Гресс подумала, что, все же, доводы этот мальчишка выстраивает разумно, в его словах была определенная логика, непривычная ей, своеобразная, но достаточно четкая.
– Хорошо, – заметила она, – не стану с тобой спорить. А флот Аюми, сейчас я рассчитаю, где он; это можно сделать, если вспомнить то, что я видела из рубки того корабля.
Они медленно, почти заглушив двигатели, вошли в скопление, двигаясь осторожно, как тени, воровато, крадучись. Глядя на блестки металла в невидимой паутине, застывшей в пространстве Гресс тихонечко улыбнулась. Их не заметили. Все прошло как по маслу. Плохо б им пришлось, случись иначе. До сих пор она почти не верила в успех, боясь спугнуть удачу. А теперь эмоции нахлынули, заставив забыть о дурном.
Усталость, за ту неделю, что они были в полете, пропитала каждую клеточку тела. Спали мало, тут же, в кресле, не уходя из рубки. Боялись, сторожились, продвигались крайне осторожно, под прикрытием плазменных облаков. Кораблик контрабандистов, словно приманка, поймал в сеть обмана большую часть эрмийских кораблей, уводя их на границу системы. Но все же, они не могли исключить того, что какой-нибудь корабль затаился в пространстве, заглушив двигатели, находясь в свободном дрейфе, и оставаясь невидимкой для локаторов.
Теперь же, все подводные камни остались позади, и можно было чуть-чуть расслабиться. Хотя, то, что им предстояло, легким заданием назвать было нельзя. Она вспомнила светловолосого хозяина замка и тихонечко поежилась, представив, что придется встретиться с ним лицом к лицу. И вспомнила Имрэна. Если он тоже стал таковым, то предстояло двойное испытание. Вздохнув, женщина тихонечко тронула футляр, лежавший у нее на коленях, словно касаясь рукой талисмана.
Рокше, заметив ее жест, тихонько рассмеялся.
– Вы суеверны, Гресс, – заметил он.
– Я не сказала б....
– Я тоже. Раньше. И не поверил бы, что вы можете сомневаться, однако....
– Хочешь сказать, что сам не взволнован? – усмехнулась женщина, откинув прядки волос, выбившиеся из кос, уложенных вокруг головы. – Хочешь сказать, что прогулка по миру Аюми для тебя обыденность?
– Я боюсь, – признался он, – все идет слишком гладко. Никаких препятствий, никаких помех. И еще боюсь кое-чего.... В мире Аюми время идет иначе. Я боюсь не успеть. Время не ходит вспять. Боюсь, что хозяева, оба будут избегать нас. Боюсь, что без их помощи мы сами потратим бездну времени. А потом, посмотри, сколько кораблей. Где тот, что нам нужен?
Она откинула голову и побарабанила пальцами по подлокотнику кресла, не позволяя себе проникнуться его словами. Не позволяя себе поверить в них.
– Мы уже почти у цели, – заметила она, – осталось немного, совсем немного, Рокше. И мы дойдем. Мы сделаем это.
Он тихо, почти беззвучно рассмеялся, внезапно напомнив ей Да-Дегана, его, такой же тихий, недоверчиво – скрытный смех. Прикрыв глаза, она попыталась вспомнить, воскресить в памяти картину, виденную однажды, здесь, из рубки корабля. Но ничего не получалось. Вздохнув, она сжала пальцами виски и голос, нежный голос Лиит, внезапно прозвучал в мозгу, как ответ на ее вопрос: «Слушай себя, доверяй себе, и тогда ты обретешь, то, что ищешь».
Так же, не открывая глаз, повинуясь не разуму, а инстинктам, она, не ожидая, сама, словно то было во сне, а не наяву, услышала тихий, шелестящий звук, как будто падающий камень рассек воздух, только этот звук отчего-то задел за струны души, звук, он был призрачен, как порождение мысли и все ж, она заставила себя откинуть сомнения, отстраниться от них, установив для себя ту тонкую грань, что пролегает между сомнениями и самообманом.
– Ближе к центру скопления, Рокше, – скомандовала Гресс, слушая, как вибрирует звук, и удивленно чувствуя, что тепло от камней Аюми начинает нарастать. Держа ладонь на футляре, она удивленно чувствовала, как нагревается ладонь, хоть сам футляр оставался прохладным. Ладонь была полна тепла, вибрирующего, чуть-чуть покалывающего, живого.
Повинуясь порыву, Гресс открыла футляр и тихонечко охнула. Камни, они больше не были полны сини. Синь пропала, так тает глубокий фиолетовый тон неба, когда приходит рассвет. Их сияние не уменьшилось, но, хоть и медленно, но заметно камни начали менять свет. Сначала они были светло – голубыми, но стремительно набирали оттенки зелени, что играли на гранях, сменив сияние сапфира.
– Безумие, – тихо шепнула она.
Рокшар удивленно охнул, тронул пальцем один из камней, чуть повернув его, и сразу же отдернул руку.
– Кажется, – тихо заметил он, – что от кого-то, давным-давно, я слышал, что камни Аюми знают свое место. Знают, где находится их Дом. И это еще одна из причин, почему они никогда не должны были попасть на Эрмэ.
Тишина. Только тишина. Янтарь, синь, сияние. Огненный хоровод. Свет, не дающий тени, яркий, но не слепящий глаз. А камни, что лежат на ладони уже не зеленые даже. Зелень исчезла, как листва по осени, сменив цвет. Они, как золото, как янтарь, как мед. Они не жгут, но тепла от них все больше. И сияют они сами, светятся изнутри. И чуть подрагивают на ладони, словно хотят бежать.
А за окном все тот же сад.
Гресси подошла к стеклу, бросив взгляд за окно, вдаль. Там, на горизонте, за степью выросли горы, которых раньше не было. Знакомые горы, те, к которым они когда-то ушли. Рэанские горы. Постояв пару минут, она отвернулась. Шел третий день. Третий день хождения по пустынным коридорам, без проводника, без намека на то, что кто-то здесь может их ждать. Словно все, что было раньше, – пригрезилось. И хозяин, и рыжий насмешник Имрэн. Только сад тот же, и степь, и озерцо с чистой, светлой водой. Все это прежнее. Как и замок.
Она тихонечко вздохнула, услышав шаги. Рокше. Его быстрый, стремительный шаг, деловитый, не праздный. Юноша вошел, а показалось, влетел, стремительной походкой, а на лице опять была неудовлетворенность.
Гресси улыбнулась, понимая, что он опять разочарован. Замок словно отгородился от них, не пуская назад, не выпуская в пространство тройной, и не открывая прочих тайн. Он словно заснул.
Рокше молча присел на корточки у стены, откинул прядь волос с лица. Бросил на нее один только взгляд и сразу же отвел глаза.
– Пусто? – спросила Гресс, хотя можно бы было и не спрашивать. Все было понятно и так. По лицу, по взгляду.
И изредка приходило ощущение, что они начинают слышать мысли друг друга. Трудно было понять, что это – галлюцинация или явь. И появлялся вопрос, возможно ль быть настолько занятыми одной и той же мыслью, что б порой, случались такие, казавшихся нереальными, совпадения.
– Глухо, – ответил Рокше. Глаза блеснули, но он опять спрятал взгляд.
– Нарисовать им послание? – тихо проговорила Гресси.
