Машина же агентов просто перевернулась. Не то чтобы перевернулась совсем, просто повалилась на бок, неестественно вывернув колеса. Некоторое время – скажем, с полсекунды, картинка оставалась без движения, затем непристегнутый Палмер вывалился из кресла прямо на голову своей пристегнувшейся, а потому беспомощной напарнице.
Гангстерам повезло больше. Их самосвал ухитрился разминуться с агентами ФБР, впрочем, Джон уже жал на тормоз, в бессильной ярости наблюдая за тем, как уходит от них похищенная машина со всеми наркотиками, а главное – куда она уходит.
– Прыгаю… – Красавец «форд» оторвался от дороги и рухнул в глубины озера, прямо под знаком «Водозаборная зона, запрещается купаться и ловить рыбу». Дождавшись, пока машина полностью скроется под водой, номер четвертый открыл дверцу и выбрался наружу. Он хорошо поразвлекся и был, пожалуй, не прочь повторить приключение.
Может, мы обидели кого-то зря, сбросив бомбу в 20 мегатонн…
Песенка крокодила Гены
– Ты – Гарик? – повторил Боб в смущении.
– Я это, я, – подтвердил стоящий перед ним молодой – очень молодой – человек в модном костюме и зеркальных солнечных очках, белобрысый и довольно загорелый. За его спиной выстроились в ряд чемоданы, один больше другого.
– Понятно. – Боб вздохнул. – Как там – «в Интернете никто не знает, что ты…»
– Да ладно, – беспечно отмахнулся Гарик. – Подумаешь – возраст!
– Ну давай грузить твое барахло, коли так, – легко согласился Боб. – Кстати, ты в курсе новостей? – Он заговорщицки подмигнул своему пассажиру, взялся за ручку ближайшего чемодана и попытался оторвать его от земли. Не тут-то было.
– Я помогу, – с готовностью предложил Гарик. Самоходные чемоданы умели ездить, но до того, чтобы научить их самостоятельно забираться в кузов, прогресс еще не дошел. Вдвоем они кое-как затолкали драгоценный груз в Бобову машину.
– Классная тачка, – переводя дыхание, сказал Гарик.
– Барахло полнейшее.
– Почему? – не понял юноша. – Такая механика…
– Барахло. Ломается.
– Ясно. – Гарик виновато вздохнул. – Знаешь, нам, наверное, лучше отсюда поскорее убраться. Мало ли что…
– Поехали.
Машина завелась – для разнообразия с первой попытки – и покатила прочь.
– Я спросил о новостях, – заметил Боб, протягивая руку к приемнику.
– Не надо. – Голос Гарика был таким жалобным, что Боб недоуменно на него посмотрел.
– Я что-то не так сказал? – осведомился он.
– Да нет, это я… – Гарик обхватил себя руками за плечи, словно от холода. – Я ее выключить забыл.
– Во дает!
Незадачливый террорист удивленно поглядел на своего сопровождающего. Чего он только ни ожидал – порицаний, гнева, ссылок на присущий его, Гарика, возрасту недостаток мозгов… Только не такого вот гулкого хохота…
– Что здесь смешного?
– Ты знаешь, что они хотят объявить в Нью-Йорке военное положение? Что там творится – ты можешь объяснить? Чем ты их долбанул?
Гарик снова вздохнул и поведал Бобу о своей гениальной идее прорыва через таможню и о том, что из нее вышло.
Пару лет назад один из его знакомых в каком-то застольном споре невзначай обронил довольно забавное определение вируса. Вирус – это все, что может паразитировать на сложной системе, подчиняя себе ее ресурсы. Точка. Любая детализация здесь неуместна. Вирус в клетке заставляет клетку штамповать новые вирусы. Вирус в компьютерной сети гребет под себя ресурсы сети, воспроизводясь и подавляя прочие процессы.
Это два общеизвестных примера. Но то же получится, если мы возьмем любую систему. Например, общество. Что есть общество, как не совокупность идеологии и экономики? И что в этом случае есть вирус?
В тот момент, когда Гариков знакомый произнес слово «марксизм», перед киберпанком словно забрезжил некий свет. Он действительно осознал, что для любой системы можно создать вирус, и ей, этой системе, будет очень плохо тогда… Можно сказать, что юный киберпанк испытал мистическое озарение…
Дальнейшее было делом техники. Почему именно техники, в общем-то, понятно. Гарик был помешан на «железках» и все свои идеи норовил воплотить именно в них. Так получилось и на этот раз. Его вирус должен был паразитировать на городских коммуникациях, и если честно, для публикации не предназначался. Несмотря на малый возраст, Гарик понимал, что это – игрушка опасная.
Затем подвернулась таможня. Он не хотел! Честное слово – не хотел! Он запрограммировал роботов так, чтобы они стерли свои программы по получении сигнала от его, Гарика, радиопередатчика. Но он забыл послать сигнал, вот в чем беда, а теперь уже было поздно. Армия накрыла мятежный аэропорт мощнейшим потоком радиопомех.
– И что будет дальше? – осведомился Боб. – Они вообще до каких пор будут развиваться? И как это получилось, что они такие умные?
– Да нету там никаких «они»! – буркнул Гарик. – «Они»! Это вирус, понимаете?
– Ну… нет…
– Вирус в компьютере знает, как процессор устроен? Нет! А разве это его останавливает?
– Ты хочешь сказать, что эта штука НЕ ЗНАЕТ, что творит?
– Нет. Я что, Билл Гейтс – с нуля все писать? Взял игрушку, ну, последнюю «Цивилизацию» то есть, надергал оттуда интерфейсов, ну а дальше – само. Он, вирус этот, пишет себя во все компьютеры, до которых может добраться, а те из них, которые имеют доступ к определенным ресурсам, скажем, к радиопередатчикам или к транспортному контролю… Все же стандартизовано.
– Не понял все равно.
– Игра. «Цивилизация» называется.
– Знаю, играли.
– Ну вот, я написал к ней пару приставок, чтобы она вместо того, чтобы общаться с другими игроками через модем, находила бы настоящие индустриальные компьютеры. Скажем, она, игрушка эта, знает, что если найти водопроводную службу, то город можно затопить так-то и так-то…
– Дела… То есть армия…
– Воюет с вирусом. И пусть скажет «спасибо», что я запретил им доступ в красный сектор.
– Куда-куда?
– К армейскому оборудованию, – пояснил Гарик.
– Как это – запретил? – удивился Боб. – Я сам слышал, на их стороне бронетранспортеры.
– Это полицейские, – вздохнул Гарик. – Желтый сектор. Я про них забыл. Велика важность.
– А спутники связи?
– А!..
– Понятно. Наломал ты дров, парень.
– Наломал, – согласился киберпанк. – Ну и что? Главное – чтобы не поймали…
* * *
Они почти доехали, когда Боб неожиданно притормозил и съехал на обочину.
