— Пока я и умирать не собираюсь, — твердо сказал я и нарушил (разве впервые?) служебную инструкцию. Надо вернуться на Землю с докладом и предоставить правительству Соединенных Штатов Израиля расхлебывать эту кашу и примерно наказывать Арика Штуцера. Но я не мог оставить без помощи жителей Исфирака-5!
Мне не стыдно того, что я сделал со Штуцером, но рассказывать об этом не хочется — не люблю натуралистических описаний сцен насилия. В двух словах: Арик Штуцер умер и был немедленно воскрешен, и присоединился к миллиардам своих горемычных сограждан, бродивших в окрестностях столицы в поисках стеблей шишляка. Не прошло и суток, как этот тип приполз ко мне и заявил, что раскаялся и больше никогда… Он согласен последовать за мной в Агентурный отдел и дать любые показания…
— А жители Исфирака-5? — сурово спросил я.
— Верну, чтобы было как раньше!
И вернул. Я уж не знаю, как у него это получилось — не силен я в палеобиологии, честно признаюсь. Во всяком случае, когда я улетал с Исфирака-5, жителей там было ровно столько, сколько значилось в последней переписи населения. А про Мессию они говорили, как наши друзья-христиане говорят сейчас об Иисусе — был, мол, такой, да взял на себя все грехи наши, за что Господь взял прибрал его к себе, но когда-нибудь он вернется… В общем, еще одна секта иудеев, верящих в Спасителя — на Земле таких тоже достаточно.
Вернется Арик, как же, держи карман.
Иногда меня называют межзвездным шпионом. Я не обижаюсь. Многие считают шпионаж совершенно неприемлемым занятием — им кажется, что, шпионя за другими цивилизациями Галактики, человечество унижает себя, становится как бы на одну доску с пронырливыми ярдугамцами или борхийцами, которые и дня не мыслят без того, чтобы не выведать у соседей какой-нибудь их тщательно скрываемой тайны.
Согласен, это неприлично. У каждой цивилизации могут быть свои интимные секреты и подглядывать за ними так же нехорошо, как смотреть через замочную скважину на соседа, чистящего зубы платяной щеткой. Да, это странное занятие, но вам-то какое дело?
Однако мы, звездные разведчики, не занимались примитивным подглядыванием. Агентурную службу всегда интересовало лишь одно: представляют ли секреты той или иной цивилизации опасность для Соединенных Штатов Израиля? Это мы и должны были выяснять — часто с риском для жизни. Мы не шпионы, а разведчики. Агенты, если это слово вам больше по душе. И чтобы вам еще яснее стала разница, расскажу о своей миссии на Опцион, небольшую планетку в районе шарового звездного скопления Большой мешок.
Похоже на то, что собственного солнца у этой планетки не было отродясь. Да ей это и не нужно было: расположенное неподалеку скопление из двадцати тысяч звезд давало достаточно всяких излучений, чтобы в первичном океанском бульоне Опциона возникли органические клетки, развившиеся в течение трех миллиардов лет в самых зловредных существ Галактики. Комплекс неполноценности у опционов превосходил всяческое воображение. Они считали себя обиженными природой — почему у всех планет есть собственные светила, а их мир, такой замечательный, должен довольствоваться излучением шарового скопления?
Какая-нибудь другая цивилизация на их месте приложила бы свои таланты для того, чтобы перетащить к себе одну из звезд Большого мешка. Но что тогда делать с комплексом неполноценности, который сами опционы называли комплексом национального унижения?
Вместо того, чтобы решить проблему раз и навсегда, опционы начали специализироваться на мелких пакостях. В основном, они делали пакости близлежащим цивилизациям, но иногда и о себе вспоминали. К примеру, лет десять назад опционы повернули пылевой поток от плоскости Галактики к ее северному полюсу, и в результате жители Аргубина-4 (замечательный мир на высоких галактических широтах) оказались на волоске от гибели — ведь пыль для аргубинов так же смертельна, как глоток кислорода для аборигенов Ашторина-5! Хорошо, вмешалась Галактическая служба спасения, иначе одной цивилизацией стало бы меньше.
А год спустя опционы причинили пакость уже самим себе — надули в недра собственной планеты воздух. Хотели, наверное, сделать из Опциона воздушный шар, чтобы, так сказать, воспарить на нем к горним высотам Галактики, а если проще: использовать давление воздуха для изменения орбиты. Вы ж понимаете, это все равно, что ковырять в носу: удовольствие маленькое, а пользы никакой. Планету раздуло, начались подвижки материков, океаны затопили прибрежные города. Сколько погибло опционов, никто так и не узнал — чувство собственного достоинства, смешанное с комплексом неполноценности, не позволило правительству Опциона информировать Галактический совет об этом небольшом трагическом происшествии.
Надеюсь, вы понимаете теперь, почему я не удивился, когда майор Лившиц, начальник Агентурного отдела, вызвал меня из внеочередного отпуска и сказал с брезгливым выражением лица:
— Опять эти опционы!
Я промолчал, потому что комментировать высказывания руководства не входило в мои прямые обязанности.
— Согласно донесениям агента Фрейма Короткого, — продолжал майор, — на Опционе ведутся тайные работы в области полярной шапки. Ваша задача, Шекет, заключается в том, чтобы выяснить, представляет ли эта деятельность опасность для человечества. Если нет, пусть себе возятся.
— А если таки да? — спросил я.
— Если таки да, вам запрещается любое вмешательство, — жестко сказал майор. — Вы слишком много на себя берете, Шекет, в последнее время. Вы кто? Полевой агент или корпус быстрого реагирования? Полетите, узнаете и доложите. Ясно?
— В общем, да, — сказал я, пожимая плечами.
Естественно, для полета на Опцион я избрал кружной путь — через газовые потоки рукава Ориона с пересадкой на маяке Бетельгейзе, а затем на рейсовом велосипеде «Крик» добрался до Большого мешка, откуда цель моего путешествия была уже видна вооруженным глазом — то есть, в телескоп. Кстати, рекомендую: рейсовые велосипеды — замечательное средство передвижения для тех, кто хочет сбросить десяток килограммов лишнего веса. Движется звездолет, разумеется, на квантово-дисперсной тяге, но в действие реактор приводится совместными усилиями пассажиров звездолета. У каждого в каюте установлено устройство, напоминающее обычный велосипед. Садишься в седло и крутишь педали. Если крутишь плохо, мощность двигателя падает, и ты слышишь, как командир звездолета объясняет экипажу, что он лично сделает с нерадивым пассажиром. Если вам это напоминает положение рабов на древних галерах, то вы недалеко отклонились от истины. Но зато какое удовольствие! Крутишь педали и видишь, как мимо иллюминатора проносятся звезды. Незабываемое ощущение…
