— Spaniard! Тhou art the best friend of mine. Dost thou believe me?
Он вытащил из–за пояса здоровенный нож. Я закрыл глаза, а когда открыл — обрезанные веревки уже спали с рук. Пока индейцы выплясывали вокруг костра, этот странный пират–филантроп швырнул меня в лодку и столкнул ее в воду:
— The God our Lord helpeth thee!
* * *
— Очнулись? — вот и доктор наконец обрел резкие очертания. — Скажите–ка по–английски что–нибудь из трудного, скажем, из библии.
— «Blessed the man that walketh not in the counsel of the ungodly, nor standeth in the way of sinners, nor sitteth in the seat of the scornful».1
— Прекрасно. А в чем вы еще откровенно «плаваете»?
— В технической терминологии. Ни в зуб ногой.
— Вот и попробуйте что–нибудь выудить из памяти.
— «Before we leave, we throw the machines into feedback, every one of them… Lock them into reverberating circuits with a code sequence key. Then all they'll do is buzz and sputter until the feedback is broken with the key».2
— Теперь вам все понятно?
— Слово в слово.
— Ну и как после этого себя чувствуете?
— Нормально, только как–то не по себе.
— Чего вдруг?
— Так не честно. Я не сам выучил английский, это вы вдолбили в меня язык вашим компьютером. Как бы перекодировали сознание, что ли.
— Зря вы так — просто блокировка способности к познанию снята.
— А кто ее мне поставил?
— О-о! — усмехнулся доктор и отвел глаза. — Это разговор долгий, не по адресу обратились. Тут высокая политика.
— Зачем мне эта блокировка?
— За меня ответят пословицы — «Умножая познания, умножаешь скорбь», «Меньше знаешь — крепче спишь», «Много будешь знать — скоро состаришься» и всякое тому подобное. Не убедило?.. Тогда вот как скажу: незаблокированная вовремя способность к познанию нарушает главнейший принцип социального бытия: «Я — начальник, ты — дурак». Умники неуправляемы.
— А ваше вмешательство в мой мозг мне не навредит?
— Ничуть. Я как бы выпустил ваши пассивные знания из ментальной темницы, перевел их в активную фазу. Еще потом спасибо скажете.
— Я и сейчас скажу — спасибо, доктор!
— Тогда еще глоток спирта.
— А…?
— Закуски не положено для чистоты эксперимента. Желудок должен отдыхать.
* * *
…зеленая рвота измызгала гимнастерку. Мой зад в галифе плавал в чем–то липком. Ноги как ватные. Наверное, поэтому я единственный остался в живых в окопе, что обезножил и рухнул на дно окопа, когда его утюжил танк. Когда перед глазами посветлело, я стряс песок с волос и… тогда меня словно какая–то сила одним рывком поставила на ноги. Все произошло так быстро, что уродливая корма «пантеры» как бы застыла за стертой кромкой осыпавшегося окопа. Как в замедленной съемке, я не бросил, а чуть ли не положил гранату на выхлопную решетку танка…
— Проснулись без субъективных ощущений? — склонился надо мной доктор.
— Только вот чуть ли не плаваю в мокром от пота белье.
— Повышенная потоотделение — вполне нормальная реакция. В армии служили?
— Нет.
— В институте военная кафедра была?
— Нет.
— Отлично! А сколько человек в войсковом отделении?
— Десять, наверное.
— Во взводе?
— Около тридцати.
— В роте?
— Сто с чем–то.
— Что такое угол рысканья?
— Ну, может быть, отклонение цели относительно вертикальной оси.
— Ну, тогда все в порядке, — он еще раз проверил показания датчиков на экране. — И последний штрих к нашей корректировке сознания. Только спирта больше не получите.
— Водички бы.
— И воды нельзя. Через два часа после окончания эксперимента можете промочить горло, но только не газировкой и не пивом, чтобы без пузырьков, понятно? Последнее путешествие в альтернативную реальность.
* * *
…бронированная дверь метровой толщины медленно отошла.
— Именем народа, вы арестованы!
Генерал стал бурым от столь неожиданной наглости — группа каких–то недомерков в штатском распоряжается на центральным пульте управления армейскими соединениями всей страны. Повстанцы оружия на нем не искали — просто скрутили генералу руки липкой лентой.
— Даете себе отчет в своих действиях, цивильные шибздики? Мои люди вас зубами погрызут, причем начнут с самого болезненного места промеж ног.
Генерал все еще отчаянно играл во всемогущего диктатора. У него это даже получалось, по крайней мере, сошло бы для псевдопатриотического телесериала.
Но человек в мятом костюме–тройке, похожий на меня, небрежно сдвинул шляпу и пожал плечами:
— Организация приказала перерубить все экспортные трубопроводы — я только выполнил приказ. Это вы напали на наших людей.
— Перекрыть трубопроводы! Остановить экспорт зерна! Закрыть границы для трудовых иммигрантов! И снова иностранная интервенция, как в начале 20 века? На нас пойдет войной вся Европа, куда там — весь мир! Иностранцы за дармовое минеральное сырье когтями уцепятся, но своего не упустят.
— Как придут, так и уйдут. В наше время ни у одной державы мира нет полноценной общевойсковой армии, а разрозненные экспедиционные корпуса и спецназ не смогут удержать под контролем обширные холодные территории.
— Они применят ядерное, химическое и бактериологическое оружие!
— И кто им будет восстанавливать нефтегазопроводы и хлебные поля на зараженной территории?
— Нас задушат экономической блокадой. В мегаполисах погибнут десятки миллионов от голода. Москва вымрет за пару месяцев.
— И Питер тоже, — согласился человек в шляпе, похожий на меня. — Возможно, за полгода исчезнут с карты страны все мегаполисы. Выжившее население станет искать спасения за городом.
— Да брокеры, менеджеры, офисный планктон и компьютерные хомячки, журналюги и фотомодели — все они и недели не протянут в деревне.
— Да и деревни больше нет вашими стараниями. Пойдут рыть землянки и собирать коренья на живой природе.
— Душегубы! — грозно протрубил генерал, словно его поставили к стенке перед расстрелом. — Люди привыкли жить на всем готовом — они же просто вымрут от физического труда.
— Тихо–сладкое вымирание, которое вы уготовили всем нам, не оставляет шансов на выживание страны. Полное исчезновение русских, по вашему сценарию, — просто вопрос времени. А так хоть нужда заставит подумать о выживании нации.
— Выживших ожидает одичание.
— Что ни делай с человеком, весь цивилизованный мир упорно ползет к новому варварству. Мы хоть раньше очухаемся, потом что первыми коснемся дна и оттолкнемся вверх к солнцу.
— То, что задумала ваша организация, — преступление.
— Убийство одного человека — преступление, погибель миллионов — только короткая страничка в учебнике истории… Извините, генерал, ваше время истекло…
