– Ты кто, – спросил он, – дорожник?
– Я марсианин, – ответил Зуй.
– Ты тоже? – удивился Гудаутов.
– А кто еще?
– Много в последнее время развелось нас, марсиан, – отвлеченно заметил Гудаутов. – Конкуренция. А как ты доказываешь свое марсианство? – заинтересовался он, всегда готовый взять на вооружение дельный прием.
– А зачем доказывать?
– Правильно, – оживился Гудаутов, довольный, что нашел единомышленника. – Пусть они доказывают.
– При необходимости могу и доказать. Например, я читаю мысли.
– Э, подумаешь, – пренебрежительно отмахнулся Гудаутов. – Это и я могу. Вот сейчас ты думаешь, как забрать чемоданчик.
– Верно! – изумился марсианин. – Впервые встречаю землянина с такими способностями. Но это мой чемодан. Кто-то по ошибке подхватил его, сходя с поезда.
– А ты знаешь, что в нем?
– Еще бы. А вы не знаете?
– Нет, сначала ты скажи.
– Нет, сперва вы.
– Слушай, друг, почему я к тебе на «ты», а ты ко мне на «вы»? Нехорошо.
– Пожалуйста, будем на «ты».
Они чокнулись кружками.
– Хорошо, – рискнул Гудаутов, – я скажу, в чемодане аппарат.
– Опять верно! А какой?
– Это уж ты скажи.
– Психоаналитический искатель шестого поколения системы академика Буя с магнетической приставкой.
– Правильно! – изумился на сей раз Гудаутов. Прикинув, что из аппарата ничего, кроме забот, не выжмешь, он великодушно добавил: – Бери чемодан. Намучился я с ним, пока искал хозяина.
– Мне очень жаль, – сказал растроганный Зуй, – но скудные средства не позволяют хоть отчасти вознаградить тебя за хлопоты.
– Забудь об этом. Ты мне пришелся по душе. Выпьем по сто пятьдесят с прицепом. Я плачу. – И подозвал официанта звонким щелчком.
Марсианин достал серебристый шарик и забормотал: «Сто пятьдесят…»
– Это моя записная книжка, – пояснил он, поймав вопросительный взгляд Гудаутова.
Тот начал проникаться к собеседнику уважением: «Может быть, и в самом деле с Марса, чем черт не шутит». Он предложил выпить на брудершафт.
Заказав еще по сто, Гудаутов вспомнил про «хвост», поискал его глазами и нашел выглядывающим из-за мощного дуба, метрах в тридцати от площадки со столиками. Схватив марсианина за рукав, он проникновенно сказал:
– Зуйчик, хочешь отплатить мне за услугу? Покажи, как твой аппарат работает. Хотя бы вон на том хмыре.
Захмелевшему марсианину затея показалась заманчивой. Приятно было и доставить развлечение щедрому приятелю, и показать свое могущество. Он распахнул чемодан, в который был плотно вмонтирован изящный прибор из белого металла с черной пластиковой панелью. Многочисленные клавиши и разноцветные индикаторы настройки делали его похожим на стереомагнитофон. Зуй поколдовал над прибором, нажал на какие-то рычажки, поиграл на клавишах и направил вытяжную трубку в сторону дуба.
Случилось чудо. Ошеломленный Дубилов, размышлявший под сенью дерев о ходе антимарсианской кампании, внезапно почувствовал себя птицей. Взмахнув руками, он отделился от земли и воспарил над садом. Потом его потянуло дальше ввысь и, подхваченный ветром, он понесся куда-то с фантастической скоростью и исчез за горизонтом. Все это произошло в доли секунды и осталось незамеченным для посетителей кафе и гулявших по садику заборьевцев. Только один малыш закричал: «Смотри, мама, дяденька полетел!» – за что получил незаслуженный шлепок.
Восхищенный Гудаутов заключил марсианина в объятия. Его осенила гениальная идея.
– Старина, – проговорил он, – ласково поглаживая драгоценный аппарат, – мы будем последние идиоты, если не создадим фирму. Нет, назовем это НИИ-2. Ты заведуешь научной частью, я руковожу хозяйством. Показываем чудеса, собираем денежки. Я завязываю с железной дорогой!
– Зачем нам денежки? – заплетающимся языком спросил Зуй. – Я должен изучать психологию землян.
– Деньги помогут тебе лучше изучить всякую психологию, – пояснил Гудаутов. – Начнешь с меня.
– Спасибо, Жора, ты настоящий друг! Давай еще по стопятьдесят с прицепом?..
Посередь субботнего дня заборьевцы могли наблюдать шатающуюся по улицам престранную пару. Время от времени друзья останавливались, чтобы поплясать вокруг желтого чемоданчика, и шли дальше куда глаза глядят, обнявшись и горланя охрипшими голосами: «Грусть напрасна, потому что жизнь прекрасна, если ты живешь и любишь, как в последний раз!»
– Ну что я тебе сказал, Стенькин? – заметил удовлетворенный Гвоздика, когда новоявленные дружки проковыляли под милицейскими окнами.
– Этого типа я у нас не встречал, – согласно кивнул младший лейтенант.
– То ли еще будет! – пообещал начальник.
Зуй открыл глаза и долго не мог понять, где находится. Он лежал на низеньком диванчике в маленькой уютной комнатенке. В зашторенное окно прорывались солнечные зайчики. На отчаянно болевшей голове лежало влажное полотенце.
Марсианин попробовал привстать, охнул. Начал припоминать вчерашние похождения и чем дальше, тем больше мрачнел. Вели они себя паскудно. Как только их не забрали в милицию? Но самое худшее – он проводил категорически запрещенные эксперименты на людях и, кажется, отправил кого-то в полет. За такие штучки могут в два счета отозвать на Марс, и не оправдаешься ведь тем, что был во хмелю. По марсианским законам за это еще и добавят.
В разгар покаянных размышлений в комнату вошел Будушкин.
– Проснулись наконец, – сказал он, – должно быть, голова побаливает? Примите-ка аспиринчику.
Зуй покорно проглотил таблетку.
– Спасибо, Геннадий, вы даже не можете себе представить, как я рад вас видеть. Где я?
– У меня. Не тревожьтесь, теперь все будет в порядке. Вчера, правда, заставили вы меня изрядно поволноваться.
– Стыд какой!
– Бросьте, с кем не бывает, – успокоил его Будушкин. – Вы, видимо, по малой опытности, хватили лишнего.
– Да, я хватил, еще как хватил! Трижды по сто пятьдесят с прицепом.
– Этот прохвост вас сознательно спаивал.
– Вы имеете в виду моего друга Жору?
– Кого еще? Поражаюсь, Зуй, как это вы, с вашим умом и умением читать мысли, столь опрометчиво выбираете себе друзей.
– Я ему весьма обязан. Гудаутов помог найти мой чемодан.
– После того как он же уворовал его, сходя с поезда.
– Это невозможно! Такой щедрый и интеллигентный человек…
– Почему бы ему не быть щедрым, имея в кармане краденых денег почти две тысячи.
– Вы меня убиваете!
– В другой раз будете осмотрительней.
– Где же он сейчас, бедняга? – осведомился марсианин. – Могу я навестить его?
– Чем он, черт побери, так вас приворожил? – спросил
