третья группа дублировала действия второй на запасной лестнице (покинуть здание через запасной подъезд было нельзя, так как выход заблокирован полувековой давности кирпичной кладкой, но можно спуститься на нижние или подняться на верхние этажи). Группы действовали синхронно: подъём по лестнице, вход на этаж, осмотр вестибюлей лифтов и коридоров, возврат на лестницу, подъём… Несколько раз попадались выходившие из квартир жильцы; вооружённые люди в чёрной форме вежливо сообщали жильцам, что идёт спецоперация и им следует укрыться в жилищах; повторять дважды никому не пришлось.
В течение шести минут этажи с первого по шестой и обе лестничные клетки были проверены, а пятый — блокирован с обоих выходов, после чего группа капитана Четтер — более многочисленная, состоявшая не из четырёх, а из восьми человек, включая капитана (к первой группе присоединились бойцы из четвёртой и пятой) — поднялась на этаж. Девятой за группой следовала фигура в штатском — помощник старшего инспектора, андрогин по имени Хаст Хилла.
Проходя мимо Шейл, — Шейл в этот момент находилась на площадке четвёртого этажа, вместе с Альвой Аввар, замыкающей группы, — Хилла добродушно подмигнула ей, видимо, по-своему истолковав тот факт, что молодая инспектор выбрала себе в «напарницы» самую симпатичную из всех задействованных в операции ворóн. Элвин слегка кивнула в ответ, обозначив на строгом, чисто выбритом лице вежливую улыбку. «Пусть думает, что хочет», — сказала она про себя.
Чёрными тенями, одна за другой, ворóны скользнули за поворот лестницы, мимо стоявшей на промежуточной площадке между четвёртым и пятым этажами Керрит. Шейл услышала, как вверху скрипнула дверь, и шаги стихли. Через минуту начался штурм…
…Послышался треск, — это жандармы вынесли дверь квартиры, где по оперативным данным скрывались революционеры, — потом раздался хлопок светошумового боеприпаса, послышались приглушённые крики: «всем оставаться на местах!», «всем лечь на пол!», — это бойцы первой группы ворвались внутрь. Потом тишина…
Следующим долетевшим до Шейл громким звуком была отборная ругань капитана.
— Похоже, дело сделано, — сказала Керрит, бросив быстрый взгляд на левую руку, где у неё был ком-браслет, такой же чёрный, как и вся её форма.
Керрит оставалась там же, где и была, на площадке между этажами; Шейл не видела других двоих подчинённых лейтенанта, но знала, что, согласно плану операции, младший сержант Тормут сейчас находилась на площадке пятого, прямо над ней и Авар, а Фадда — на промежуточной между пятым и шестым, над лейтенантом.
— Сержант Аввар!
— Командир?
— Спустись вниз и разблокируй лифты.
— Слушаюсь, — ответила та и, коротко взглянув на Шейл, заспешила вниз по лестнице.
— Инспектор…
Элвин вопросительно посмотрела вверх.
— Можете подниматься. Там безопасно.
— Спасибо, лейтенант. Я поднимусь позже, на лифте… — сказала Шейл и быстрым шагом двинулась вслед за Альвой Аввар.
Спустившись этажом ниже, Элвин замедлила шаг, решив, что желаемый эффект уже достигнут. Она не желала следовать вежливым предложениям лейтенанта. К тому же, она заметила как та поглядывала на подчинённую и оттого ей ужасно захотелось побыть с Аввар некоторое время наедине.
«Пусть эта… как там её? — Сарран-Сетран — понервничает», — решила Элвин. «Да и… чем Подземный Дьявол не шутит? Вдруг удастся пригласить сержанта Аввар на ужин?» — думала она, спускаясь вниз.
Всем известно, что за членство в нелегальном профсоюзе можно лишиться работы (а за организационную деятельность — и свободы). Но, несмотря на это, работницы крупных и средних предприятий продолжают вступать в такие профсоюзы, подчас состоя одновременно в двух профсоюзах — в легальном, подчинённом начальству и поддерживаемом лояльными работницами и в неформальном. Так, под прикрытием легальных провластных профсоюзных организаций, трудящимся порой удаётся противостоять эксплуататорам через скоординированное замедление работы и саботаж. Не вступая в открытую борьбу с дирекцией посредством забастовок и других методов открытого протеста, не подставляясь под удары дубинок заводской охраны и полиции, такие работницы, тем не менее, добиваются своего. Пускай пока это малое (скажем, дополнительные часы отдыха в связи с «незапланированной» остановкой производства), но это — результат. Результат слаженных, решительных действий.
Да, это ещё не стачка, не захват предприятия, не акт персонального возмездия угнетателям (ведь пока они, угнетатели, живы), но это — начало.
Даже такие, казалось бы, «малозначительные» действия, как мелкий саботаж, важны и значимы уже тем, что сплачивают участниц. Действующие заодно саботажницы учатся на практике организации, осознают своё единство, свою силу. Так складываются связи и союзы; так ранее разрозненные индивиды приходят к пониманию своей классовой общности, к классовой сознательности.
Вчера вы вместе саботировали работу предприятия, сегодня — вы доверяете друг другу, называете друг друга «сёстрами», завтра — вы сила, готовая действовать.
Трилти («Солнце для всех!» 20.1.4.543)
Глава восьмая. Трил Тэббиш
В квартире было тесно и душно. Трил сидела в потрёпанном, оставшемся от старых жильцов кресле за старым, видавшим виды столом. На столе перед ней лежал терминал, рядом стояла большая кружка с остывшим кофе, к которому Трил так и не притронулась. Трил корректировала текст новой статьи, над которой работала последние пару дней, и попутно делала кое-какие заметки на будущее; статья эта должна была войти в новый выпуск газеты «Солнце для всех!», часть тиража которой предстояло напечатать здесь этой ночью. Помещение было заставлено аккумуляторами, выпрямителями тока, принтерами, штабелями из упаковок с чистыми листами бумаги. Стены покрывали приклеенные прямо к штукатурке спальные матрасы; на полу в несколько слоёв — дорогой шумоизоляционный материал (такой, обычно, использовали богачи для отделки своих шикарных квартир); под потолком натянуты одеяла, — всё это — необходимые меры предосторожности.
Пронести сюда матрасы и, тем более, всякую мелочёвку было нетрудно, — это не вызывает подозрений: ну, живут люди компактно — десять человек в одной квартире — обычное дело. Другое дело — техника… Да и бумагу помногу лучше не носить. Закупать бумагу и заправлять картриджи для принтеров приходилось с осторожностью, в разных местах, с интервалом между закупками и через разных людей. Ещё сложнее с электроэнергией, — её приходилось накапливать в течение суток при помощи аккумуляторов, ни в коем случае не выходя за пределы стандартной нормы, и накопленного постоянно не хватало; приходилось постоянно носиться с тяжёлыми аккумуляторами, заряжать разрядившиеся в квартирах сестёр, маскировать при доставке туда и обратно под бытовые предметы и продукты питания… Это была едва ли не самая опасная часть работы.
Но, даже если соблюдать все меры предосторожности, рано или поздно проколешься на какой-нибудь мелочи… Именно поэтому такие квартиры
