бастарда Вешкиных? — спросила женщина.
— В определенной степени — да, — кивнул тот.
— Миша, с этим бастардом надо что-то решить, — пригубив чая, и аккуратно, как настоящая аристократка, вернув чашку на столик, добавила: — Конкретно решить. Очень неудобная ситуация.
Михаил выждал несколько секунд, после чего спросил:
— А Евгений Михайлович в курсе?
— А ему надо? — ответила вопросом на вопрос Вешкина и выразительно посмотрела на личного помощника в деликатных делах.
* * *
Небольшой ресторанчик, что находился на западе города, с довольной странным названием Куб, был довольно милым.
Тут тебе и приглушенная атмосфера, и довольно обширное меню, и отличный интерьер, но ходили сюда обычно не за этим.
Все дело было в небольших уютно обустроенных кабинках — по сути изолированных комнатах, что и составляли основную его площадь. А если сюда еще добавить караоке и отличную шумоизоляцию, то становится понятно, почему тут такой высокий ценник, как с таким подходом заведение стало популярным, а караоке использовалось крайне редко.
В одну из таких кабинок и зашел Гудвин со своим помощником — Чахлым.
— Игорь Генадиевич, — слегка кивнул вор, усаживаясь за стол, напротив Соколова. — Мое почтение.
— Здравствуй, — кивнул ему аристократ и покосился на спутника авторитета. — Ему можно доверять?
— Можно, — кивнул Андреич, протянул руку и положил перед собой папку с наскоро сделанными распечатками фотографий и текстом, где была информация о Фирсе. — Итак… Как говорится — у нас товар, у вас купец…
Соколов залез во внутренний карман, извлек из него пачку денег, с еще банковской лентой и кинул на стол. Гудвин спокойно взял пачку, повертел в руках и передал Чахлому, тут же пододвинув к аристократу папку.
Тот немедленно ее открыл и принялся перелистывать бумаги, бегло пробегая глазами по фотографиям. На последнем листе, где был в основном текст, он остановился и в читался. С каждой секундой его брови лезли все выше и выше, пока он наконец не поднял взгляд на вора.
— Это шутка? Она спит с простолюдином?
— Спит или нет — мы там свечку не держали. Однако тот, с кем она была в опере — да. Обычный простолюдин.
— Она… она променяла меня на это… этого… — растерялся Соколов.
— Тут тебе виднее, — хмыкнул Андреич и поднялся. За ним тут же поднялся Чахлый.
— Стой… Сядь, — тут же собрался Игорь. — Дело есть.
Гудвин спокойно сел обратно и произнес:
— Слушаю.
— Убрать его надо. Так. чтобы чисто было и даже тела не осталось, — ледяным тоном произнес Соколов. — Сможешь?
— Смочь то смогу, — хмыкнул вор. — Только вот зачем? Ты ведь и сам можешь провернуть. Что тебе простолюдина грохнуть?
— Я… мне нельзя в это вмешиваться, — осторожно произнес аристократ. — Если Кэтрин узнает, у меня буду проблемы.
— А если к этому еще узнают Орловы, то будет у тебя две проблемы, — хмыкнул Гудвин.
— Причем тут Орловы?
— А ты на фотографию его кафешки посмотри. Там на дверях их герб, — с легкой улыбкой произнес вор. — А это что значит? Значит — их человек.
Соколов тут же отрыл снимок, пожевал губами и спросил:
— Дороже будет?
— Дороже? — хмыкнул Гудвин. — Ты хочешь моими руками устранить этого сосунка. А то, что мне потом эти же руки поотрубают Шолоховы и Орловы? Ты вообще вкуриваешь, на что меня подписать хочешь?
— Я прикрою. Слово даю, — произнес Соколов. — Прикрою и спрячу. Если надо организую тайный выезд. Говори, сколько хочешь? Сто тысяч? Двести?
— Да, хоть миллион. Дело то серьезное. Тебе ничего не будет, а вот мне могут и голову от туловища отделить, — провел пальцем себе по шее. — Поэтому, тут не про деньги разговор.
Игорь откинулся на спинку дивана, тяжело вздохнул и спросил:
— Что хочешь?
— У Фирса этого на пальце кольцо видел. Долговое. От Орловых, — спокойно произнес авторитет. — Такое же хочу.
Аристократ колебался секунд десять, после чего залез во внутренний карман и достал кольцо, которое положил на стол.
— Уберешь эту соплю — получишь.
Гудвин спокойно покивал.
— Когда? — спросил Соколов.
— Думать надо, смотреть. Если возьмусь за это — тут готовиться надо. Опять же — ты по тихому хочешь, а это не нож под ребра сунуть в подворотне. Тут серьезное дело.
— Когда? — повторил с нажимом Соколов.
— Я дам знать, — кивнул он и поднялся.
Игорь проводил его тяжелым взглядом. Когда тот вышел, он забрал кольцо и сложил документы обратно в папку.
Гудвин же, выйдя из кабинки, молча направился на выход. Чахлый шел рядом и так же молчал до самого автомобиля. Однако, стоило им туда сесть — он не выдержал:
— Андреич — продаст как пить дать, — произнес он. — Я слыхал, что лось он конкретный. Чуть баба в сторону — он на рога всех поднять готов.
Авторитет залез во внутренний карман и достал оттуда небольшую палочку, размером с ладонь и вытащил из ее кончика небольшой синий кристалл.
— Встрянем так, что нас все щемить будут… А эт че?
— Это, Чахлый, артефакт. Записывающий голос, — спокойно произнес Гудвин и кивнул насмешливый взгляд на помощника. — А ты не просек? Я ему ничего не обещал, слово не давал. А он, говорун редкостный, и слово дал, и много еще чего наговорил.
— Так… это че… Ты его продать хочешь?
— Продать — много ума не надо. А вот дела делать и на зоне не сидеть — тут да. Думать надо, — кивнул вор.
— Это типа, кто денег больше даст и на хвост не сядет? Думаю Шолоховы больше дадут.
— Вот поэтому, Чахлый ты и останешься шестеркой, — хмыкнул вор и спрятал артефакт. — По уму надо Шолоховым продать, с Орловых за их человека денег взять, а еще бабла и кольцо срубить с Соколовых за смерть пацана. И при этом еще самому бетонных башмаков не примерить.
— Каких башмаков?
— Бетонных. Говорят в них очень удобно по дну реки гулять, — хохотнул Гудвин.
Помощник открыл рот, закрыл и спросил:
— А как так сделать?
— Думать, фраер. Думать надо… — усмехнулся Гудвин и пробормотал под нос: — Сколовы-Орловы… Орловы Соколовы…
* * *
Наконец-то я смог разобраться со
