– Я не лингвист, – сказал Мартин. – Если у девочки и был ключ, то она его унесла с собой. Но судя по тому, что я видел, её теория блистательно провалилась.
– Небось пыталась привязать язык Библиотеки к туристическому? – спросил Давид. – А направление чтения выбрать с учётом площади островов или количества обелисков? Что по этому поводу сказал Клим? Этот самодовольный завхоз, выпертый из университета за растрату? Небось такую гипотезу даже он проверял?
Теперь настала очередь Мартина промолчать.
– Он здесь пережидает, пока будет закрыто уголовное дело, – продолжал, распаляясь, Давид. – Собрал под своё крыло талантливых учёных, организовал приличные бытовые условия и ждёт дивидендов. Конечно! Куда проще руководить одними только людьми! Не приходится разбирать семейную склоку четырехполой расы, где особь женская-примо отказала в сексуальной близости особи мужская-секундо, ссылаясь на отсутствие у Библиотеки луны, регулирующей нормальный брачный цикл! А пищевые проблемы? Расе оулуа необходимо жрать в диком количество двустворчатых моллюсков, в них, видите ли, содержится жизненно необходимый им марганец! А этих моллюсков любят кушать все, они из местной фауны самые вкусные! Их и выжрали на пять километров окрест… а я должен либо обрекать оулуа на болезни и вымирание, либо требовать от семисот двадцати пяти разумных отказаться от жизненных радостей в пользу семи туповатых Чужих!
– Теперь я лучше понимаю вашу планету, – честно сказал Мартин.
Давид довольно осклабился. Полез в карман пиджака, извлёк пачку сигарет. Предложил Мартину.
– Лучше я вас угощу, – предложил Мартин, доставая «Житан».
– Домой отправляетесь? – понимающе сказал Давид.
– Дождусь вашего друга и пойду. Я верю, что искать убийцу бесполезно… так, для очистки совести посижу…
Некоторое время они курили, глядя на проблески маяка. Пробежала мимо группа из двадцати – тридцати людей и Чужих. С воплями: «Каналовка! Все на каналовку!» – они попрыгали в широкую протоку, окружающую остров со Станцией.
Давид и Мартин молча наблюдали за медленно плывущими по течению телами. В руках купальщиков мелькали фляги и бутыли.
– Развлекаемся всячески… – сказал Давид. – Я был на нескольких мирах, Мартин. Я повидал достаточно странного, чтобы напавший на девушку кханнан не показался мне загадкой. Даже если этот кханнан ниоткуда.
Мартин внимательно посмотрел на Давида.
– Я помню, как ожил спутник планеты Галел, – сказал Давид. – Он сбросил каменную кору и заблестел в лучах голубого солнца – будто ёлочная игрушка, подвешенная в зелёном небе. По белой поверхности шли чёрные и красные разводы, потом появился луч… поток света, идущий мимо Галела, но такой мощный, что он был виден даже в пустоте, – столб белого света диаметром в тысячу километров. Кричали аборигены, в их легендах говорилось, что луна – это яйцо дракона, который однажды проснётся и испепелит весь мир. Ключники выбежали из Станции и стояли, глядя в небо. А спутник поплыл, меняя орбиту… лишь осколки каменной скорлупы колыхались в небе. Под ногами затряслась земля, проснулся старый вулкан на горизонте – и выбросил столб красного огня до самых небес. Я не преувеличиваю… до самых небес. Прямо в убегающую луну! Ключники вернулись на Станцию. А я стоял и смотрел на небо… мне казалось, что и впрямь наступил конец света. Потом я понял, что спутник разворачивается, и фотонный луч ударит по планете. Высоко-высоко, в стратосфере, горел разреженный воздух… будто полнеба залили малиновым.
Давид засмеялся и с лёгким смущением признался:
– Красиво было, не поверите, Мартин! Очень красиво!
– Я верю.
– А потом все исчезло, – сказал Давид. – За миг до того, как древний фотонный звездолёт успел развернуть зеркало на планету. Исчез спутник, исчез вулкан, будто вырванный из горной гряды. Земля тряслась ещё несколько часов, но ключники ухитрились остановить катаклизм.
– Я слышал, что они создали центр массы вместо уничтоженного корабля, – сказал Мартин. – Запустили на орбиту спутника крошечную чёрную дыру.
– А что именно там произошло, выяснили? Мартин покачал головой.
– Не думаю, что это был корабль Древних, слишком простые технологии… да я вообще в древние расы не верю… – Давид бросил окурок в воду, и его мгновенно сглотнула губастая толстобокая рыбина. – Ключники опередили всех… они и есть единственные Древние. Видимо, когда ключники пришли на Галел, местная цивилизация была весьма развита… имела базы на спутнике. Ключники это проглядели. Почему-то. Жители планеты одичали и привыкли к дарованным чудесам. Когда-нибудь это ждёт и нас. А те, кто жил на спутнике, не сдавались. Выгрызли спутник изнутри, создали исполинский корабль с фотонным движком… пытались убежать, возродить свою цивилизацию у иной звезды…
– Как же тогда вулкан, который стрелял по кораблю?
– Защитные системы ключников.
– Не их стиль, – покачал головой Мартин. – Они предпочитают тихое исчезновение. Впрочем, версия не хуже любой другой.
Давид кивнул:
– Да, конечно… Но я с тех пор стал выбирать планеты без лун.
Они посмеялись, как и положено уважающим друг друга людям после такой истории.
– Я всё-таки пойду, – сказал Мартин и встал. – Не стану дожидаться вашего друга. У вас есть почта на Землю?
– Да. – Давид вскочил, нырнул в палатку и через миг вернулся с увесистым пакетом. – Тут письма, дискеты… медальоны погибших… и несколько образцов для университета… ничего? Меньше трех килограммов…
В его голосе появились лёгкие просящие нотки.
– Давайте, – согласился Мартин.
Они пожали друг другу руки, и Мартин пошёл к Станции. На веранде никого не было, но Мартин шёл уверенно, по-деловому, как человек, которому назначено определённое время.
И ключник появился. Вышел, притворив за собой деревянную дверь, уселся в кресло, принялся раскуривать трубку. На нём был густой махровый халат, ключник то ли замёрз, то ли вскочил с постели.
Мартин остановился перед ступеньками.
Ключник пыхтел, посасывал трубку, снова и снова щёлкал зажигалкой. Наконец трубка задымила ровно, и ключник удовлетворённо откинулся в кресле. Посмотрел на Мартина – то ли с доброжелательной иронией, то ли с лёгким раздражением.
– Здравствуй, ключник, – сказал Мартин.
– Здравствуй, путник, – кивнул ключник. – Входи и отдохни.
Мартин поднялся, сел напротив ключника. Помолчал, потом сказал:
– Я хотел бы рассказать тебе историю.
– Здесь грустно и одиноко, путник, – сказал ключник. – Поговори со мной, путник.
Мартин закрыл глаза. Он не знал, о чём сейчас будет говорить. Лучшими историями всегда были те, которые он сам не знал до конца. Мартин понимал лишь одно – сейчас он станет говорить о…
