Сейчас, например, время предупредить тебя об одной вещи. Чтобы это не было для тебя шоком.
— Что такое? - спросил я встревожено.
Митра засмеялся.
— У тебя, похоже, уже шок. Скоро ты первый раз укусишь человека. Когда точно, я не знаю - но ждать осталось недолго.
— Я не думаю, что у меня получится, - сказал я.
— Не переживай, - ответил Митра. - Твоя скрипочка заиграет сама.
— Ну и сравнения.
— В самый раз. Помнишь, как у Гумилева: "Но я вижу ты смеешься, эти взгляды - два луча. На, владей волшебной скрипкой, загляни в глаза чудовищ, и погибни славной смертью…" Митра сделал интригующую паузу.
— Ламца-дрица ча-ча-ча, - закончил я.
Видимо, препарат "Пастернак+1/2Nabokov" еще не выветрился полностью из моего организма.
— Ты просто боишься нового, - сказал Митра. - А бояться не надо. В твоей жизни приближается радостное событие. Первый раз - это… Я не берусь описать. Но воспоминания остаются очень отрадные.
— Что мне надо делать?
— Ничего, я же сказал. Жди. Твой дух сам проявит себя, когда настанет время.
Не могу сказать, что меня ободрило это напутствие. Я вспомнил японский обычай - получив новый меч, самураю следовало ночью выйти за окраину города и срубить голову первому встречному. Меня томило чувство, что я должен сделать нечто похожее. Но язык пребывал в равнодушном покое и эта уверенная в себе тяжесть в самом центре души успокаивала, словно приложенный ко лбу лед… Я понимаю, что слова "в центре души" звучат странно - у души ведь никакого центра нет. Но это у нормальной души, а у моей он был.
Произошло все совсем не так, как я предполагал. Первый вампирический опыт оказался связан не столько с Танатосом, сколько с его многолетним партнером Эросом. Но назвать это событие приятным мне трудно все равно.
Однажды днем, сразу после занятий с Бальдром, я уснул. Проснувшись через несколько часов, я почувствовал внезапное желание выйти на прогулку.
Надев джинсы и черную футболку с одним из Симпсонов (в этом наряде я когда-то ходил на работу в универсам), я вышел из квартиры.
Город тонул в вечернем солнце. Я шел по улице, мучаясь неясным томлением - хотелось то ли курить, чего я никогда не практиковал, то ли выпить пива, чего я никогда не любил. Я испытывал потребность что-то сделать, но не понимал, что именно и как. И вдруг это стало ясно.
Не берусь объяснить, каким образом я выбрал цель. Просто в какой-то момент оказалось, что она выбрана. Произошло это так - я увидел в толпе девушку, которая шла мне навстречу. На ней было светлое клетчатое платье, а в руке - белая сумка. Ее волосы были собраны в хвост, перехваченный резинкой с двумя красными ягодками. Посмотрев на меня, она прошла мимо. Безо всяких сомнений или колебаний я развернулся и пошел за ней следом.
Я понял, что сейчас произойдет. У меня было ощущение, что действую уже не я - язык взял на себя управление моей волей. Я действительно чувствовал себя лошадью, которая несет в атаку старого опытного кавалериста. Лошади было страшно и хотелось убежать. Но шпоры сидели в ее боках слишком глубоко.
Поэтому я действовал быстро и точно.
Приблизившись к девушке, я наклонился к ней, словно чтобы окликнуть.
Инстинкт заставил меня приоткрыть рот, будто я хотел втянуть воздух; я увидел раковину ее уха совсем близко, и тут произошло нечто странное. Я услышал негромкий щелчок. Моя голова непроизвольно дернулась - и я понял, что дело сделано.
Со стороны, должно быть, это выглядело так: молодой человек решил обратиться к девушке с вопросом, открыл рот, наклонился к ее уху, внезапно чихнул - и, смутившись, пошел сзади, постепенно сбавляя шаг.
Она не обернулась, только нервно повела плечами. На ее шее появилось крохотное розовое пятнышко. Укус был выполнен мастерски - на коже не выступило ни капли крови. Борясь с желанием сесть прямо на тротуар и томно прикрыть глаза, я пошел за ней следом.
Тогда я еще не знал, что впервые укусить человека другого пола - это такое же странное переживание, как впервые поцеловаться. Есть такое библейское выражение - "познать женщину" (на него, я полагаю, намекала известная реприза юмориста Хазанова "у ты какая"). Но к людям оно не относится. Мужчина может в лучшем случае переспать с подругой. А вот познать женщину в состоянии лишь вампир. И это открывает ему глаза на удивительную тайну, которая в полном объеме не знакома никому из людей - хотя каждый знает ровно одну ее половину.
Дело в том, что сосуществование двух полов - это удивительный и смешной казус, невероятно нелепый, но совершенно скрытый от человека. Люди основывают свои мнения о внутренней жизни другого пола на всякой ахинее - почерпнутых из настенного календаря "секретах ее души" или, что гораздо страшнее, "методах манипулирования мужским "сверх-я" в версии журнала "Женщина и Успех". Эта внутренняя жизнь обычно изображается в понятной другому полу терминологии: мужчина описывается как нахрапистая и грубая женщина с волосатым лицом, а женщина - как мужчина-идиот без члена, который плохо водит автомобиль.
На деле мужчины и женщины гораздо дальше друг от друга, чем могут себе представить. Это даже трудно объяснить, насколько они непохожи. Дело здесь, конечно, в гормональном составе красной жидкости.
Можно сказать, что наш мир населяют два вида наркоманов, которые принимают сильнейшие психотропы с очень разным действием. Они видят диаметрально противоположные галлюцинации, но должны проводить время рядом друг с другом. Поэтому за долгие века они не только научились совместно ловить принципиально разный кайф, но и выработали этикет, позволяющий им вести себя так, как если бы они действительно понимали друг друга, хотя одни и те же слова, как правило, значат для них разное.
Могут возразить, что это знает любой транссексуал, который сделал операцию по перемене пола и прошел курс гормональных инъекций. Не совсем так. Транссексуалы меняют свое внутреннее состояние постепенно - это похоже на плавание через океан, за время которого путешественник забывает, кто он и откуда. А вампиры могут переноситься из одного состояния в другое за секунду…
Девушка, которую я укусил, запомнила меня - и я понял, что понравился ей (это было все равно что увидеть свое отражение в наделенном эмоциями зеркале). Сначала я удивился. Потом смутился. А потом мои мысли приняли не вполне порядочный и не до конца контролируемый характер.
Мы повернули на Большую Бронную. Шагая за ней, я бесстыдно рассматривал узлы ее памяти и соображал, как воспользоваться увиденным. Когда мы приблизились к Пушкинской площади, план был готов.
Обогнав ее метров на десять, я остановился, развернулся и пошел ей навстречу с широкой улыбкой на лице. Она с удивлением посмотрела на меня и прошла мимо. Подождав несколько секунд, я повторил маневр - обогнал ее, повернулся навстречу и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ - и снова прошла мимо. Когда я повторил процедуру в третий раз, она остановилась и сказала:
