– Какой-то Герберт, – сказала Типпи Джексон. – По фамилии – немец.
– Герберт Шонхайт фон Фогельзанг! – воскликнула Венди Райт. – Я запомнила, потому что мистер Ранситер как-то раз объяснил мне, что это означает. «Герберт – прелесть птичьей песни». Я бы хотела, чтобы меня так звали.
– Можешь выйти за него замуж, – заметил Тито Апостос.
– Я собираюсь за Джо Чипа, – ответила Венди с детской серьезностью.
– Да ну? – Сияющие черные глаза Пат Конли вспыхнули еще ярче. – В самом деле?
– Ты и это можешь изменить с помощью своего таланта? – спросила Венди.
– Я живу с Джо, – зло бросила Пат. – Я его любовница. Мы договорились, что я оплачиваю его счета. Сегодня утром я заплатила за дверь. Если бы не я, он до сих пор торчал бы в квартире.
– А мы не полетели бы на Луну, – добавил Эл Хаммонд.
Лицо его выражало самые разные чувства.
– Не сегодня, так в другой раз, – заметила Типпи Джексон. – Какая разница? В любом случае Джо неплохо устроился, если любовница за него платит!
Она ткнула Джо локтем в бок, и он поразился застывшему на ее лице сладострастному выражению. Похоже, под маской энергичной женщины в миссис Джексон скрывалась созерцательница, способная порадоваться и за другого.
– Дайте мне телефонный справочник, – сказал Джо Чип. – Я предупрежу мораториум о нашем прибытии. – Он взглянул на часы. Оставалось десять минут полета.
– Вот справочник, мистер Чип. – Джон Илд вручил ему тяжелый квадратный том с клавиатурой и микросканером.
Джо набрал ШВЦР, потом ЦЮР и наконец МРТР ВЗЛБ СБРТ.
– Похоже на иврит, – сказала стоящая за его спиной Пат.
Микросканер приступил к поиску номера, наконец из щели выскочила перфокарта, и Джо тут же зарядил ее в приемник телефона.
– Воспроизвожу запись, – металлическим голосом отозвался телефон и выплюнул карту. – Данный номер отключен. Для дополнительной информации поместите красную карточку в…
– Какого года этот справочник? – спросил Джо.
Илд взглянул на выходные данные:
– Двухлетней давности.
– Этого не может быть, – сказала Эди Дорн. – Два года назад корабль еще не был построен. На нем все новое.
– Может, Ранситер решил сэкономить? – вставил Тито Апостос.
– Исключено. – Эди покачала головой. – На этот корабль Ранситер не жалел ни сил, ни денег, ни оборудования. Все его сотрудники знают: «Пратфол-два» – его гордость.
– Был его гордостью, – поправила Фрэнси Спэниш.
– Не согласен. – Джо опустил красную карточку в приемное устройство. – Дайте мне действующий номер Мораториума Возлюбленных Собратьев в Цюрихе, Швейцария, – потребовал он и, повернувшись к Фрэнси Спэниш, добавил: – Ранситер пока существует, и этот корабль по-прежнему его гордость.
Аппарат изрыгнул карточку с выбитым на ней номером, Джо ввел ее в приемный паз. На этот раз компьютер сработал мгновенно. На экране появилась болезненно-угодливая физиономия управляющего мораториумом.
– Меня зовут герр Герберт Шонхайт фон Фогельзанг. У вас случилась беда, сэр? Сообщите свое имя и адрес на случай, если связь прервется.
– Произошел несчастный случай, – сказал Джо.
– То, что мы называем несчастным случаем, – затянул Фогельзанг, – является на деле проявлением Божьей воли. В некотором смысле всю нашу жизнь можно назвать «случаем». И…
– Давайте отложим теологические прения до лучших времен, – оборвал его Джо Чип.
– Это самое лучшее время, чтобы прибегнуть к утешению теологией. Усопший – ваш родственник?
– Это наш шеф. Глен Ранситер из Нью-Йорка, глава Корпорации Ранситера. У вас находится его жена Элла. Мы приземлимся минут через восемь-девять. Можете выслать рефрижератор?
– Усопший в саркофаге?
– Нет, – огрызнулся Джо. – Загорает на пляже Тампа во Флориде.
– Полагаю, ваш остроумный ответ означает подтверждение.
– Высылайте машину в космопорт Цюриха.
Джо повесил трубку. «Подумать только, нам придется иметь дело с этим ничтожеством».
– Мы еще доберемся до Рэя Холлиса, – сказал он собравшимся вокруг него инерциалам.
– Разве мы едем не к Фогельзангу? – удивился Сэмми Мундо.
– Доберемся и уничтожим его, – повторил Джо.
«Глен Ранситер, – подумал он. – В саркофаге, украшенном пластиковыми розочками. Пробуждаемый к полужизни на один час в месяц. Угасающий, слабеющий, уходящий в туман… Господи! – Джо чуть не задохнулся от ярости. – И надо же, чтобы именно он, из всех людей на земле. Человек такой жизненной силы. Такой энергии».
– По крайней мере, – вздохнула Венди, – он будет ближе к Элле.
– В некотором смысле, – пробормотал Джо и смолк: на эту тему говорить не хотелось. – Терпеть не могу мораториумов. И их владельцев. Терпеть не могу Герберта Шонхайта фон Фогельзанга. Почему Ранситер выбрал швейцарский мораториум? Чем ему был плох мораториум Нью-Йорка?
– Это швейцарское изобретение, – сказала Эди Дорн. – Согласно независимым исследованиям, по продолжительности жизни швейцарские мораториумы в среднем на два часа превышают наши.
– Почему ООН не запретит полужизнь? – возмутился Джо. – Это нарушение естественного круговорота рождения и смерти.
– Если бы полужизнь была угодна Господу, – насмешливо заметил Эл Хаммонд, – мы бы рождались в саркофаге, заполненном сухим льдом.
– Вошли в зону действия системы наведения космодрома Цюриха, – выйдя из рубки, мрачно сказал Дон Денни. – Нас посадят.
– Не вешай нос, – сказала Эди Дорн, – смотри на вещи просто. В сущности, нам дьявольски повезло: могли погибнуть при взрыве, могли нарваться на лазерный луч в полете. Потерпи, скоро приземлимся, будем в безопасности.
– Следовало бить тревогу, сразу как нас пригласили на Луну, – сказал Джо. «Ранситер должен был насторожиться», – подумал он. – Шеф всегда предупреждал: всякая работа, связанная с отлетом с Земли, уже подозрительна. А на Луну вообще лучше не соваться из-за полной неразберихи с гражданским кодексом. Немало защитных организаций погорели на этом деле.
«Если в мораториуме его оживят, – подумал Джо, – то первым делом он скажет: «Я всегда подозрительно относился к Луне». Выходит, недостаточно подозрительно. Слишком выгодным показался контракт. И он заглотил наживку. Хотя и чувствовал беду».
Система наведения космодрома Цюриха включила тормозные ракеты, корабль задрожал.
– Джо, – сообразил Тито Апостос, – тебе придется сказать Элле про Ранситера. Ты понимаешь?
– Я думаю об этом с момента взлета.
Корабль продолжал тормозить, одна за другой включались вспомогательные посадочные системы.
