На улице Максим поймал такси. Они отправились в южную сторону города. Туда, где город постепенно перерастал в пучину новых сияющих от света звезды Крефьтьезо зданий. Город совсем молодой — пятнадцать лет он еще только стоит на Гигзонде, но расширялся он в десятки раз быстрее, чем любой другой на Земле. Гигзонд — вторая по счету планета, которую человечество начало осваивать.
Инга закинула руку на заднюю полку приземистого ярко-зеленого автомобиля и повернулась к Максиму:
— Может, объяснишь, зачем мы едем к этому доктору Стэлс-волку?
— Чтобы спасти тебя! — Максим устало смотрел на мелькающих за окном людей.
— Но как? — повысила голос Инга. — Расскажи мне! Кто такой доктор Стэлс-волк?
Максим отвернулся от окна.
— Я не могу сказать этого при посторонних людях! Давай свой разумфон, напишу.
Инга вынула его из внутреннего кармана куртки и подала. Максим положил
разумфон на колено и напечатал: «Ложное имя Мстислава».
— Что? — изумилась она.
— Именно так! — ответил Максим.
— А М. Авалсидз?
— Тоже.
Инга на время отклонилась на дверцу и замолчала. Укладывала в мозгу только что сказанное.
— Откуда ты знаешь столько про него? — снова заговорила она.
— Это отдельный разговор, — хмуро ответил Максим. — Знаешь, сказать по правде, я не доверяю тебе. Ты первая обманула меня.
Инга снова наклонилась на дверцу и на минуту задержала взгляд на Максиме.
— Я удивлена. — тихо сказала она.
— Чему?
— Святослав говорил мне, что у таких, как вы есть девятое чувство. Он говорил, что тебя будет очень трудно обмануть. Поэтому, когда я вбежала в твою квартиру на космическом корабле, я ощущала самое настоящее волнение и испуг, вызванные специальным препаратом, который он мне дал.
— Я предполагал, что это обман, но не придал этому большого значения. У меня есть определенная цель полета на Гигзонд, и я в основном придавался только ей.
Таксист остановил машину между двух пятнадцатиэтажных зданий и сказал:
— Приехали.
Максим посмотрел в окно своей стороны и понял, что в здании, прямо стоящем перед ним, живет Мстислав. Когда Максим нажал на ручку и чуть приоткрыл дверь, Инга остановила его:
— Подожди!
Максим посмотрел на нее вопросительным взглядом.
— Ты хочешь войти прямо к нему в квартиру?
— Да.
— Ты с ума сошел?!
— Нет, — сказал Максим и открыл дверь до конца, вступил ногами на асфальт.
Инга ухватила его за руку и с некоторой силой дернула назад:
— Да стой же, Макс! Что ты хочешь этим доказать? И как это может помочь мне?
— Увидишь, — Максим снова собрался выходить, но Инга опять не дала ему это сделать. Она утянула его за руку, и он невольно оказался на сидении. Сил у нее и вправду было не мало.
— Нет! Я не отпущу тебя на неизбежную смерть! Этот киллер не просто убивает и уносит ноги, он не оставит от тебя и. — голос Инги сорвался. Под глазами начали выступать слезы.
— Я тебе сказал, что знаю его, как родного. Я пошел.
Инга оказалась очень упрямой. Она помотала головой и остановила его, пристально смотря в глаза. Она впервые ощутила на себе, что такое безжалостное беспокойство за другого человека. И только сейчас по-настоящему поняла, что любит Максима. Только сейчас задала себе вопрос: «А что, если он не вернется?». Величайшее горе потерять любимого человека по собственной вине! Всю жизнь ощущать на себе этот тяжелейший камень, который называется «предательство». Ее губы слегка дрожали, руки потеряли ориентацию движений, а сердце в груди забилось, словно огромный чугунный насос, тяжело и мучительно ощущаемо.
Максим отлично видел, в каком состоянии Инга.
— Почему ты меня не отпускаешь? Ведь, еще вчера ты обманывала меня.
— Потому что. — она задохнулась воздухом. — Черт, да как будто ты не видишь почему?
Максим прижал ее к себе и проговорил:
— Я обещаю, что со мной ничего не случится! И тебя я выручу.
Инга прижалась ртом к его губам и, страстно поцеловав, отпустила.
— Оставайся в машине, — сказал Максим и вышел. Задрал голову, чтобы увидеть край здания. На фоне слепящего света Крефьтьезо, оно казалось плоским черным прямоугольником.
Навалившись на спинку сидения, Инга сплела руки на груди, опустила голову, и рыхлые красивые волосы свисли по бокам лица, закрыв его.
— Эй, — обернулся таксист. — А платить, кто будет?
Инга вынула из внутреннего кармана куртки пятисотенную купюру и спросила:
— Сдача будет?
Пухлолицый мужчина посмотрел на мятую хрустящую бумажку и отрицательно помотал головой.
— Подождите чуточку, — сказала Инга. — Я сейчас разменяю, — и направилась к магазину напротив.
Максим поднялся на одиннадцатый этаж. На тот самый, где располагалась квартира Мстислава, которого возможно и не было дома. Но другого способа встретиться с киллером у Максима пока не было. Он мог отследить его действия, но для этого требовался компьютер с доступом к Всемирной сети.
Максим дал сигнал компдворецкому нужной двери и по привычке посмотрел, какой в ней установлен замок. При взломе секретных серверов различных компаний ему все время приходилось сначала все разузнать об установленной защите. Все преимущества, недостатки, слабые места. Нет ли каких специальных лазеек, уже созданных другими хакерами. Вот и сейчас даже на обыкновенный замок он посмотрел с любопытством! Причем огромным любопытством! Дверной замок оказался по истине обыкновенным. Никакой самообороны против взломщика, ни паролей, ни сканеров. стоит простой замок, который открывается при помощи примитивнейшего инструмента — ключа!
Максим закончил изучение замка и отошел, в ожидании, когда же кто-нибудь откроет. Но он ждал зря. Компдворецкий просто-напросто не работал. Оценивая, какие деньги водятся киллера Мстислава это было все очень странным. Максим слегка толкнул дверь, и она покорно приоткрылась. Изнутри эта квартира выглядела брошенной. Обои ободраны, пол — голые доски, никакой мебели, электроприборов. Царствовал плотный запах нового масляного металла вперемешку с легким ароматом пороха и автомобильного выхлопа. Максим пересек комнату и заглянул в дверной проем другой. Сначала он увидел длинное дуло, торчащее из приоткрытого окна на длину пальца. Потом другую часть снайперской винтовки и палец, лежащий на курке, словно стальной. Тот палец не дрогнул бы, даже если рядом взорвется бомба! Курок и вся винтовка были покрыты матовой волосяной пленкой, на которой не оставались отпечатки пальцев.
