-Шшш… шшта… аих… штарих… шаа… шаа… -удалось разобрать мне. После долгого перебора сочетаний наконец получилось: -Штарих, этхо Аарьиншкий Шамхан. Ты шлышыш?
-Да, Шаман. –ответил я. –Говори побольше о чём угодно, мне надо научиться отвечать.
-Х… хоро… шо.
Таким образом, Шаман оказался первым, с кем мне удалось установить контакт. А, заодно, и тем, кто научил меня отзываться на голосовые вызовы с КПК. Так что впоследствии связаться с вами парни, оказалось куда легче.»
21 августа 2007 г., 21.10.
До Черново мы добрались вполне благополучно, нападение стаи динго, которых отогнали дымовой гранатой, разумеется, не в счёт. Правда, на самом входе в посёлок промокли до нитки. Ну и погодка на «курорте»! Для Зоны совершенно необычная: чтобы всю минувшую ночь, да ещё полдня над «курортом» висела туча и ежечасно промывала посёлок короткими злобными ливнями – такое даже Боров категорически отказывается припомнить. Ну, зима - другое дело, мокрый сезон, но и тогда мелкие дожди не доставляют столько неприятностей.
«Курортники» встретили нас у мостика, несмотря на грязь и мокрую скользкую траву под ногами, на набухшее брюхо тучи над головами. Они бросились нас обнимать, стаскивали с наших плеч рюкзаки, наперебой приглашали в свои дома для обсушки и обогрева. Каждому не терпелось услышать рассказ о нашем путешествии, но тут появились Боров, Хрыч и Баклажан, которые попытались безжалостно уволочь нашу шестёрку на второй этаж столярки в апартаменты начальства. Общественность бурно возмутилась и потребовала отменить секреты мадридского двора. «Пусть при всех рассказывают! В столовой!» -орал Колхозник, а остальные шумно поддержали его дружным хором. Тут уж не выдержал Выхухоль, побагровел и рявкнул: «А вот никто ни фига не услышит, пока в сухое не переоденемся!». В общем, дали на всё полчаса, а потом проводили в столовую, торжественно усадили, расселись сами, и воцарилась звенящая тишина.
Пока шло повествование, меня никто не перебивал. Впрочем, и после ритуального: –«Какие вопросы, товарищи?» безмолвие не нарушилось. Я несколько секунд послушал, как где-то зудит комар, затем сделал знак Выхухолю, тот с кряхтеньем выставил на стол большую алюминиевую кастрюлю с верхом наполненную мягкими зелёными полупрозрачными шариками.
–Вот это и есть те самые «виноградины бессмертия». –сказал я. –Или как назвал их Старик, ампулы с контактным веществом, которое усваивается организмом приблизительно за десять часов после принятия внутрь.
–Еще раз для особо тупых работяг, навроде меня. –попросил Рашпиль. –Не могу представить, как эту жуть заглотить, но если всё-таки заглочу, что произойдёт-то?
–Старик утверждает, что в Мозг Зоны можно запихнуть сознания трехсот-четырехсот тысяч человек, хотя лучше - меньше. –ответил за меня Бобёр с непривычной для него серьёзностью. –И там они просуществуют около двух с половиной миллионов лет. Возможно, намного дольше. Просто два с половиной миллиона – гарантированный минимум.
Вот представь себе, Рашпиль, что ты сейчас проглатываешь ампулу. Она причинит никакого вреда, но приготовит твой организм к -дай бог!- неблизкой кончине. Когда почувствуешь, что идут последние дни или даже часы жизни, войдёшь в Порт и Переселение твоего сознания в Мозг Зоны пройдёт легко и незаметно. Но если –не дай бог!- ты скончаешься скоропостижно, контактное вещество тут же погрузит твой мозг в особое состояние и защитит от распада на несколько часов. Оцепенеешь в отключке и бессознанке. За это время тебя опять же доставят к Порту и поместят в него.
–Ну надо ж… –Рашпиль задумчиво поскреб пятидневную щетину. –Ишь ты…
–Мы их вымыли кипячёной водой. –добавил Ушастый. –Так что можно употреблять.
–А если, к примеру, откажусь? – с непонятной улыбкой спросил Боров.
–Старик сказал, что для всех живущих на сегодняшний день в Зоне – это дело сугубо добровольное. –ответил я. –Для каждого вновь прибывающего – обязательное.
–А сам-то лопать будешь? –ядовито поинтересовался Бармалей.
Я демонстративно взял верхний шарик, положил его в рот. Честно говоря, необычайно волновался, боялся поперхнуться на глазах у всех. И совершенно напрасно. Казалось, большой комок совершенно безвкусного желе, скользнув в горло, сам собою пополз вниз по пищеводу.
–И как?
–Кто хочет – может запить. –я как можно равнодушнее пожал плечами.
Бобёр ухватил капсулу двумя пальцами, сунул в страшно разинутую пасть и гулко глотнул. Тут же его примеру последовали Ушастый и Выхухоль. К кастрюле потянулись руки.
22 августа 2007 г., 00.10.
Туча упёрлась куда-то в центр Зоны, раздувшись от гордости за залитый «курорт». Мы поднялись на чердак дома №4, Выхухоль потрогал свой матрас и выразительно сморщился. Пришлось даже перед сном отправить Ушастого вниз, он сжёг в печи несколько поленьев из неприкосновенного запаса, чтобы с чердака дома ушла промозглая сырость. Мы наспех встряхнули матрасы, перевернули, упали на них, быстро закутались в одеяла. Я приказал себе: «Спать! Во что бы то ни стало!» Но буквально через минуту рывком сел на своей жёсткой постели, едва не ударившись лбом о стреху.
–Чего ты? –встревожился Выхухоль.
–Зачесалось. –буркнул я.
Не объяснять же ему, что мне померещилось, будто на матрасе Старика кто-то поворачивается на бок, подтыкая под себя одеяло. Не хватало ещё спятить от переутомления и избытка впечатлений.
22 августа 2007 г., 14.10.
С утра объявили аврал. «Курортники» сметали жгучий пух, который снова нанесло на Черново, и теперь почти заканчивали работу. Редька разжёг костёр и мы аккуратно бросали туда камышовые веники, обмотанные серебристыми лохмотьями. После поглощения «виноградины бессмертия» я ожидал каких-либо невообразимых последствий, скорее всего - неприятных. Что-то вроде: «Фродо надел кольцо всевластья и его тут же бурно стошнило». Но сколько ни прислушивался к тому, что творится с организмом, ничего, кроме лёгкого нытья пальца на правой ноге (вчера нечаянно наступил Ушастый) не чувствовал.
-Точно! -поддержал Редька. -И у меня ни в одном глазу! А мы ж теперь - вроде как супермены.
Тут же хором зазвонили КПК в наших карманах. Мы надели наушники.
-Доброго утра, супермены. -проскрипел Старик. -Хотя, какие там... Правильнее сказать – «вопиющие пофигисты». Наверняка снаружи на частоколе остался пух, а вы даже не посмотрели. Как вас Боров за разгильдяйство до сих пор живьём не съел, просто удивляюсь.
-Ё-моё! -хором сказали мы с Редькой, и понеслись за заросли топинамбура. Озабоченно выглянули за частокол наружу.
