— Какие-какие вороны? — переспросил Связной.
— Слепые. Метафора это такая, — ввернул Бизон умное слово, — понял, Связной!
Привстав и подвинув поближе к огню деревянный ящик с дровами, на котором сидел, Бизон снял один сапог, принялся перематывать портянку.
— Ну а как бойцы ваши? Без потерь?
— Чисто сработали, никто пальца не ушиб, — усмехнулся здоровяк и пошевелил пальцами на волосатой ноге. — Ребята сейчас уже на перевалочной базе должны быть… Празднуют, наверно… Это только мы тут с командиром по пустыне шляемся, задницы морозим…
Связной и Святой Отец переглянулись, обменявшись короткими улыбками: Бизон — мужик простой как большой ребенок: угрюм — молчалив, весел — болтает без умолку и сыплет прибаутками и незамысловатыми остротами; не глупый, просто он, как и миллионы простолюдинов, был лишен возможности получить достойное образование и развитие своим талантам. Первую свою книгу Бизон прочитал на каторге, в лагере, где и связался с революционерами, заметившими этого простодушного и честного человека.
— А как так вышло, что без потерь? — обратился Связной к черному командиру. — Что-то не припоминается мне таких героических авантюр…
— Все дело в приличном вооружении и надежной маскировке, Связной… Восемь расчетов с ракетами МН22 — это новая разработка наших друзей... — плюс заранее отлаженная лазерная связь, плюс полная невидимость для врага…
— И как же ты спрятал два десятка вооруженных мужиков от «святой псарни» на набитых самой современной электронной херней флайерах, командир?
— Да вот, появилось тут у нас кое-что… — сказал Святой Отец, и, коснувшись пальцами правой руки левого обшлага своего плаща, исчез. — Ну, как, впечатляет? — спросил невидимка.
— Хм… — сказал Связной.
— Бизон, покажи ему… — прозвучал голос невидимого командира.
Бизон, снявший уже второй сапог, отставил сапог в сторону, взял свою винтовку, включил экран радара и молча протянул Связному.
Связной взял винтовку и принялся щелкать переключателем, меняя режимы локатора, рассматривая место где сидел невидимка (в двух метрах от него). Тепловизор, эхолокатор, датчик движения… Устройство ничего не регистрировало.
— Не дурно… — сказал Связной. — А как насчет всяких хитрых датчиков?
— Ничего не берет! — Святой Отец снова стал видимым. — Главное — помалкивать, — добавил он, — если не хочешь напугать противника и получить от него луч, пулю или еще чего… Наши в этих штуках несколько дней на охоту ходили — ни одна зверюга не почует, если сидеть тихо.
— Ну… «Псы» пострашнее зверей… У них всякие штуки есть…
— Связной, говорю тебе, ничего не берет! Ни радар, ни датчики движения, ни тепловизоры… Поле, которое создает плащ-невидимка скрывает тебя полностью! У нас есть почти все, что есть у них…
— Да?.. — Связной с интересом приподнял бровь.
— Да. Только об этом тебе лучше пока забыть, брат. Я не должен был тебе об этом говорить, — Святой Отец серьезно посмотрел сначала на Связного, потом на Бизона. Бизон пожал могучими плечами, сложил руки на груди и демонстративно отвернулся в сторону. — Просто поверь мне, брат…
— … Святой Отец, — улыбнулся Связной, — ты говоришь прямо как святой отец…
— Пусть так. Будем считать это дурными последствиями моего служения Святой Церкви, — ухмыльнулся черный командир. — Слушай! Эти штуки — очень весомое преимущество в нашей борьбе. Скоро такие будут у многих, но пока… — он достал из рюкзака сверток и протянул Связному. — Вот... Первый тебе передал…
Связной принял сверток и задумчиво повертел его в руках.
— Я так полагаю, подарок от Первого мне пригодится в новом деле, а командир?
— Правильно полагаешь, Связной, — улыбнулся Святой Отец. — И твое ружье тоже… Набей в него побольше болтов, гвоздей и прочего железного говна… Тебе предстоит интересная работа…
— Входи, Шедареган, — сказал патриарх, обращаясь к изображению на экране и кивнул стоявшему у входа в чертоги телохранителю.
Высокая фигура в сером балахоне появилась в дверях роскошной залы, в центре которой «островком» лежал мягкий ковер с узорами из разных оттенков зеленого; на ковре стоял низкий столик из горного хрусталя, окруженный восемью глубокими креслами из белого дерева, в одном из которых и сидел патриарх. Вокруг «островка» стояли золотые кашпо с карликовыми деревьями; справа и слева, вдоль отделанных разноцветными мраморами стен залы, били небольшие фонтаны, — по пять с каждой стороны, — каждый фонтан располагался перед высоким окном эллипсовидной формы с цельнолитым, прозрачным стеклом. На груди вошедшего в залу первого архипатрита, на тонкой золотой цепи, висел символ Серого Братства — связанные вместе ключ, молот и нож, отлитые также из чистого золота. Длинные черные волосы Шедарегана были стянуты на затылке тугим узлом, капюшон балахона откинут, полы риз едва не доставали пола, на ногах были серо-стального цвета сапоги из кожи мребвангской змеи.
— Отец…
— Проходи, проходи, Шедареган… Вижу, у тебя есть для меня новости…
Шедареган сел в кресло напротив правителя планеты и того, кого считал отцом вовсе не в церемониальном смысле слова.
— Да, отец… Сегодня, после заседания Собора, я имел разговор с Абримелехом…
— И что же выдумал наш Абримелех на этот раз? — улыбнулся патриарх, закинув ногу на ногу.
На патриархе был совершенно светский костюм: темно-синие брюки и голубая блуза с белыми манжетами; на его семипалой руке драгоценными камнями поблескивали несколько колец из золота и платины, — так вполне мог бы выглядеть какой-нибудь почтенный господин — банкир или управляющий корпорацией. Для предшественников патриарха такой облик был, мягко говоря, неестественен, — прежние владыки Агара облачались исключительно в первосвященнические или императорские ризы, украшали себя бармами и казулами, носили тиары и поручи и покрывались мантиями; и даже для неформальной обстановки у них были предусмотрены особые одежды, призванные подчеркнуть их священное достоинство, величие и святость. В отличие от предшественников, Аиб-Ваал представал перед подданными в патриарших одеждах только на богослужениях, во время своих обращений к народу по телевиденью, на официальных торжествах и на заседаниях Собора Святых, в остальное время император и патриарх выглядел светски, чем снискал искреннее почтение большинства подданных как человек скромный и не лишенный вкуса. Эта его черта импонировала как либеральным кругам высшего общества, так и многим революционерам, находившим в ней скрытые признаки внутреннего отторжения, неприятия традиционного консерватизма и сочувствия секулярным веяниям времени. Последний Святой Владыка Агара сильно отличался от своих предшественников; отличались его методы правления; отличалось и само время правления.
