— Пытался. Два часа ответа не было, затем снова началось чтение этого заявления.
— Понимаю. Значит, нет никакого сомнения в характере их делового предложения?
Джервис сокрушенно покачал головой. — ни малейшего.
— Тогда, почему вы…?
— Не послали кого-нибудь вышибить их из седла? Мы посылали.
— И…?
— И ничего. Наши друзья явно оказались готовы к встрече. Между тем продолжали транслировать свои требования.
Фаррелл снова надолго замолчал.
— Вы сказали, что они из мира, название которого непроизносимо? Но где этот мир?
Джервис взглянул на клочок бумаги, лежавший перед ним на столе.
— Самое близкое звучание на человеческом языке выглядит так: «Йехкхатеч». Но это лишь приблизительно. Вы же слышали, как они говорят.
— Так называют свой мир они. А как называем его мы?
Джервис поднял на него взгляд:
— Иы точно не знаем, — сказал он, — но ходят слухи…
— Вы имеете в виду Венеру?
— Ничего другого не придумать. Все указывает на эту планету, однако подобное невозможно вообразить.
Фаррелл задумчиво кивнул.
— Одна вещь несомненна. Они не с Земли. Все члены Альянса Наций клятвенно отреклись от этих кораблей. Даже отколовшиеся азиатские страны вновь подтвердили свою солидарность с Альянсом.
— Где корабли сейчас?
Джервис снова заглянул в бумагу на столе.
— Они в боевом порядке лежат на околоземной орбите высотой около двенадцати тысяч километров. Но орбита меняется каждые несколько минут. Мы следим за ними и регистрируем эти изменения. В Совете есть электронная карта их орбитальной траектории.
— А других, кроме этих, нет?
— Нет… По крайней мере, в данный момент.
Мысль Фаррелла быстро заработала.
— Много ли налетов мы совершали?
— После первого мы направляли корабли еще дважды, но оба раза они были уничтожены, как только оказались на виду. У них массированная оборона.
— Какова высота орбиты этого лучесилового спутника?
— Тридцать тысяч километров.
— Значит, мы значительно выше их. Вы думаете, они знают о нас?
— Несомненно.
— Но оставляют в покое.
Джервис кивнул:
— И все остальные спутники тоже.
— Прекрасно.
Он стал быстро писать на каком-то листе бумаги со стола Джевирса.
— Дадите мне шанс попробовать напасть на них? — спросил он, не поднимая головы от своей писанины.
— Нет, — холодно ответил Джевирс.
— Почему, черт возьми?
— Мы не желаем терять вас.
Как Джервис однажды продемонстрировал ему, Фаррелл растопырил пальцы, сунул руку чуть ли не под нос своему визави и стал загибать пальцы.
— Первое: у меня есть корабль с полным комплектом вооружения. Второе: я подойду к ним с направления, откуда они нападения не ожидают, — сверху. Третье: я уже сражался с этими ублюдками и не только остался жив, но и побил их. Четвертое: потерять меня вам по карману. Пятое: если кто-то предпримет что-то сейчас, мы спасем жизни людей того города, который подвергнется завтра бомбардировке.
— И все же, нет.
— Почему?
— Потому что… потому что вы попусту потратите время, а заодно и жизнь.
Фаррелл возразил:
— Неделю назад это вас не очень заботило.
Собеседник секунду или две пристально смотрел ему в глаза:
— Ладно. Но сперва я должен предупредить Совет.
— Нет. Сообщение может быть перехвачено. Я хочу устроить им сюрприз.
Джервис вскочил на ноги и обошел стол. Он схватил Фаррелла за руку и долго тряс ее.
— Я потребую от своих людей на лучевой пушке оказывать вам любую помощь. Но при одном условии.
— Каком?
— Я выгружу свои водородные бомбы перед вашим вылетом.
Фаррелл засмеялся:
— Они в вашем распоряжении, — сказал он.
Часом позже Джейсон Фаррелл снова был в космосе, паря в «Беззаконном» парой километров выше лучесилового спутника. Он был привязан к креслу управления не допускающей движений паутиной сбруи. Поскольку чужеземный флот мог менять орбитальное направление, не исключалось, что лазерный луч придется смещать во время полета. Если при переводе луча все члены экипажа космического корабля надежно не пристегнуты, они могут погибнуть в результате боковой инерции.
План Фаррелла был дерзким, но совершенно простым.
Полет его корабля ограничен возможностью движения только вдоль луча, а конус отраженного луча, в котором корабль способен двигаться в направлении Земли, имел пределы, определяемые солнечным диском. По этой причине Фарреллу и команде, управлявшей лучом на спутнике, было необходимо ждать, пока орбита чужеземцев не поднимет их корабли над горизонтом Земли во время восхода Солнца. Враг будет находиться в конусе действия лазерного луча всего несколько минут. В эти короткие минуты Фаррелл и должен атаковать их.
Используя комбинацию лучесилового двигателя и сил притяжения Солнца и Земли, Фаррелл надеялся развить скорость, достаточную для единственного выхода на атакующую позицию, а затем исчезновения до того, как его корабль успеют заметить.
Радио молчало — не существовало никакой возможности телекоммуникационной связи с космическим кораблем внутри силового луча, — поэтому Фаррелл не мог обратиться за помощью к людям на спутнике.
Ему оставалось полагаться только на себя.
Он взглянул на хронометр, показывавший нормальное время по Гринвичу. 14:07. По предварительной оценке вражеские корабли должны показаться над горизонтом около 14:22.
Прямо перед ним всходило Солнце. Его верхний край уже коснулся линии земного горизонта. Как попусту растрачивается энергия светила; оглушающая жара возле него несколько дней назад все еще будоражила память Фаррелла, отдаваясь невольным расслаблением всей его нервной системы. Он наблюдал за восходом совершенно спокойно. Где-то там, на поверхности этого шара бушующих термоядерных реакций нашли приют малекулы его старого корабля.
14:12. Он переключил полярность импульсов лучевой энергии на движение вперед и «Беззаконный» двинулся навстречу Солнцу с ускорением в одну гравитационную единицу. Скорость мало-помалу нарастала.
В вакуум-аппарате под брюхом корабля двенадцать готовых к бою торпед. Ему достаточно приблизиться к вражескому флоту на пятнадцать-двадцать километров и дать торпедный залп. Если будет сопутствовать удача, он сможет сократить число их кораблей наполовину.
В 14:21 вражеский флот появился над горизонтом Земли.
На экране сканера дальнего действия он выглядел рядом крохотных точек. Фаррелл бросил тягу переднего хода вперед и ощутил громадную волну вдавившей его в кресло перегрузки. Двигатель развил полную мощность.
