— Ладно, я пошел. Лови. — Ка равнодушно кинул в него конец тросика с карабином.
— Стой! Он написал, что сам отвечает за свою безопасность! Он даже не полноценный..! Черт! Ладно, сейчас что-нибудь сделаю.
Он вщелкнул свой страховочный шнур в карабин, который все еще сжимал в руке, и отпустил. Подскочил к проему, по пути, сковырнув верхнюю панель с анализатора. Выдрал из гнезда динамик, вставил крышку на место, ловко зашвырнул прибор подальше вниз. В следующую секунду он уже стоял напротив Ка, смотревшего спокойно и враждебно. Взял за запястье и подчеркнуто медленным жестом поднял его руку к лицу. Осталось нажать на кнопку.
— Ка, к вам выехали уже! Алло! — взволнованно отозвался женский голос из анализатора.
— Это Гензо Антарес, что показывает моя приблуда? — быстро произнес он на одном дыхании, но его скептический взгляд недвусмысленно говорил, что спешить некуда.
— Углекислый газ 15,6 %. Он скорчил назидательную рожу.
— Остальное в норме?
— Да, практически. Не отключайтесь. Я постараюсь вас не отвлекать.
— Спасибо! Пока!
Безмолвный диалог за время разговора не сдвинулся с мертвой точки. Через секунду Антарес уже сидел на краю, свесив ноги в провал. Обернулся:
— У тебя 3 минуты, чтобы придумать, как нас вытащить. Вряд ли он все еще идет. — У него было беспечное лицо и глаза, которыми можно пускать солнечных зайчиков. Спрыгнув, он подхватил анализатор и скрылся в проеме.
* * *
Ка вцепился в мини-ПК, но в отсутствие интерактивной связи он был полезен только как секундомер. Ужас ситуации был написан у него на лице: тело застрянет, трос перетрется, машина приедет через 20 минут. Он набрал номер.
— Антарес, прости, я не хотел!
— Хотел. Наступившее безмолвие дополняли быстрые шаги и тяжелое дыхание.
— Может быть, слушай, давай я с тобой пойду? — Он понимал, каким идиотом выглядит.
— Канарейкой? — закономерно отшил его Антарес и через пару выдохов добавил: – Ты все сделал правильно.
— Я знаю!!!
— Угу.
— Антарес, кислород падает! — вмешался голос дежурной.
— У тебя падает кислород, — продублировал Ка, хотя благодаря громкой связи все было слышно и так.
— Я заметил.
Ка просмотрел вещи – обычное барахло. Ни кислородных масок, ни противогазов, ни абсорберов. Он подогнал дистанционкой экскаватор, пару раз ударив о скалу, но подводить его к краю не решился. Забил с помощью пневматики пару крючьев. Цифры на секундомере приближались к трем минутам.
* * *
— Антарес, мне жаль, но лучше вернуться. Растет процент примесей, среди них может быть СО. Меньше одной десятой процента детектор не распознает.
— Вовремя я выкинул динамик.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ка.
— Да нормально. Спать только хочется.
— Три минуты прошли. Возвращайся. Он не мог так далеко уйти.
— Блин, да тут как в метрополитене. Щас я еще немного… И тут Ка понял, что чего-то не рассчитал.
— Возвращайся!!! Немедленно!
— Неа.
— Если бы я знал, что ты такой придурок, я бы тебя не отпустил!
— Я не придурок. Если я его найду, то обратно поеду верхом. А тут пол, между прочим…
— Я сейчас сам за тобой приду!
— Ага. И когда-нибудь, — он говорил с частыми паузами, — здесь будет клуб «Три скелета». Ка сидел и смотрел на мелькающие ряды цифр.
— Здесь поворот. Возвращаюсь.
* * *
Обратный путь занял больше времени. Последний десяток метров до выхода Антарес не дошел. Ка незамысловато пошел за ним и вытащил из каменного мешка, потом пропустил петлю троса через узел на крючьях и втащил наверх кулем.
Что делать дальше с человеком, у которого блокировано поступлениев кровь кислорода, он понятия не имел. Атмосфера и так была кислородной, увеличить его плотность было нечем. Действуя по принципу «хуже не будет», вколол кофеин и витамины из аптечки и сел слушать тяжелую музыку пульса. Кислород и кофеин подействовали быстро.
— Примерно так я себе это и представлял, — сказал Антарес, глядя в зелено-фиолетовое небо.
— Что?
— Что я лежу, как дурак, и все вокруг рыдают. Кстати, я ничего не слышу.
Приехавшие через пару минут после этого Пафря с Метелкой и одновременно с ним прилетевший на экраноплане к южному шлюзу Айс Фан с бандой химиков и инженеров, обслуживавших завод по производству ракетного топлива, дружно решили, что для переливания крови и прочей срочной эвакуации нет причин, выдали кислородный баллон и маску и оставили Антареса на попечение Ка. Их куда больше интересовало, что на местности были налеплены камеры.
— Кажется, мы стали участниками фильма, который прямо сейчас сливается в сеть, — растерянно сказала Метелка, вертя одну из них.
— Хрен-с-два. Он сливается на наш передатчик на Деймосе, — возразил Фан. — Пафря, свяжись со Смотрителем, пусть отменит отправку пакета.
— Я против того, чтобы отменять отправку. Черт с ним с фильмом, — возразили ему.
— Давайте-ка найдем этого деятеля, в пещере или где он там отсиживается. Я ему за такие спецэффекты голову откручу, — сказал Пафря.
— Это дело, — помахал указательным пальцем Сокольцев. — Но лучше выкатить счет его компании.
* * *
Известно, что Джанелла был выслан из СССР, и уже после пересечения границы с его транспортом произошло ЧП, из-за чего он вернулся с трехдневным опозданием. Установить подробности, увы, не представляется возможным. К счастью, на сервере WMS сохранилась короткая видеозапись, своего рода постскриптум в этой истории. Последняя реплика в ней принадлежит Ка:
— Знаешь, я бы тебя убил. Но это было бы непоследовательно по отношению к Гензо. — На последнем слове он непроизвольно улыбается и несколько секунд рассеянно смотрит в камеру.
Видеозапись была послана шифровкой Джанелле в один из дней, когда он был еще в пути, через открытый источник, с автоматическим декодированием при попадании в электронный кабинет получателя. И суд, и страховая компания отказались трактовать ее как угрозу в связи с профдеятельностью.
Известно также, что Джанелла, умер в 2076 году, имея неоплаченный кредит и задолженность адвокатской фирме. Он так и не сумел добиться ни больших денег, ни большой известности. Это немного несправедливо. Ведь если бы не он, и Молотофф, и Гензо, и Ка прошли бы мимо нашего внимания.
Конечно, сейчас в этом 3D многое кажется смешным: формат, содержание. Слезы наворачиваются на глаза от одного вида Медузы, беззащитной, слепой и медлительной. И на этом ведь летали! Только представьте, какую чувство гордости, если не сказать избранности, она вселяла в экипаж. А эта абсолютизация тезиса Ленина, что «коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств…», в образовательной системе? Она бросает нас в пучину 20-х, когда идеологи молодого советского государства всерьез готовились, если понадобится, восстановить цивилизацию после ядерной войны. Страннее всего люди. Оставленные за очередным поворотом истории, сделавшие так много, все-таки они чем-то близки нам. Возможно, нехваткой справедливости и ощущением, что с возрастом мир только портится.
