— Мастурбация?
— О, какой же ты наивный! — воскликнула Снежинка.
— Вызовите у себя оргазм с помощью руки, — пояснил Король. — А после не слишком переживайте, когда у вас не получится с девушкой. Пусть она сообщит своему наставнику; вы своему не говорите. Не обнаруживайте никакого волнения, не переживайте по поводу ошибок, опоздания на свидание, ну и всего такого. Пусть все это замечают и докладывают другие.
— Задремите на ТВ-сеансе, — посоветовала Пташка.
— До очередной процедуры у вас осталось десять дней, — сказал Король. — На вашей следующей еженедельной встрече с наставником, если вы будете себя до этого вести, как я сказал, ваш наставник станет выведывать у вас причину апатии. Но вы и тут не проявляйте беспокойства. Апатия, ну и ладно. Если вы все правильно проделаете, вам немного снизят дозу депрессанта; этого хватит, чтобы через месяц вы захотели узнать, как выйти на следующую ступень.
— Вроде бы не так уж и трудно, — сказал Чип.
— Да, конечно! — заметила Снежинка.
— У нас получилось — и у вас получится, — добавил Леопард.
— Однако есть опасность, — предупредил Король. — Несмотря на то что лекарственная доза будет слабей, чем обычно, ее эффект в первые несколько дней будет все еще сильным. Вы будете переживать от того, что вы наделали, вас будет подмывать признаться во всем наставнику и получить более сильную дозу, нежели обычно. И нельзя предсказать, достанет ли вам сил устоять перед этим позывом. Мы прошли через это, другим не удавалось. В минувшем году были двое — они прошли через снижение дозы, но потом не выдержали и через день или два после процедуры признались.
— А не вызовет ли подозрения у наставника моя апатия? — Он должен был слышать о тех, что хитрили раньше.
— Да, — сказал Король, — но существуют и признанные случаи снижения активности, когда потребность номера в депрессантах снижается. Так что, если вы будете действовать по нашим рекомендациям, вам снизят дозу. Лишь ваше желание признаться во лжи должно вызвать беспокойство.
— А вы, — заговорила Маттиола, — все время повторяйте про себя: это медикаменты заставляют меня думать, что я захворал и мне нужно обратиться за помощью, только они, введенные мне без моего согласия.
— Без моего согласия? — переспросил Чип.
— Да, — сказала она, — ваше тело принадлежит вам, но не Уни.
— Сдадитесь вы или устоите, — сказал Король, — зависит от того, насколько способен ваш рассудок сопротивляться химическому воздействию, и здесь, к сожалению, ваши возможности ограничены. Хотя, по тому, что мы знаем о вас, могу сказать, что вы имеете неплохие шансы.
Они дали ему еще кое-какие указания по части демонстрации апатии — забыть пару раз съесть завтрак, завалиться спать до того, как прозвучит гонг ко сну, после чего Король попросил Снежинку отвести Чипа обратно к месту их встречи.
— Я надеюсь, мы увидим вас здесь, Чип, — сказал он. — Уже без повязки.
— Я тоже надеюсь, — сказал Чип и встал, отодвигая свой стул.
— Счастливо, — сказали Тишь, Пташка и Леопард. Последним было пожелание Маттиолы:
— Удачи вам, Чип!
— Что будет, если я устою перед искушением признаться?
— Мы узнаем об этом, — сказал Король, — и один из нас вступит с вами в контакт дней через десять после очередной процедуры.
— Каким образом вы узнаете?
— Узнаем.
Снежинка взяла его за руку.
— Все в порядке, — сказал он всем на прощанье. — Благодарю вас. За все.
В ответ раздались вежливые фразы: «Не за что», «Приходите, ждем вас, Чип», «Рад быть вам полезен». Прозвучало это странновато, но потом, когда Снежинка выводила его из комнаты, он понял, в чем была странность — никто не сказал: «Благодари Уни».
Шли медленно, Снежинка держала его за руку не как медсестра, а как девушка, гуляющая со своим первым парнем.
— Не верится, — сказал он, — что ощущаемое и видимое мною не есть все, что доступно моим чувствам.
— Не все, — сказала она, — даже меньше половины. Вы убедитесь в этом сами.
— Надеюсь.
— Вот увидите. Я в этом уверена.
Он улыбнулся и сказал:
— А насчет тех двоих, что пробовали и не выдержали, вы были уверены?
— Нет, — сказала она. Потом: — В одном из них я была уверена, в другом — нет.
— В чем состоит вторая ступень? — спросил он.
— Сперва пройдите первую.
— А есть третья ступень?
— Нет. Их две, и если обе сработают, они дадут значительное снижение. Тогда вы по-настоящему станете живым. И если говорить о Ступенях в буквальном смысле слова, то сейчас нам предстоят три. Поднимаемся!
Они взошли на три ступеньки и двинулись дальше. Вот и снова площадь. Здесь царила тишина, даже ветерок и тот стих.
— Лучше всего эффект ослабленных накачек проявляется в сексе, — сказала Снежинка. — Половой акт проходит гораздо более энергично, и ощущения головокружительные. Кроме того, вы будете способны заниматься любовью почти каждую ночь.
— Невероятно!
— И, пожалуйста запомните, — сказала она, — ведь это я вас нашла. Если я поймаю вас на том, что вы хотя бы смотрите на Пташку я вас убью.
Чип вздрогнул и дал себе слово не делать глупостей.
— Извините меня, — сказала она. — Но я буду поступать агрессивно по отношению к вам. Макси-агрессивно!
— Все нормально, — сказал он. — Я не шокирован.
— Ну и хорошо.
— А как насчет Маттиолы? — поинтересовался он. — На нее можно смотреть?
— Сколько угодно! Она любит Короля.
— Вот как?!
— Да. Страстно! Как во времена Пред-У. Это Король создал группу. Сперва привел туда Маттиолу, потом Леопарда с Тишью, потом меня, Пташку.
Теперь их шаги звучали более гулко. Снежинка остановила Чипа.
— Мы пришли, — сказала она. Чип почувствовал на лице ее пальцы и наклонил голову. Она принялась разматывать бинт; щекам, освобожденным от повязки, стало прохладно. Она все разматывала, разматывала и, наконец, сняла вату с глаз. Он поморгал и широко раскрыл их.
Освещенная луной, она стояла совсем рядом и смотрела на него несколько вызывающе, тем временем сворачивая бинт. Скатав его, сунула в карман медцентровского балахона. Интересно, когда она ухитрилась снова надеть свою бледную маску? Но разглядев, он опешил от неожиданности: это было ее лицо! Она была светлокожая! Чип ни разу в жизни не видал таких светлокожих номеров, если не считать нескольких, кому было под шестьдесят. Она была почти белоснежная.
— Хорошо на мне сидит маска? — спросила она, заметив его изумление.
— Простите.
— Ничего, все в порядке, — сказала она и улыбнулась. — Все мы чуть сдвинуты в ту или другую сторону. Взять хотя бы ваш глаз.
