Ознакомительная версия.
Так Марина вот что сделала: она сказала Оле, что хочет разыграть Нику, отвести ее, ну, в одно место. Тебе не нужно знать какое, а то еще сама туда пойдешь, а мне от папы влетит. Короче, в одно место. Отвести туда Нику и там бросить. Типа вроде как шутка. А на самом деле Марина это придумала, чтобы Оля пятнашкам рассказала и они все туда прибежали. А мы там устроили засаду и вломили им! Мы их сначала обстреляли ледышками, а потом еще Гоша этому Вадику добавил.
Короче, клево получилось! Марина здорово придумала.
Тут только одно нехорошо вышло — с этой девочкой, Никой. Марина же ей не сказала, что собирается делать. Почему? Ну, может, боялась, что Ника не согласится. И когда Ника оказалась одна, в этом месте, она страшно испугалась. Даже заплакала, представляешь?
И когда все уже кончилось, Гоша пришел к Марине и говорит: «Марина, это неправильно, как ты поступила с Никой. Ты сказала, что это такой план „плохие люди могут делать хорошие вещи“ — в смысле Оля сделала хорошую вещь, завлекла пятнашек в засаду, — а получилось наоборот: „хорошие люди могут делать плохие вещи“». Это Гоша Марине сказал про хороших людей. В том смысле, что мы все, хорошие люди, сделали плохую вещь — бросили Нику одну, напуганную и беззащитную. «И я считаю, — сказал Гоша, — ты должна перед Никой извиниться».
Ты представляешь: Марина — и извиниться? Она ни перед кем не извиняется, ни перед учителями, ни перед родителями. Нет, я не говорю, что это правильно, я просто рассказываю. Марина ни перед кем не извиняется, а Гоша говорит: «Ты должна перед Никой извиниться». Ника у нас только с этого года учится, а Марину вся школа уважает — и тут ей извиняться, представляешь?
Гоша — молодец, я считаю. Ну, я тоже чувствовал: что-то не так в этой истории, и Нику мне тоже было жалко — но мне так понравилось, как Марина все придумала, чтобы нам пятнашкам показать что к чему, — короче, я и забыл про все. А Гоша — он не такой, он все-таки очень справедливый и очень смелый. Я думаю, это потому, что он сильный и спортом занимается. Тебе тоже надо в секцию какую-нибудь пойти, кстати. Ты скажи маме, куда ты хочешь, она тебя во Дворец Звездочек устроит. Там, говорят, клево, тебе понравится.
Я как считаю? Я тоже считаю, Марина должна извиниться. И ты тоже так думаешь? Эх, Шурка, здорово все-таки, что нас у мамы с папой двое! Вот Марина, Гоша, Ника — у них ни братьев, ни сестер. У Гоши только этот, Илья, двоюродный брат, который в кино снимается. Он не здесь живет, я его и не видел ни разу.
Короче, я думаю, им всем должно быть очень одиноко. Мы вот ложимся вечером спать — и можем всегда поговорить друг с другом. А им с кем говорить? Ну, Маринка разве что с кошкой, а рыбки так и вовсе молчат. Это как если бы я с Миной разговаривал. Она же ничего не понимает — ну и кошка с рыбками тоже. Даже родители не всегда понимают, это потому, что они взрослые, да? Взрослые ведь многого не понимают. А ты вот меня понимаешь, я знаю. И я тебя понимаю, правда?
— Правда, — говорит из своей кровати Шурка, — ты понимаешь. Но я одного боюсь: когда потом станешь взрослым — ты же перестанешь меня понимать?
— Ну, — отвечает Лева, чуть задумавшись, — ты же потом тоже станешь взрослой. И мы снова будем понимать друг друга. Не такая уж большая у нас разница в возрасте, перерыв совсем небольшой будет.
Ника всегда считала: классный час — самый скучный урок. В лучшем случае расскажут про никому не нужные мероприятия, типа похода на Белое море с географом-коротышкой, в худшем — будут пересказывать последние новости из газет или обсуждать, кто нарушал на этой неделе дисциплину, и как он должен быть наказан.
Ника грызет ногти на левой руке, безучастно глядя в пустоту. Ей кажется: сегодня весь класс ее избегает. Только Гоша сказал «привет!» — и тут же отвернулся. Все остальные вообще мимо смотрят — даже Оля с подружками. Ну, насчет Оли можно, конечно, только порадоваться.
Ника оборачивается к окну: сплошная белая пелена падающего снега. Краем глаза она видит Марину — и замечает: сегодня соседка сидит в ее, Никиной, позе: руки скрещены, взгляд сосредоточен. Только Марина при этом еще и закусила прядку каштановых волос, а вот Ника до сих пор заплетает косички, даже если бы хотела — у нее бы так не получилось.
Павел Васильевич спрашивает, есть ли у кого-нибудь вопросы?
Марина поднимает руку.
— У тебя вопрос, Марина? — спрашивает учитель.
Павел Васильевич единственный из учителей не зовет Марину «Петрова» — как-то раз она сказала ему, что не любит свою фамилию, мол, слишком обычная. Вот он и запомнил.
— Нет, Павел Васильевич, — говорит Марина, — у меня, скорее, сообщение. Можно я выйду к доске?
— Да, пожалуйста.
Ника смотрит на Марину. Несмотря на вчерашнее предательство, Марина ей все-таки нравится. Наверное, Ника хочет быть на нее похожей. Сразу видно: Марина не из тех, кто не поспевает за собственной жизнью.
— Ребята, — начинает Марина, и Ника слышит, как тихонько хихикнула Оля. Марина тоже слышит и повторяет еще раз с нажимом: — Ребята, мне кажется, последнее время у нас в классе происходит что-то нехорошее.
Класс шумит. Даже те, кто до этого играли в «морской бой», отложив ручки, смотрят на Марину.
— Я не буду говорить о других, — продолжает она, — я скажу о себе. Вчера я совершила поступок, за который мне стыдно. Я хотела наказать подлость — и мне это удалось, — но при этом я сама совершила подлость. Да, я предала человека, который мне доверился. Многие из вас знают, что я имею в виду. Некоторые присутствовали при этом, другим, наверное, уже рассказали. Я завела нашу одноклассницу в неприятное, опасное место — и бросила там одну. Да, бросила ненадолго. Да, рядом были друзья. Но я даже не предупредила ее. Неважно, почему я поступила именно так, — я не хочу оправдываться. Сейчас, стоя перед всеми, кто знает об этой истории, стоя перед всем нашим классом, я хочу извиниться. Я хочу извиниться перед Вероникой Логиновой за то, что случилось вчера. Прости меня, пожалуйста, Вероника.
Ника замирает. Ей кажется — у нее никто и никогда не просил прощения. Она просила — у мамы, у папы, у тети Светы, у учителей, даже у одноклассников, которые смеялись и издевались над ней, да, она просила прощения, а у нее — никогда. Это так же невероятно, как если бы Аннабель из ее старой школы сама заговорила с ней.
Ника в недоумении: она не знает, что она должна делать.
Весь класс смотрит на нее.
Она поднимается и начинает, сама не зная, что собирается сказать:
— Я… я очень удивлена сегодня. Я привыкла к предательству. Даже в этом классе есть люди, которые успели обмануть меня — я не Марину имею в виду. Меня часто предавали, меня не первый раз завели в опасное место и оставили одну. Мне кажется, я уже смирилась с этим. Марина, я не держу на тебя зла: ведь в конце концов все обошлось. И раз уж мы говорим обо всем вслух, то я хочу сказать спасибо человеку, который вчера спас меня.
Ознакомительная версия.
