мимо классов. Из-за закрытых дверей глухо доносились объяснения, казалось бы, очень простых и очевидных вещей.
***
Ему не хотелось возвращаться на урок. Он сел на ступеньки, грустно опустил голову.
– Чего грустишь, боец? – проходивший мимо трудовик потрепал его по голове, – опоздал или выгнали?
– Нет. Ну, там, у директора, неважно короче.
– Ладно, не вешай нос, пошли, поможешь. Пошли-пошли, – Геннадий Захарович похлопал Гошу по спине, вынудив поднять со ступенек.
В пустых мастерских трудовик отвёл Гошу в комнату с инструментами.
– Ты же в 7 «Б» у меня? Как раз следующий урок. Достань из шкафа рубанки, пилы, киянки, разложи на верстаки. Я пока доски принесу.
Гоша достал инструменты. Неловкая попытка унести все сразу привела к тому, что половину он тут же рассыпал. Попытался поднять и рассыпал другую.
– Да не хватай ты всё сразу! Возьми несколько, потом вернёшься!
Послушав совет, мальчик взял столько, сколько смог унести.
Пока он раскладывал инструменты, выравнивал, чтобы они лежали симметрично, Геннадий Захарович принес охапку досок, аккуратно сложил на своём столе.
Прозвенел звонок с урока.
– Я схожу за рюкзаком? – спросил Гоша.
– Конечно, сходи!
***
Одноклассники уже шумно покидали кабинет.
– Гошан! Что тебя Тигра, порвала?
– Да нет, там это, другое.
– Чего другое?
– Читать сказала.
– А ты чего читать не умеешь?
– Чего не умею? Умею!
– Мутный ты какой-то.
Георгий забрал свой рюкзак, обернулся на стол, за которым обычно сидела Варя. Её вещей не было.
***
– Ребята! Сегодня мы будем делать табуретку – вещь действительно нужную в хозяйстве.
Трудовик Геннадий Захарович нарисовал на доске технический рисунок, указав размеры, по которым следует напилить доски.
Дети зашумели, выбирая материал без сучков и, более-менее подходящего размера. Гоше, замешкавшемуся в выборе, достались самые длинные доски. Он вздохнул, оттащил к своему верстаку, задевая одноклассников длинными концами и привычно выслушивая проклятья.
Мальчишки азартно пилили, стругали, стучали киянками.
Геннадий Захарович вытащил большую деревянную колонку, включил музыку.
Из-за мелькающих по мастерской одноклассников Гоша не мог нормально рассмотреть рисунок на доске. Решил, что сделать табуретку проще простого – надо просто посмотреть, что делают другие. На глаз отмерив длину, он отрезал несколько кусков, приложил один к другому, нарисовал что-то карандашом.
К концу урока на верстаках стояли сделанные учениками табуретки. Некоторые были ровнее, другие – выше, но, несмотря на чертёж на доске, у всех получились разные. Самая невероятная получилась у Гоши. Действуя по наитию, он построил табуретку с высокой спинкой. Нижние перекладины, выпиленные с запасом, он не стал укорачивать, а просто прикрутил наискосок. Чтобы две торчащие вверх палки не отвлекали, он прикрутил к ним горизонтальные доски, отрезанные достаточно ровно.
– Георгий! – с весёлой придирчивостью рассматривал его творение трудовик. – Ты зачем сделал стул, когда задание было сколотить табуретку?
– Так удобнее.
– Хорошая идея! Парни, а ну давайте сядем на них. Только не на свою, а на соседа. Если удобно и не сломается – ставите ему пятёрку.
– А если сломаю? – дерзко поинтересовался хулиган.
– Тогда не пятёрка.
– Замазали! Гошан, я на твоей сидеть буду.
Геннадий Захарович собрал остатки материала, ушёл с ними в кладовку. Конечно, он мог бы сделать это и после урока, но ему хотелось, чтобы ребята сами, по-честному оценили работу друг друга, не привлекая его в качестве арбитра или защитника.
Несколько минут менялись поделками, выясняя, кто кого будет оценивать. Георгию досталась кривоватая табуретка наглого троечника. Он попытался сесть на неё максимально аккуратно, но, из-за того, что ножки были неровные, покатился вбок. Табуретка начала складываться, превращаясь в дрова.
– Пацаны, зырьте! Гошан табу раздавил.
Одноклассники засмеялись.
– Ща, зацените! – и хулиган всем весом плюхнулся на стул, сделанный Гошей. Стул даже не скрипнул. Хулиган поёрзал.
– Ты не умеешь! Давай я, – спихнул хулигана троечник, автор жидкого стула.
Он плюхнулся, но стул вновь устоял. Откинулся на спинку. Начал раскачиваться вперёд-назад, пока не опрокинулся на спину.
Встал, отряхнулся.
–
