Ворон встрепенулся. В поле зрения попал рыжий отблеск, качавшийся на тёмных волнах реки.
— Это не я, — он медленно поднялся на ноги и вытянулся в полный рост, силясь рассмотреть из-за кустов то, что творилось на правом берегу.
В ночи раздался отчётливый выстрел. Затем другой. Третий.
После первого Ворон рефлекторно пригнулся, а Тур прикрыл корпусом бесчувственную Марину. Выстрелы из одиночных превратились в хаотичную перестрелку.
— Шифер горит, — догадался Тур.
— Пожар, — почти в один голос с братом констатировал Ворон и добавил. — Страховка сработала.
— Полагаю, не без помощи Валентина Саныча, — согласился Тур. — Давай-ка двигать от греха подальше.
Когда братья были уже на противоположном берегу, сквозь шипение и треск далёкого пожара прорвался надрывный женский крик. Для человеческого уха естественность его не вызывала сомнений, но Тур и Ворон сразу различили в пространстве призрачную фальшь.
— Спасибо, Валентин Александрович! — крикнул Ворон в информационную сферу.
— Отлично. Пусть думают, что заложница погибла, — облегчённо вздохнул Тур и плечом аккуратно придержал откинувшуюся голову Марины. — С ней всё будет хорошо.
Ворон уверенно кивнул.
— Кстати, как ты представляешь поставить на ноги взрослого инвалида ДЦП? — неожиданно спросил он.
— Пока не знаю. Но мы его на ноги поставим.
День тридцать девятый
— Извини. Нам пришлось нарушить твоё табу, милая.
— И ты побывала в нашем внутреннем мире.
Марина непонимающе посмотрела на одинаковые склонившиеся к ней лица.
— Где я?
— У нас дома, — Тур проверил резервуар капельницы, закреплённый в изголовье женщины, и пояснил. — Это так, профилактика. С тобой всё в порядке.
— Простите меня.
— За что, Марина?
— Я не должна была уезжать с турбазы.
— Что ни делается, всё к лучшему, — улыбнулся Ворон. — Отдыхай.
— Вы уходите? — она заволновалась.
— Есть срочное дело в Питере, — объяснил Тур.
— Людмила? — женщина напряглась.
Полозовы тревожно переглянулись. Марина умоляюще прижала к груди руку, свободную от медицинских процедур.
— Не причиняйте боль её памяти, прошу вас! Не наказывайте её за страдания. Она не заслужила кары, она…
— Не волнуйся, — Ворон тепло посмотрел женщине в глаза. — В твоём храме никто не будет ни судить, ни казнить.
Марина недоуменно сморгнула, подалась вперёд, будто хотела что-то спросить, но тут в комнату, оборудованную под медицинскую палату, заглянула Оля.
— Всеволод Васильевич?
— Да-да, заходи, — Тур жестом пригласил девушку приблизиться к кровати. — Марина, это Оля, подруга Бориса. Она медсестра и моя помощница.
— Оставляем тебя на попечение молодёжи, — подхватил Ворон. — Но только на сутки. Не скучай.
Марина согласно опустила веки.
— Будьте осторожны, — еле слышно шевельнулись её губы.
— Завтра вернёмся, — пообещал Тур и посмотрел на часы. — Точно в это же время.
Электронное табло над дверью показывало без пяти два пополудни.
Скоростной автомобильный поток мчался в северную столицу. Нетерпеливые легковушки, полные достоинства автобусы, деловые грузовики заполнили взмокшее под дождём шоссе. Все цвета автомобильной радуги, подсвеченные габаритными огнями и фарами встречных машин, превратили туманную трассу в подвижную пёструю ленту.
Тёмно-синий БМВ отсчитывал километры по правой полосе.
— Не гони, — в очередной раз попросил Тур.
— Куда уж медленнее по магистрали! — откликнулся Ворон. — Нас даже «Ока» обогнала.
Он посмотрел на брата, изучавшего свежие распечатки, оглянулся на заднее сиденье, по которому рассыпались прочитанные листы, вздохнул и поинтересовался:
— Уже выяснил что-нибудь?
Тур задумчиво вложил сшивку страниц в толстую книгу, захлопнул её и через плечо отправил назад, в компанию прочей литературы.
— Проблемная затея, — произнёс он, пригладил бороду и опустил затылок на подголовник пассажирского кресла. — Детский церебральный паралич имеет три основные формы. Зато комбинации функциональных нарушений исчислению не поддаются. Мы знаем, что у Михаила Боброва невнятная речь, затруднена координация движений, по крайней мере одной руки и присутствует спастичность нижних конечностей.
— Что присутствует?
— Ноги не работают, — перевёл Тур.
— Так бы сразу и сказал, — хмыкнул Ворон. — Ты намерен применить свои способности мануалиста?
Доктор Полозов подавил тяжёлый вздох и отвернулся к окну.
— Это не поможет. Мышцы давным-давно атрофированы. Возможно, поражены кости.
Ворон помедлил, но всё же решил напомнить.
— Тур, ты восстановил мне позвоночник и, можно сказать, вернул ноги.
— Паралич вследствие травмы совершенно не то, что ДЦП. Он потому и называется церебральным, что причина кроется в голове. Гипоксия, имевшая место в перинатальный или же послеродовой период, нарушает развитие различных участков мозга. Процесс необратимый, как считается.
— Необратимого в организме не бывает. Ты сам это частенько говоришь.
— Ворон, — Тур повернулся к близнецу, — я не знаю, что именно у него повреждено. Я видел пациента только на фотографии пятнадцатилетней давности.
— Во, влипли, — пробормотал Ворон.
Тур задумался.
За спиной остался яркий стенд «Добро пожаловать в Ленинградскую область».
— Через час будем в Питере.
— Тормозни где-нибудь. Мне нужно время, — Тур очнулся от невесёлых дум.
— Ладно. Но слушай-ка, ведь ты сказал озоновому, то есть покойному Валентину Санычу: «поставим на ноги». Это можно сделать и разово. Я как-нибудь постараюсь.
— Ворон, я вылечу его!
— Погоди. Я не сомневаюсь в тебе. Но зачем пороть горячку с этим? — Ворон кивнул на книги и гору распечаток, шелестящих на заднем сиденье. — «Живущий побеждает болезнь», верно? Значит, мы должны показать ему, что он способен побороть недуг.
Тур выпрямился и внимательно посмотрел на близнеца.
— Жизненные силы сокрыты внутри каждого человека, — медленно произнёс он. — Всё правильно, брат!
— Угу, — невозмутимо согласился Ворон, занятый обгоном неуклюжей «Газели». — При условии, если Бер не полностью отдался мёртвым.
— Ворон, у тебя часто появляются наисветлейшие идеи. Но как ты умудряешься одной фразой загнать их в тупик?
— Создаю противовес вдруг возникшему у тебя оптимизму. Чтобы не оторвался от реальности с непривычки.
Тур рассмеялся.
— Я восхищаюсь тобой, близняшка.
Ворон наигранно приосанился.
— Где-то я это уже слышал.
* * *
На табличке, прилаженной к дверному косяку, напротив фамилии Боброва значилась цифра «2». Ворон дважды нажал кнопку звонка и отступил. Вскоре в щель приоткрытой двери из-за цепочки выглянула знакомая Полозовым шустрая старушка.
