— Четыре дня назад Одинокий Утес подал заявку на новый плуг.
Совет ее рассмотрел и решил удовлетворить. Совет-то решил, а Алтарь заартачился.
— Потребовал пополнить счет?
— Точно. Старейшины до поздней ночи совещались, а утром вызвали адвоката. Он им все и объяснил.
— И что?
— Думаешь, нам рассказали? Собрали только «старших», с ними и решали, что дальше делать. Ничего не решили. Связывались через Алтарь с соседями, у них то же самое. Совет Племен созвать думали… Тебя очень ждали. А потом появились эти, — Маленькая Черепаха кивнул в сторону площади.
— Откуда появились?
— Из портала. Обычный такой портал, как у юристов или ребят из Корпорации. Сначала агента заслали к старейшинам. Отличный парень, я с ним потом поболтал, он мне и пилу подкинул без очереди, и сигарет, и еще обещал…
— Ты по делу говори, — перебил Тексуме.
— Сам же просил все рассказать, — обиделся сосед. — Агент сказал, что представляет Корпорацию, и предложил поставить в деревне Шатер. Старейшины и согласились. Куда им деваться было, Алтарь-то не работает, а у людей нужды.
— Что в этом Шатре?
— Как по мне — точно такой же Алтарь, как у нас, только заказывать можно все, что захочешь, и каталог богаче, да не надо у старейшин разрешение выпрашивать. Правда, в очередь приходится записываться, нужды-то у всех.
Маленькая Черепаха тяжело вздохнул.
— Вижу я ваши нужды, — Тексуме кивнул на кроссовки соседа.
— Нравятся? — Иронии тот не заметил.
— Нравятся, — ответил Тексуме равнодушно. — А взамен что просят?
Лицо соседа сделалось глупым, похоже, мысль о плате ему не приходила.
— Ничего.
Тексуме посмотрел за ограду, на синий купол Шатра.
— Пора мне. Спасибо за курево.
— Заглядывай.
Разведчик уже вышел за калитку, но, не пройдя и пяти шагов, вернулся. Достал из мешка свежий скальп и протянул его Маленькой Черепахе.
— Вы с Дочерью Куницы все еще хотите ребенка?
Сосед посмотрел на него расширившимися глазами, не веря своему счастью. Взять дар он не решался. — Разве ты не собираешься завести ребенка сам?
— У меня уже есть сын, и после смерти жены других не будет.
— Ну, если тебе не жалко…
— Бери, пусть твой сын станет великим воином и обретет свою землю.
* * *Никогда прежде в мире не случалось ничего подобного. Да, уходили калеки и неизлечимо больные, преступники и авантюристы, ученые и бездельники, уходили туристы, бизнесмены и просто любопытные. Уходили семьями и поодиночке, громко хлопнув дверями и тихонько, на цыпочках, навсегда и на денек-другой, расчетливо и безоглядно; уходили рекламные агентства, казино, риэлторские конторы, газеты, бюро путешествий, адвокатские дома и психоаналитические кабинеты. Уходили кто угодно и по-всякому.
Но впервые за всю историю Земли уходил целый народ.
Путь, которым ушли чероки, ничем не отличался от пути остальных, но старый Секвойя назвал его Тропой Слез. Лишь немногие поняли, что он имел в виду.
Чероки повезло больше, чем другим индейским народам Северной Америки. Несколько раз они были на грани уничтожения: белые люди истребляли их в бесчисленных войнах за территории, травили огненной водой и синтетическими наркотиками, заражали своими страшными болезнями. Но ни одно из этих преступлений не было доведено до конца. Пришельцы лишь забрали земли чероки, согнав их самих в оклахомские резервации, и на какое-то время удовлетворились этим.
В начале двадцать первого века правительство США в пароксизме политкорректности вернуло часть исконных земель прежним хозяевам и признало нацию чероки.
Но годы шли, власть окончательно перекочевала из рук политиков и военных к банкирам и корпорациям.
А земля дорожала.
Человечество отказалось от мысли колонизовать упрямый Марс и неуютную Венеру. Исследования дальнего космоса еще только начинались, и перспективы его заселения в обозримом будущем были туманны и призрачны. А здесь, под самым носом у задыхающегося в тесноте человечества, трудолюбивый народ разбил свои маленькие бобовые поля. Резервации в Оклахоме и старые земли в Южных Аппалачах и Джорджии стали предметом вожделения крупных корпораций.
Последовала череда «выгодных» предложений, которые нация чероки решительно отвергла. Вожди отдавали себе отчет в том, чем грозила индейцам потеря земель. Полная ассимиляция и потеря самобытности — вот что это означало. Чероки, прозванные некогда «самым цивилизованным индейским племенем», умудрялись балансировать на грани, заимствуя у белых соседей достижения современного общества и сохраняя основы своей культуры.
Но чем дальше, тем труднее становилось жить маленькому индейскому племени в большом мире белых людей.
В 2054-м мощное корпоративное лобби в сенате провело ряд законопроектов, ущемлявших права на землевладение коренных американцев. Репатриация в Южную и Северную Каролину была окрещена «незаконным захватом земель», и индейцам предложили убраться. Но чероки отказались покинуть «захваченные» территорий, чем спровоцировали ряд карательных операций, в ходе которых погибло несколько сотен мирных жителей. Общественный резонанс не остановил корпорации в их погоне за наживой — игра стоила свеч.
Попытки партизанского сопротивления лишь привели к новым трагедиям. Обвинения в терроризме качнули чашу весов общественного мнения не в пользу индейцев. Выступления популярных политиков по голо, серия кровавых репортажей из районов «сепаратистских бесчинств», несколько ярких страниц, вырванных из контекста прошлого, привели к тому, что чероки вновь стали для всего мира кровожадными дикарями и охотниками за скальпами.
И тогда Корпорация, самая крупная и могущественная из всех корпораций, предприняла неожиданный маневр. Затравленному, загнанному в тупик, ненавидимому всеми народу предложили выход…
* * *Тексуме не стал заходить в Шатер. Все, что хотел увидеть, он увидел снаружи. Длинная череда соплеменников, в основном «младших», тянулась от края площади и исчезала за пологом Шатра.
Лица «младших» лучились восторгом, который Тексуме уже видел в глазах Маленькой Черепахи. Они радовались возможности получать даром то, что раньше нужно было зарабатывать тяжелым трудом и долгим ожиданием. «Старшие», оказавшиеся в очереди, прятали глаза — так избегает взгляда человек, обстоятельствами принужденный к неблаговидному поступку, стыдящийся его, но не имеющий сил поступить иначе.
Из Шатра вынырнул очередной счастливец, прижимая к груди коробку с эмблемой Корпорации. Содержимого коробки видно не было, но по мечтательной улыбке «младшего» можно было предположить, что на какое-то время «нужды» его удовлетворены. Проводив его взглядом, Тексуме отправился к дому Мирного вождя чероки.
