— Клиенты довольные остались?
— Обижаешь! Да им по пьяному делу хоть кастрированного трансвестита, как ты говорил, подсовывай. Только не к добру баба мужикам в тайге.
— А чего так?
— Тут дело такое, док, — что на корабле, что в тайге, что в тундре при мужиках опасно бабу держать. Дошло, само собой, до поножовщины. С пьяных глаз один китаец другого пырнул. А мне такое горе на кой надо? Китайский вертолёт прилетит разбираться, с высоты мою зимовёнку сфоткает и на карту нанесёт. Международная полиция миротворцев також тут как тут будет. Ну, я всю геологическую партию с их раненым китайцем кратким путём через Морошкин луг к фершалу и направил. А лужок тот — место с виду чистое, для езды удобное, только не луг то на самом деле, а болото, вековой травой затянутое. По берегам плавучая трава хоть вездеход удержит, а в самом центре и пешком провалишься. Ну и укрыл тот Морошкин лужок под собой всех китайцев заодно с их русскими запроданцами. И следов от них не осталось.
— И как ты выкрутился?
— Чудом и божьим промыслом! Даже искать никого не стали, потому как геологоразведка та была нелегальная, понимаешь? За неё китайские власти своих же китайцев за причинное место подвесили бы, кабы дознались. Территория эта на сто лет вперёд за канадскими геологами зарезервирована. Протехторат то ись, а узкоглазые сюда понаглянке впёрлись. Таким-то вот макаром я свою берлогу от аэрофотосъёмки уберёг. А деньжат уж нажил на тунгуске, что тот сутенёр столичный, когда я её шмонькой приторговывал.
7.4.
Пьяненький гость масляными глазками рассматривал тунгуску с ног до головы и причмокивал сочными губами.
— Ты бы при девушке язычок попридержал, мужик. Может, ей обидно слушать. Молоденькая ещё.
— Да не смотри на неё так, паря, то есть док. Недостаточный человек она. Ейному племени ещё тыщи лет развиваться надоть, чтобы полноценным человеком заделаться. Ни хрена она в наших разговорах не понимает, не печалься.
— Не о том я печалюсь… После тех геологов от неё ничего на конец не словишь?
— Да ты чо! У неё в избе полная чистота. Недавно и саму её посылал на «техосмотр» к районному гинекологу. Чистая она. И справка в наличии имеется.
— А как ты сам предохраняешься?
— От кого?
— Почему она не беременеет, спрашиваю?
— Наверное, дикая натура от цивилизованных мужиков зачать неспособна, как обезьяна от человека, сколько её ни дрючь. Природа позаботилась, видать, чтобы кровя разные не смешивались.
— Ну, это тебе просто повезло, что бесплодная прислужница попалась. А то бы она тебя метисятами по рукам и ногам повязала. И алименты с тебя содрала.
— Мне её шантаж — до одного места.
Тунгуска в своём закутке сняла вязаную шапочку. Наверное, в избе стало слишком жарко. Её маленькие, чуть заостренные ушки спазматически подрагивали, словно она собиралась ими водить по сторонам, как чуткая оленуха.
— Хозяйна, шантаж — чего это?
Звуки её хрипловатого голоса словно бы вырвались из самой глубины глотки и резали слух невероятным гортанным скрежетом.
— На кой те знать-то, Фёкла? Ну, это когда под бубен у костра пляшут.
— Шаманы?
— Лешие… А ну снова шапку натяни!
— Жарко — печка.
— Потерпишь. Не срами меня перед гостем своими погаными волосьями… Всё на тебе не как у людей.
Девушка натянула шапочку на самые глаза, раскрыла компьютер и загрузила слово «шантаж» в поисковик. Гость заметил, что она читала статью в электронной энциклопедии, беззвучно шевеля губами.
— У тебя спутниковый интернет есть?
— Ага. Сам поставил. Антенну же видел.
— Видел. Она у тебя на юг смотрит, как положено. На китайские спутники подключил?
— А хрен его знает! Скрутил и вставил всё, как бог на душу положит, и заработало само.
— И как же ты оплачиваешь трафик? По безлимитному тарифу? Пользуешься сетевым банковским кошельком?
— Ничего никому не плачу. Само по себе работает.
— Покупка и использование приёмо-передающего оборудования стоит совсем немалых денег. У какой фирмы брал?
— Не у фирмы, а брал без хозяина в доме.
— Стырил, что ли?
— Не, там всё по-честному. По весне как-то раскопал в снегу заброшенную фанзу. Мёртвых китайцев во дворе уже росомахи на части разобрали, а электроника всё ещё работала от ветряка.
— И откуда они пришли?
— Росомахи?
— Да китайцы эти!
— А я знаю? Мертвяками они были ещё до моего прихода, это уж точно.
— Хорошо ещё, чтоб то были метеорологи, а если ты ограбил замаскированную разведточку китайской армии? Вычислят тебя, мужик, по глобальной системе позиционирования.
— Почти год никто не хватился, а тут нам с тобой только до весны прожить, а там дай бог ноги!
— Может, и привалит удача, не спорю… А как твоя тунгуска интернет освоила? — грузно приподнялся гость, чтобы издали глянуть на компьютерный экран в закутке у прислужницы.
— Утопшие китайские геологи её выучили. И читать-писать по-китайски заодно. У них тоже компьютеры были. Весело им было с моей мартышкой забавляться, видать.
— По интернету шустро шастает?
— Ага, поначалу даже заставил её на порносайтах сексликбез проходить, чтобы знала, на что баба мужику дадена. А теперича она больше в игры компьютерные гоняет.
— Какие?
— Я знаю? Все больше какие-то стрелялки-догонялки и стратегии военные.
— Пробовал играть с ней на пару?
— А, лучше и не пробуй! С такой играть не садись, док! У этой дуры звериная прыть на игру и чуйка на везение. Короче научили китайские геологи мою чуму играть на компьютере, а по мне так оно и лучше. Сидит себе и сопит потихонечку, как дурочка в психушке. Мне не мешает.
Гость зевнул и потянулся.
— Что-то разморило меня после баньки и твоих россказней. Пойду вздремну, а то и вовсе спать завалюсь до утра.
Он вытащил из рюкзака пузырёк одеколона.
— Тунгуску свою одеколоном с ног до головы продезинфицируешь и ко мне — в постель.
Тонко щелкнуло реле в компьютере. Экран погас.
Фёкла поднялась с медвежьей шкуры:
