— Кажется? — Ворон заметил сомнения близнеца.
— Секретарь повторил это трижды, поэтому я не слишком ему верю.
— Что ж, скоро увидим, умеет ли ходячий «детектор лжи» врать сам, — едко усмехнулся Владимир Полозов.
Незадолго до часа встречи Ворон позвал младшего брата в кабинет.
— Когда экстрасенс заявится к нам, тебе и Оле лучше не высовываться. Сидите на втором этаже очень тихо. А ты хорошенько развесь уши. Камеру я ставить опасаюсь, заметит — конфуз получится. Поэтому, братец, надежда на твой лисий слух и твой лисий нюх, как на источник дополнительной информации.
— Без проблем!
— Лис, возьми наши мобильники.
— Зачем? — изумился юноша.
— Вдруг Марина позвонит… Всё, по местам!
— Ворон, постой, — Лис решительно преградил брату дорогу. — Что тебя беспокоит?
— Не стоит заострять на Марине внимание декановской компании. Хватит и того, что пацаны Беляка знают о её существовании.
— Нет, ты подумал о чём-то другом, — не отступил Лис. — Она ведь звонила вчера утром и сказала, что прекрасно отдыхает. Почему ты продолжаешь волноваться за неё?
— А ты? — вдруг спросил Ворон.
Лис растерялся.
— Не знаю, просто…
— Вот и я не знаю. И Тур не знает. В общем, если позвонит, скажи, что мы намерены завтра приехать за ней.
* * *
— Мне поручено вести конфиденциальный разговор, — заявил секретарь Лёша, когда Всеволод Полозов пригласил его и молчаливого нотариуса в гостиную.
— Мы одни. Располагайтесь.
— А ваш младший брат?
— Он со своей девушкой, — ответил Ворон, но, естественно, не уточнил, где именно. И добавил, показав на насторожённую овчарку. — Надеюсь, она вам не помешает.
Секретарь замялся и, наконец, решил не заострять внимание ни на собаке, ни на просторном помещении. Дед, обосновавшийся в кресле, пренебрежительно фыркнул в усы.
Память уважаемого Павла Симеоновича секретарь Лёша почтил чопорной минутой молчания, сдержанно поведал о последних часах его жизни, для порядка вздохнул и краем глаза проследил за реакцией слушателей. Близнецы Полозовы сидели напротив с непроницаемыми выражениями лиц. Секретарь почувствовал себя неуютно и принялся выражать свои сожаления в более трогательных выражениях. Словоизлияния прервал нотариус, недвусмысленно водрузив на стол перед говорливым партнёром папку с документами. Алексей Аркадьевич замолчал, деловито откашлялся и объявил.
— А теперь о целях нашего визита.
Всеволод и Владимир Полозовы синхронно придвинулись к столу. Маленькие глазки секретаря испуганно забегали между двумя неотличимыми хозяевами дома. Он, с трудом сдерживая непристойную для делопроизводителя взволнованность, представил личного юриста покойного, снова озвучил факт существования завещания и продемонстрировал Полозовым личную подпись Павла Симеоновича, скреплённую печатью и прочими нотариальными атрибутами.
— Согласно желанию покойного, мне поручено передать вам, Всеволод Васильевич, — он поискал глазами доктора Полозова и облегчённо продолжил, когда Тур кивнул, обозначив себя. — Владимир Васильевич… — Ворона он определил уже без труда методом исключения, — что Павел Симеонович назначил вам обоим определённую сумму средств для основания частной клиники в одной из перечисленных в списке стран мирового содружества. Рекомендательные письма, адреса и имена лиц, которые будут способствовать вашей новой работе, здесь, — полная ладонь с короткими пальцами прижала отложенную стопку документов. — Павел Симеонович всегда восхищался вашими талантами, Всеволод Васильевич, и обширными знаниями компьютерных технологий вашего брата. Он надеялся, что ваши объединённые знания и многолетний опыт сотрудничества позволят вам начать собственное дело в государстве, где по достоинству ценят работу врачей и программистов. Для вас будет открыт целевой счёт. Вы сможете использовать его, как только прибудете в выбранную вами страну. Это начальный капитал, который покойный завещал вам. Все расходы на переезды будут оплачены отдельно. Мне поручено оказывать вам всяческое содействие. От себя добавлю: готов полностью поступить в ваше распоряжение, как только завершу имущественные дела Павла Симеоновича.
Близнецы едва заметно нахмурились. Секретарь расценил их мимику по собственному уразумению.
— Всеволод Васильевич, Владимир Васильевич, согласитесь, — он доверительно улыбнулся, — в России нет никаких перспектив для людей ваших талантов. Павел Симеонович это прекрасно понимал и всегда хотел помочь вам сделать хорошую карьеру. Даже в последние минуты жизни он снова вспомнил об этом.
Закончив речь на помпезной ноте, секретарь Лёша спрятал взгляд в бумагах.
Ворон вынужден был проделать то же, ибо почувствовал, как зажигаются мёртвым огнём доселе человеческие глаза. Тур медленно опустил на колени стремительно леденеющие руки.
— Эй-эй, сынки, полегше, — Дед возник за спинами братьев и взял обоих за плечи. Болотная дымка растеклась над столом в опасной близости от экстрасенса. — Врёт, и пущай. И чёрт с ним! Не заводитесь. Кабы, это, дров не наломать.
Галатея ни с того ни с сего подскочила к окну, встала передними лапами на подоконник и заворчала на залётного шмеля, бомбящего распахнутую фрамугу.
— Мы можем посмотреть на документы? — спросил Владимир Полозов.
Нотариус встал, обошёл стол и положил перед хозяевами слегка потёртый лист. Ворон не мог определить подлинность бумаги, но разглядел дату. Завещание было составлено два года назад, вскоре после обострения болезни Декана и успешного хирургического вмешательства, исполненного доктором Полозовым.
— Спасибо, — он, не поднимая глаз, дал понять, что удовлетворён.
— Взгляните на список, — приободрился секретарь. — У Павла Симеоновича всюду хорошие партнёры, и даже если вы решите начать дело в каком-либо ином государстве, я берусь устроить и это. У меня надёжные связи за океаном.
Близнецы посмотрели друг на друга.
— Мы выбираем Россию, — произнёс Всеволод Полозов.
Деятельная мина сползла с круглого доверенного лица.
— Простите? Вы, вероятно, не поняли меня. Капиталы могут быть задействованы только за границей. Такова воля Павла Симеоновича. А здесь просто невозможно что-либо организовать с умом! Россия, это же… — искреннее возмущение перекосило полные губы секретаря Лёши, — извините, это страна дураков!
— Это наша Родина, Алексей Аркадьевич, — ответил Владимир Полозов. — Я думаю, Павел Симеонович не стал бы осуждать нас с братом за наш выбор. Тем более по итогам последних событий.
Намёк получился туманным, и в пылу замешательства экстрасенс его не уловил.
