— Но... Они без рулевых... — изумился Атран.
— На меня вначале это тоже сильно подействовало, — усмехнулся Аранк.
— Не положено...
— Специфика работы. Кулы — не тупые шалоты. Кулы — наши партнёры. Здесь граница, и на многие глупые формальности просто нет сил и средств.
Вот сделает партнёр «ням», от кого-то один хвост останется, — решил про себя Атран, но вслух не сказал. Аранк уже опустился на спину кула (это был самец) и слился с ним.
— Место охотника — снизу, — сообщил он.
Атран поднырнул под светлое брюхо кула, тщательно прицелился и прижался спинной присоской точно к нижнему нервному пятну кула. Несколько секунд собирался с духом перед слиянием, напряг мышцы присоски, чуть поёрзал, притирая своё нервное пятно к пятну кула — и слился.
Это было неповторимо! Словно мир сжался, усох раза в три. Одно движение хвоста — и пространство бросилось навстречу словно само собой.
— Простите... Добрый день... — смущённо передал Атран. И почувствовал в ответ весёлую иронию. А чуть в отдалении — сознание Аранка, полное той же весёлой иронии.
— «Держись, ганоид! И запоминай движения», — передал Аранк. А в следующую секунду пространство рванулось, ударило в грудь тугой волной, забурлило в жаберных щелях...
Через десять минут, отделившись от кула, Атран всё ещё не мог придти в себя. Собственное тело казалось маленьким, слабым, беспомощным. Но и кулы перестали казаться хищными и опасными.
Приблизился Лотвич со своим кулом.
— Не передумали, ганоид?
— Ни в коем разе.
— Тогда присоединяйтесь.
На этот раз Атрану досталась верхняя позиция, так как Лотвич, как и все охотники, предпочитал нижнюю. Контакт с кулом установился так же быстро. Но вместо ироничной весёлости Атран окунулся в спокойное достоинство. Где-то на заднем плане тлели заботы вожака о косяке.
Лотвич неторопливо демонстрировал приёмы движения и возможности тела кула. Иное расположение плавников, другая форма хвостовой лопасти — всё вносило неповторимый колорит. И когда урок закончился, Атран отделился от кула с явным сожалением.
— Девочки! Ваш черёд! — окликнул охотниц Лотвич.
— Как?! — изумился Атран. — У них... Они... Это же самки, а я...
— Понимаете, ганоид, в схватке всякое бывает. Каждый охотник должен быть знаком со всеми кулами, и все кулы должны знать всех охотников.
Под общий смех Атран с обречённым видом слился с кулой Мбалы. Если не считать лёгкого кокетства и заигрывания охотницы, всё оказалось не так уж страшно. Вернулась лёгкая робость перед вожаком, чувство сытости в желудке и восхитительной безответственности. Набравшись наглости, Атран попросил у Мбалы разрешения порулить — и описал несколько лихих виражей, от которых и кула, и охотница пришли в восторг.
В радостном возбуждении Атран слился с кулой Урены...
Когда, спустя несколько минут, отделился, от возбуждения не осталось и следа. Слегка мутило, было очень стыдно и страшно хотелось метать икру.
— Извините нас, — мягко проговорила Урена. — Вам досталось, но это было необходимо. Мы сейчас не в форме, а вы должны знать возможности каждого охотника...
— Не в форме? Да я чуть не разродился! — всё ещё укрощая желудок, проговорил Атран.
— Это та самая неприятность, о которой я предупреждал, — громким шёпотом сообщил Аранк под общий смех.
— Утренняя тошнота. После обеда легче будет. А через месяц мы снова в норму придём, так, моя славная? — Урена приласкала кулу плавником.
— Как хорошо быть самцом.
— Не в этом дело, — возразил Аранк. — Проблемы с размножением — это болезнь роста. Раньше кулы были не больше нас с вами. Мы с помощью отбора добились увеличения размеров, но всё в живом организме взаимосвязано. Нельзя изменить одно, не затронув другое.
— Нужна генетическая коррекция.
— Узнаю генетика! — рассмеялась Мбала. — Хватит обычной селекции. Не пройдёт и тысячи лет, как всё придёт в норму. Мы постоянно работаем над улучшением породы.
Лотвич отделился от кула и сообщил:
— Сегодня отдыхаем, а завтра с утра начинаем поиск алмара. Если разведчики найдут его раньше — хорошо. А нет — прочёсываем местность до самого Зелёного мыса. Вопросы есть?
Вопросов у Атрана были сотни. Но, собрав волю в кулак, он решил выглядеть солидно.
Алим расслабил присоску, отделился от шалота и, энергично работая хвостом, поднялся к самой поверхности. Среда была удивительно чиста и прозрачна. Внизу зеленели сады в голубой дымке. На коже шалота резвились солнечные зайчики. Захотелось выпрыгнуть из среды. И Алим выпрыгнул с разгона. Выгнувшись дугой, рухнул обратно почти без брызг. Догнал шалота описал вокруг него стремительную бочку, разминая мышцы и присосался рядом с водителем. Приятно было смотреть вперёд, в голубую дымку и воображать себя рулевым. Алим вообразил себя рулевым. Глаза выискивают приметы маршрута, уши ловят сигналы маяков, а душа радуется, что сегодня такая чистая, тёплая среда... Радуются водители чистой среде? Наверно, радуются. Ведь после шторма приходится идти в облаках мути над самым дном, внимательно следить за ориентирами...
— В первый раз у нас? Я вас раньше не видел, — спросил водитель.
— Ага, — смутился Алим. — Я сейчас в отпуске. Узнал в информатории, что в Дельте на турбазе набирают группы.
— А, экстремальный туризм, — водитель ничуть не удивился. — Давно сам собираюсь пройти маршрут, да Лоп-Лопус без меня скучать будет.
Лоп-Лопусом звали шалота. Алим уже слышал это имя на остановке. «Вы его сразу узнаете — со звёздочкой во лбу. На нём до самой Дельты и доедете. А там налево берите». Словно в другой мир попал, тихий, спокойный, доброжелательный. Здесь никто никуда не торопился, все знали всех, даже маршрутных шалотов знали по именам. На остановках никто не толкался, не галдел, а тихо и с достоинством ждал своего рейса, потому что всем хватало мест на спине и брюхе шалота. Многие здоровались с водителем и пассажирами. И водитель придерживал шалота, если кто-то хотел отделиться между остановками.
Алим понял, что поговорить с водителем тут считается в порядке вещей. Расспросил о маршруте, рассказал об университете, о жизни в кампусе.
— Прошлым рейсом трое тоже на турбазу ехали. Две девушки и парень, — сообщил водитель.
— Широкомыслящие? — с надеждой спросил Алим.
— Нет, — рассмеялся водитель. — Неутомимые и курьер.
Турбазу нашёл быстро. Женщина из вида охотников приняла его как родного. Сообщила, что зовут её Икша, что она — инструктор-проводник, что группа почти собрана — ещё двое-трое, и можно выходить на маршрут. Алим откровенно любовался её гибкой, спортивной фигурой.
