Едва закрылась за родителями дверь, Сережка отпер шкаф и приветствовал друга:
— Здравствуй! У тебя уже не болит горло?
— Не болит.
Электроник спокойно вышел из шкафа, держа стопку книг и перегоревшую лампочку.
— Половину не прочитал, — пожаловался он. — В следующий раз давай мне запасную лампочку.
— Если б я мог, я подарил бы тебе тысячу прожекторов.
— Не надо, — ответил Электроник. — Дай мне лучше запасные части от телевизора, если у тебя есть.
— Есть испорченный транзистор, — вспомнил Сергей. — А зачем?
— Годится. Ночью я смонтирую внутри себя телевизор. И буду круглые сутки получать новые знания.
— И ты не будешь больше ходить в школу? — испугался Сергей.
— Почему же, буду ходить, — успокоил его Электроник. — Все очень просто. Я, например, могу отвечать у доски, а сам в это время буду принимать волны телебашни.
— Ты лучший в мире изобретатель! Ты лучший в мире дрессировщик! — Сергей от удовольствия засмеялся, вспомнив, как Электроник вчера переполошил весь цирк. — Договорились! — закричал он. — Я даю тебе транзистор, а ты будешь мне рассказывать кинофильмы, которые я не успею посмотреть.
— А почему ты смеешься? — спросил Электроник.
— Вспомнил, как здорово ты напугал обезьян. Электроша, а с кем ты еще можешь разговаривать из зверей и птиц?
— С воронами, гусями, ласточками, дельфинами, львами, тиграми, волками…
— Вот здорово! Значит, история про Маугли, как он жил в джунглях, и понимал всех зверей, и дружил с ними, и боролся с тигром Шер-Ханом, — все это не придумано? Все это могло быть на самом деле?
— Конечно, можно научиться понимать всех животных, и тогда легко управлять ими, — подтвердил Электроник. — Сигнал опасности, записанный на магнитофон, прогонит с поля ворон. Дельфины будут разведывать косяки рыб и морские течения. А львов в заповеднике пригласят к обеду по радио. Надо понаблюдать за ними, сопоставить сигналы с поведением, и тогда будет ясно, какую информацию несет каждый сигнал, что он обозначает.
— Ну и голова у тебя, Электроша! — уважительно сказал Сережка. — Как ты только до этого додумался?
— Меня обучал профессор. Он самый великий человек, какого я только знаю. — Как ни странно, всегда ровный голос Электроника звучал почти торжественно.
Сережка этого не заметил. Он был слишком возбужден.
— Послушай, Электроник, поговори, пожалуйста, со мной. Ты будешь дрессировщиком, а я… Кого бы мне выбрать, чтоб легко понять тебя?.. Я буду гусем! Честное слово, я буду сообразительным гусем. Эта птица мне хорошо знакома.
Сережка замахал руками, зашлепал по полу босыми ногами и даже посмотрел на свои пальцы — нет ли на них перепонок. Потом вытянул шею и страшно зашипел.
— Похож? — закричал он.
— Га-га-га, — сказал Электроник.
— Что? — спросил Сережка.
— Га-га-га-га-га, — продолжал Электроник.
«Гусь» в недоумении пожал плечами.
— Я не понял.
— Ты не разговаривай, — напомнил дрессировщик. — Ты выполняй команды.
У «гуся» был такой недоуменный и растерянный вид, что дрессировщик перестал гоготать и сказал:
— Хорошо. Я расшифрую эти сигналы. Три «га» обозначают: «Торопитесь, торопитесь!» Пять «га» — «Не будем задерживаться здесь, двинемся дальше». Шесть — «Трава на этом лугу неважная, но вообще-то можно пощипать». А фраза из семи «га» самая приятная: «Тут есть чем поживиться». Понятно?
Сережка моргал ресницами.
— Понятно… А я-то думал, что эта самая глупая птица: болтает от нечего делать. Значит, когда мы раньше играли в «гусей и волков», мы разговаривали точно как гуси. — Сережка вскочил и продекламировал:
Гуси, гуси!
Га, га, га!
Есть хотите?
Да, да, да! Жаль, — сказал он, вздохнув, — что я уже перерос эту игру. А то бы подговорил всех «гусей» говорить только на гусином языке, и мы обхитрили бы всех «волков». Хотя что я жалею! — спохватился Сыроежкин. Он кашлянул и продолжал с достоинством: — Мы с тобой, Электроник, не маленькие, мы должны двигать науку. Давай, например, сосчитаем, сколько звезд на небе!
— А они уже сосчитаны, — бесстрастно доложил Электроник. — В нашей Галактике, называемой Млечный Путь, около ста пятидесяти миллиардов звезд.
Сережка покачал головой:
— Многовато. Я слышал, что много, но не помнил точно. Еще я читал, что на планетах, которые находятся в таких же условиях, как и Земля, обязательно есть жизнь и разумные существа.
— Одни считают, что таких планет несколько миллионов, другие, что меньше, — уточнил Электроник.
— Я вот все думал: почему же мы тогда не получаем никаких сигналов из других миров?
— Может быть, потому, что Земля находится далеко от центра, в слабой спиральной ветви Галактики? — предположил Электроник.
— Это я знаю, что мы живем на самой окраине Млечного Пути, — махнул рукой Сережка. — Но ведь наши радиотелескопы прощупывают другие галактики. Аппараты стоят наготове. А никаких сведений не поступает. Как будто нас забыли.
— На нас просто не обращают внимания, — подтвердил Электроник. — Например, ученые, которые живут на далекой планете, совсем в другой галактике, могут предположить, что атмосфера Земли раскалена до миллиарда градусов. Почему? Ответ простой: эти ученые измеряют температуру атмосферы по силе радиоизлучения Земли. А на Земле работают мощные телевизионные передатчики, которые дают сильное излучение. И вот на далекой планете газеты пишут: Земля постепенно распадается от высокой температуры…
— Пусть будет так, — мрачно сказал Сыроежкин. — Все равно мы поймаем их сигналы. А ты сумеешь их расшифровать?
— Попробую.
— Конечно, ты сумеешь! — Сыроежкин ничуть не сомневался в способностях Электроника. — Давай я буду посылать тебе таинственные сигналы с далекой планеты, а ты их расшифровывай.
— Хорошо, — сказал Электроник. — Я согласен.
Сережка мигом преобразился. Он усадил Электроника за письменный стол, сунул ему карандаш и тетрадь. Открыл платяной шкаф, выдвинул все бельевые ящики. На пол полетели пальто, плащи, куртки, шапки, глаженое белье.
— Ты на меня не смотри! — кричал Сережка, хватая разные вещи и не зная, что напялить на себя. — Ты пока сосредоточься. Ты ведь просто-напросто землянин. А сейчас перед тобой предстанет житель другого мира!
И он действительно предстал перед землянином в таком виде, что, будь на месте спокойного Электроника кто-нибудь другой, он бы не знал, что и подумать. Можно ручаться, что и родители не узнали бы своего сына в этом странном существе, закутанном в белую простыню с ног до головы и обвязанном пестрыми шарфами, в черных очках, синем колпаке от торшера и с ярко-красными полосами губной помады на щеках.
