группы ворóн в звании лейтенанта — андрогин по имени не то Сарран, не то Сетран. Элвин запомнила только фамилию: Керрит. Напротив, спиной вперёд по ходу движения, расположились двое младших сержантов — немалых габаритов (даже в сравнении с Шейл) мужчины с фамилиями Тормут и Фадда. Эти двое весело перешучивались, по-видимому, не особо стесняясь присутствия инспектора Комитета и лейтенанта, которую пару раз даже подкололи. С Шейл они вежливо поздоровались вначале, когда Керрит представила её, и в дальнейшем не заговаривали. Место впереди, рядом с водителем — симпатичной и молчаливой девушкой, чье полное имя Шейл запомнила: Альва Аввар — было не занято (должно быть, там обычно сидела Керрит, но сейчас лейтенант, видимо из вежливости, расположилась рядом с Шейл). Завеса над городом уже приобрела ставший за два года привычным для Шейл угольно-чёрный, местами с бордовыми, местами с тёмно-синими от городской иллюминации оттенками цвет, напоминавший жителям Поверхности о том, что солнце, которого большинство из них никогда не видели собственными глазами, уже клонилось к горизонту и сейчас, где-то высоко в небе, на парящих между башен островах небожители, должно быть, наслаждаются прекрасным видом заката.
— Инспектор… — Керрит отвлекла Шейл от созерцания вечерней улицы.
— Да, лейтенант.
— Вам приходилось прежде бывать на задержаниях анархистов?
— Нет, — Элвин перестала рассматривать лужи за окном и повернулась к жандарму. — Только на задержаниях должностных лиц, полицейских и жандармов.
— Простите… я не хотела вас…
— Задеть? — на лице Шейл обозначилась сдержанная улыбка.
— Да.
— Я понимаю, Керрит. Вы — профессионал своего дела и интересуетесь не из праздного любопытства. Непосредственно опыта по задержанию революционеров у меня нет, но я хорошо представляю специфику работы и не буду вам мешать. Но если потребуется моё содействие, — добавила Элвин, после короткой паузы, — можете на меня рассчитывать. Я умею стрелять.
— Отлично. Ещё раз извините, если…
— Оставьте это, лейтенант. Всё в порядке.
Вскоре машина снизила скорость и, свернув с магистрали на менее оживлённую улицу, поехала вдоль высокой кирпичной стены какого-то завода.
— Всем группам! — Раздался голос из установленной возле водителя рации. Голос принадлежал капитану жандармерии по фамилии Четтер, руководившей операцией; она находилась в первой машине. — Подъезжаем к месту. Водителям двигаться согласно предписанным маршрутам. Группа один, группа два, группа три — центральный вход. Группы четыре и пять — проезды. Действовать согласно плану операции. Старшим групп — держать связь.
Рация замолчала.
Спустя минуту впереди показался полицейский патруль, потом ещё один. Район был оцеплен полицией. Бронемобиль притормозил и поехал ещё медленнее, мерно урча мощным двигателем и покачиваясь на разбитой дороге. Машина миновала поворот — там такая же улица уходила вправо, разделяя абсолютно одинаковые кварталы из поросших плесенью многоэтажек — и через сотню метров свернула в тёмный проезд между домами.
Они подъехали третьими. Две минуты все ждали доклада старших четвёртой и пятой групп. В это время ворóны вели себя так, будто ничего особенного не происходило: лейтенант Керрит что-то отмечала в меню своего ком-браслета; Тормут и Фадда продолжали перекидываться колкостями; Альва Аввар молча набирала что-то в своём коммуникаторе.
Элвин, сидевшую молча и смотревшую в окно, не оставляло ощущение, будто квартал с населением в семнадцать с половиной тысяч человек (так сообщалось в переданном ей Баррен файле) охватила чума. Такое, если верить источникам тысячелетней давности, случалось с жителями древних городов, не знавших не только «прелестей» Завесы, но и центральной канализации и элементарных санитарных норм и, тем более, доступной медицины. Только трое местных попались на глаза Элвин в проезде между домами, да ещё несколько человек, едва высунувшись из соседних подъездов, попрятались, поменяв на ходу планы — яркое подтверждение репутации ворóн среди населения. Для Элвин не было новостью то, что люди боялись жандармов и тихо их ненавидели. Впрочем, те трое оказались смелее остальных: они вышли на свет фонаря и, прячась под капюшонами, разошлись в разные стороны: двое спешно прошли по центральному проезду мимо жандармских машин и скрылись в подъезде одного из домов, а третья направилась в сторону местного бара. «Задержать?» — прозвучал в рации голос старшей одной из групп. «Нет. Пусть идут. Это местная пьянь», — ответил голос капитана.
Когда четвёртая и пятая группы доложили о готовности, капитан отдала команду к началу операции…
…Ворóны действовали быстро и слаженно, без суеты, так, словно шли не арестовывать опасных государственных преступниц, а играли в какую-то замысловатую, понятную только самим игрокам, ролевую игру. Комитетским при этом предписывалось держаться в стороне и не вмешиваться до момента, когда жандармы возьмут ситуацию под контроль. После делом займется заместитель старшего инспектора, которая сейчас находилась в машине с капитаном жандармов, и её помощницы, ожидавшие вызова в припаркованной через два дома гражданской машине.
Квартира, в которой находились иблиссиане, была на пятом этаже дома; окна выходили в проезд и, как и большинство окон в этом районе, были наглухо заколочены. Первая группа, во главе с капитаном, осталась у входа в здание; вторая — с которой была Шейл — вошла в подъезд, блокировала лифты спецключом и двинулась по главной лестнице;
