— Купеческое слово! Смотри! Закон! Мы еще один тираж нашлепаем, — радостно поделился кооператор и довольно облокотился на стенку купе, скрестив руки на груди. — Как родной будет. И обложечку. И тыры-пыры. Вот вам — Мариночка, и видеокассеты ваши заодно. Завернули. Бац! Ленточкой синенькой. Фотку сверху. Он с гитарой, она — киса. Рынок накроем, от Владика до Калининграда. А что? Книжка кассету продает, а кассета — книжку. Книжки не гниют, Вень. Лежат себе, хлебушка не просят. У меня гараж есть. Эта? понял? Разметут всё равно. Не печенюшки, не сгниют. Вставай, страна огромная. Я понимаю ваш замах, вы к годовщине уже хорошо подготовились. Ну, голова, — погрозил он восхищенно пальцем Литр Иванычу. — А мы — валенки деревенские. Давай, скооперируемся, Веня! На этом, я тебе скажу, можно хорошие деньги поднять.
— А чего сгубила-то? — приблизив лицо к кооператору, хмуро спросил Литр Иваныч.
— Ничего нас не сгубит, — уверенно ответил кооператор. — Масштабней надо думать. Как Ирина японская с телевизора.
— Высоцкий, — не отставал Литр Иваныч.
— Высоцкий? «После Серёги второй, истинно русский певец», — сказал с выражением кооператор. — Эх, — он смахнул пьяную слезу. — А вот, слушайте, мужчины.
Кооператор встал, и, пошатываясь, со стаканом в руке, продекламировал под стук колес:
России колокол упал,
Разбился насмерть.
Смерть прибрала тебя к рукам,
Да как-то — наспех…
Не водка и не бляди, нет,
Не Влади-выдра…
Тебя сгубили мы, Поэт,
Жиды и быдло…[17]
— Ты, подожди, что говоришь-то? — сдвинув брови, спросил Литр Иваныч. — Не понял я что-то. Ты про что? Где Володя?
— Володя на Ваганьковском, Веня. На небесах! А где ж ему быть, нашему Володе?
— Я же!!! — страшно вскрикнул Литр Иваныч, сжав кулаки. Встал и вышел из купе, резко задвинув дверь.
— Он что? — недоуменно спросил кооператор у Сергея.
— А вот, — развел руками Сергей. — У вас водка неправильная. Блевать, наверно, пошел.
— Водка какая уж есть. Было бы предложено. Ну, давайте на боковую готовиться, что ли, — сказал кооператор. — У меня проволока припасена и пассатижи, замотаем ручку на завязку. Сейчас сходите по своим делам и ночью уж не шляндайте. Терпите.
— А что? — насторожился Сергей.
— Бандиты по ночам на этом перегоне…
— Озоруют?
— Озоруют, — невесело подтвердил кооператор. — На той неделе в этом поезде целое купе вырезали.
— А если скажут: милиция? — спросил Сергей.
— Не открываем. Если жить хотите.
— Свят-свят, — перекрестилась бабуся.
— Ничего, мудро вечера утренее, — сказал кооператор, вешая на шею полотенце.
— Вставай! — трясла за ногу проводница, — и белье несите. Сколько раз сказано! Обормоты! Дома будешь дрыхнуть. Вставай! И этого лешего, давай, буди.
Сергей свесил похмельную голову с полки. Бабуся складывала в сумку остатки еды со столика. За окном тянулся унылый промышленный пейзаж.
— Яковлевич!
Литр Иваныч лениво приподнял голову.
— К херу.
— Яковлевич! Вставай. Покурим.
— А-а. Покурить. А выпить? В каком мы нонче веке? — спросил Литр Иваныч и тяжело спрыгнул вниз. — Где там курево?
— У тебя в гамаке.
— Заграничные? — заинтересованно спросил мужчина в синей «олимпийке».
Литр Иваныч протянул пачку LM.
— А у тебя что?
— «Стюардесса».
— Давай. «И стюардесса, как невеста»… Какой день сегодня?
— Так пятница же.
— Завтра, значит, выходной? — уточнил Литр Иваныч.
— Кому как. У нас на полиграфе черная суббота. Конец квартала. План гонят.
Сергей посмотрел в вагонное окно.
Мимо тянулись знакомые корпуса лампового завода. На фасаде светились огромные буквы: «Решения XXV съезда КПСС — в жизнь!»
Капитан третьего ранга
Мичман
тормоз железнодорожного подвижного состава
Яак Йола — популярный советский певец, «Вана Таллинн» — марка ликера, «Каубамая» — универмаг в центре Таллина
апрель 2007 года, Таллин.
Maxima — торговая сеть продуктовых супермаркетов типа «Пятерочки».
ERT — Eesti Raudtee — Эстонская железная дорога.
«Калина красная».
«Eesti Ekspress» (Э́эсти э́кспресс — Эстонский экспресс) — общественно-политический еженедельник
Песня В.Высоцкого — «Евреи»
Таллиннский радиозавод «Пунане РЭТ». Зарплаты рабочих доходили до 800 рублей в месяц. При стоимости однокомнатной кооперативной квартиры 5000 рублей. Однако, так было далеко не всегда и не везде.
Официальный курс рубля к доллару США в СССР.
Алты — опасность, скpывайся (блатной жаргон, феня)
Айва — сигнал тревоги (блатной жаргон, феня)
вытрезвитель
Спирт — сленг (морск.)
Леонид Губанов
