Дмитрий Бочарник - Звёзда II

Время текло незаметно. Годовалый Борис быстро понял, что играть с Зирдой и Бритсом гораздо интереснее, чем с имитаторами и конструкторами. Теперь Стелла Анатольевна часто слышала из детской довольное ворчание овчарки и сдержанное мяукание кота, сопровождаемые индейскими воплями сына, увлечённого очередной игрой.

Зирда раз в полгода непременно участвовала в Нижегородской выставке и часто завоёвывала второе и третье дипломные или призовые места. На её юный возраст никто не обращал особого внимания — через своих знакомых ветеринаров Ивановы смогли узнать о новейшей программе кардинального увеличения продолжительности жизни собак и Зирда стала одной из первых нижегородских собак, прошедших необременительную и безболезненную процедуру вакцинации.

Едва только Борису исполнился год, родился Александр — супруги приняли решение сначала родить двоих сыновей и только потом думать о дочерях. Затем, через год родились близнята — Пётр и Ирина, а ещё через год — ещё близнята — Валентина и Сергей.

Разросшаяся семья не почувствовала никакого особого усложнения жизни: полисная организация Нижнего Новгорода предусматривала реально действующие просчитанные до мелочей полномасштабные программы поддержки многодетных семей, а гражданство Нижнего Новгорода, принадлежащего к системе полисов, давало неоспоримые преимущества его обладателям. Слава и могущество купеческой столицы России позволяли решать многие проблемы на основе устных договорённостей, ни в чём не уступавших по силе и обязательности письменным.

Сыновья и дочери взрослели, первенец Борис уверенно командовал оравой младших и его часто слушались даже больше, чем обоих родителей. Оставляя младших с Борисом, старшие Ивановы ни о чём не беспокоились и, едва подрос полугодовалый Сергей, Стелла Анатольевна и Александр Николаевич вернулись к работе по полному графику.

— Ну, Стелла, собирайся. Квартира в башне Московска заждалась. Пора оставлять в запасе для наших детей наш старинный особнячок в старой части Нижнего Новгорода в качестве родового гнезда, консервировать одну служебную квартиру — самую большую, чтобы в случае чего хватило на всех — и перебираться на новую главную базу — в одном из современных небоскрёбов Московска. Как дети? — Александр Николаевич связался с супругой в обеденный перерыв в пятницу, пятнадцатого апреля.

— Нормально. Собственно говоря, я уже обменялась с детьми некоторыми соображениями на этот счёт и они согласны. Им очень хочется быть поближе к Москве. Но и Нижний они забывать ни под каким видом не хотят. Так что и особнячок, как ты выразился, и служебная квартира, к которой они успели привыкнуть, как к своей собственной, по их мнению нам всем ещё очень и очень пригодятся.

— Похвально, похвально. Тогда приступай к основным сборам. В понедельник, в четыре часа дня придут машины внутрирегиональных грузовых перевозок и мы через сутки будем уже в Московске. Успеешь? Или перенести график?

— Постараюсь, но рассчитываю и на твою помощь, Александр.

— Обязательно.

— Зирда вот видишь, хочет экран облизать, ты ей и такой нравишься. — усмехнулась Стелла Анатольевна.

— Не надо, я скоро буду, пусть ждёт. А где кот?

— На кухне, отсыпается после «трудовой» ночи. Опять выяснял отношения с местными котами. Немного поцарапался.

— Без последствий?

— Средней глубины. Он их уже зализал, заживут. Опасности нет, я всё проверила. Да и Зирда своего друга незамедлительно прилежно облизала с головы до пят, чему он сам был несказанно рад и в благодарность облизал ей всю мордашку.

— Хорошо. До связи.

— До связи.

Переезд в новую квартиру в стадвадцатиэтажной башне состоялся точно по графику и уже в среду вся семья проснулась в новых стенах. И молодые, и старшие Ивановы теперь имели диады комнат — спальни и кабинеты, несколько комнат были отданы под лабораторные и рабочие, ещё несколько — под кладовые и это — не считая всех вспомогательных помещений и коридоров. Целую неделю в новой квартире по вечерам не умолкал весёлый шум — новосёлы, придя с работы и учебы, активно обустраивали свое новое обиталище…

— М-да, Стелла… — протянул глава семьи, пройдясь по комнатам квартиры и возвратясь в кухню, где у вечернего стола хлопотала супруга.

— Беспокоишься, что тесно? — улыбнулась она.

— Именно. — проговорил Александр Николаевич.

— Не думай. Все сверхдовольны. — подтвердила Стелла.

— Не могу. Надо думать о расширении… — он перешел на доверительный шепот.

— Ты читаешь мои мысли. Но теперь уж о расширении позабочусь я… К тому же дай детям хотя бы несколько лет на стабилизацию. Они и так должны войти в ритм. Посмотрим. А пока я забронировала за нами квартиру побольше. Там должно хватить места и для прибавления. К тому же там — не диады, а триады комнат: кроме спален и кабинетов там ещё и холлы-гостинные отдельные. Превосходная подготовка к автономному плаванию нашим ребятам и девчатам тогда будет гарантирована.

— Ладно, пани педагог. Командуйте парадом. — усмехнулся глава семьи.

— С превеликим удовольствием.

Ивановы не порывали отношения с Соколовыми, которые наконец решили иметь детей. Родилась девочка и, к огромному сожалению, больше детей жена коллеги Александра Николаевича иметь не могла.

В благодарность за постоянную помощь и поддержку Соколов обеспечил семье Ивановых знакомство с руководителем центра восстановительного отдыха недалеко от Криницы и Ивановы с детьми, едва Александру исполнилось четыре года, выехали в первый раз на отдых под Криницу, в посёлок городского типа, в очень скором времени обещавший стать полноправным городом.

Знакомство с руководителем центра совершенно не говорило о возможности какого-либо экстраординарного обслуживания или лечения — равенство в таких вещах соблюдалось неукоснительно. Здесь были важны обычные человеческие взаимоотношения.

— Красота, тишина… — проговорил Александр Николаевич, оглядывая окрестности с балкона двухэтажного спального корпуса. — Лес кругом, воздух даже немного пьянит.

— Мне за тобой всё равно не угнаться, Саша. — пробасил Илья Борисович. — завтра Эвелина привезет Лену… Моя дочь младше твоего сына Александра всего на год…

— Ну, Илья… Опять матримональщина… Моему Александру ещё рано об этом всем думать…

— Ага, рано. А ты не замечал, что твой сын слишком уж бирюковатый какой-то…

— Знаешь, мне это известно. Но мне также известно, что у него всё в порядке и потому на его, как ты выразился, бирюковатость, я обычно не обращаю особого внимания. Он волен быть таким, каким он хочет быть в данный момент. Он бывает разным и его бирюковатость временная. Он же не может быть все время душой компании.