Судя по голосу, он действительно сожалел. В этот момент Таня разглядела лицо девушки, которую охраняли автоматчики, и ахнула.
— На вечеринке зарегистрирован случай наркотического опьянения, — Иринка блаженно улыбнулась. Вряд ли она понимала, где находится. — Придется произвести личное освидетельствование и досмотр. Это не займет много времени, и сразу же после этого мы покинем вас.
По толпе пронесся недовольный гул.
— Какой скандал, — сказал пожилой господин с усиками, которому Таня чуть не наступила на ногу.
— Вы не посмеете! — истерически выкрикнула его спутница.
Лицо стоявшего у колонны парнишки, наоборот, спокойствием могло соперничать с лицом высившегося над ним атланта.
— Так ли это необходимо? — заметил недавний гимназист и отхлебнул из бокала.
Тарас и Таня обогнули колонну и оказались перед прозрачными дверями. Но за ними была не стойка бара, а ограждение борта и нестерпимо синее небо. С другой стороны ограждения, принайтованные подобно шлюпкам на старинных земных кораблях, чуть покачивались в воздухе аэрокары гостей. Двери разъехались, пропуская Таню и Тараса. Однако дорогу им тут же преградила серебристая фигура робота-стюарда.
— Извините, господа, — миролюбиво прогудел он. — Но зал запрещено покидать до конца освидетельствования.
Тарас дернул Таню за руку, крутанул так, что она оказалась перед ним, крепко прижал к себе. Что-то твердое и холодное уперлось ей в висок.
— Думается мне, у меня есть пропуск, — не менее миролюбиво сказал Тарас.
Робот заколебался — в его мозгу боролись две программы. Тарас не стал ждать, как система разрешит этот маленький частный парадокс. Сверкнула беззвучная вспышка, и почерневший стюард осел на палубу. Дверца аэрокара начала открываться.
Тарас спринтерским броском преодолел расстояние до борта, таща Таню за собой. Он грубо втолкнул ее в аэрокар, Таня упала на пассажирское сиденье. На включившейся бортовой панели замигали ласковые огоньки.
— Пристегнись! — крикнул он, запрыгивая.
Сквозь прозрачный купол кабины Таня видела синеющую от мундиров палубу. Засверкали вспышки, звездчатые и красивые, как бенгальские огни.
— Они не посмеют, у тебя же заложник, — пробормотала Таня
Аэрокар ощутимо тряхнуло. Купол кабины на миг стал непрозрачно-черным.
— Тебя, милая, они уже списали, — похлопал ее по колену Тарас.
Он потянул руль на себя. Таня ойкнула и защелкнула пряжку в тот момент, когда летающий дворец провалился вниз. Но она успела увидеть несколько серебристых рыбок — аэрокаров, вылетевших из недр корабля, как икра вылетает из рыбы.
— Это за нами? — пробормотала она.
— Это с нами, — поправил ее Тарас. Увидев Танино лицо, он рассмеялся.
— Ты думаешь, я могу обслужить такое количество народа один?
Купол стал матово-белым. Таня сообразила, что это не очередной защитный эффект, а облако, и ужаснулась тому, что Тарас ведет аэрокар практически вслепую. Заработал динамик. Говоривший использовал родной Танин язык, но она ничего поняла, поскольку ни одного слова из литературной речи он не употребил.
— Очень хорошо, — ответил Тарас. — Кассу сдашь…
Дальше Таня не разобрала. Аэрокар вынырнул из облака прямо на россыпь черно-синих жуков. Прежде чем она поняла, что это стремительно приближающиеся аэрокары милиции, небо опрокинулось. В ушах у Тани зашумело.
— Что ты делаешь, Тарас? — закричала она.
— Мертвую петлю.
Разноцветные полосы облаков крутанулись, как стеклышки в каледойскопе. Летучий дворец набросился на аэрокар, стремительно увеличиваясь в размерах. Тарас покосился на Таню, вдруг перегнулся с кресла и взасос поцеловал ее.
Еж милицейского аэрокара заслонил собой весь обзор. Таня завизжала. Тарас выругался и нажал гашетку. Перед ним вспух черно-красный шар, а в следующий миг аэрокар Тараса влетел в пламя. По кабине ударил шлем, из которого на Таню глянули безумные глаза. Таня завопила, дернулась прочь из кресла и ударилась виском о какой-то рычаг, торчавший из потолка кабины. Мир в ее глазах пошел рябью и начал блекнуть.
— Только не сейчас… — простонала Таня.
— Кибермедик — зеленая кнопка, — не отрываясь от панели управления, буркнул Тарас.
Таня растерянно провела взглядом по скопищу мигающих кнопок — изображение вернулось, но стало черно-белым. Мелькнули пики черно-стального леса небоскребов. Тарас пикировал на город, уходя к югу. Таня глянула на радар, ничего не поняла и обернулась. Задняя часть кабины тоже была прозрачной, и через нее были прекрасно видны три милицейских аэрокара, висевшие у беглецов на хвосте. Когда она снова посмотрела вперед, то увидела вывеску «С нами — сегодня и навсегда!». Эмблему компании Таня разобрать не успела — Тарас развернул аэрокар и боком вошел в узкий коридор улицы между небоскребами. Яростный отблеск умирающего в стеклянных фасадах заката резанул по глазам. Таня зажмурилась. Когда она открыла глаза, Тарас щелкнул тумблером, и аэрокар окутала серая дымка.
— Опа, опа, Америка, Европа, — бормотал Тарас, стуча по клавишам. — Азия, Китай, Таня, вылетай!
Он отстегнулся, резким движением открыл дверцу и выпрыгнул в серую мглу. Таня с трудом справилась с пряжкой и последовала за Тарасом. Дверь тут же закрылась, и аэрокар стартовал, набирая высоту. Через секунду от него ничего не осталось, кроме тихого гудения. Таня с ужасом смотрела, как ее руки и платье покрывает густой оранжевый налет. Уж лучше бы цветофильтр и не включался.
— Тарас! — завопила она и сделала шаг вперед.
Кто-то схватил ее за лодыжку, и Таня вскрикнула. Тут она разобрала в оранжевом мареве фигуру, по пояс торчавшую из земли.
— Люк, — сказала фигура голосом Тараса. — Спустишься сразу за мной.
Откуда-то сверху раздался все нарастающий визг моторов. Таня заколебалась.
— Но… — начала она.
— Да ты знаешь, что они с тобой сделают? Тебя ведь уже списали, я же тебе сказал, — без угрозы, а скорее с жалостью сказал Тарас. — Впрочем, как хочешь. Люк только не забудь задвинуть.
Визг приближался, превратившись в низкое басовитое гудение. Фигура Тараса исчезла. Таня присела на корточки, нащупала край люка, первую скобу и начала спускаться. Когда над поверхностью оставалась только ее голова, вой мотора стал оглушающим. В нескольких сантиметрах от ее лица, разорвав оранжевый туман, промчался черно-синий борт. Таня втянула голову в плечи и чуть не сорвалась. Но удержалась и, ломая ногти, задвинула крышку люка. Лазить в туфлях на шпильках по склизким скобам оказалось так же неудобно, как есть борщ в противогазе. Таня достигла дна колодца и по колено провалилась в чавкнувшую жижу. В нос ей ударил жуткий запах. Таня увидела Тараса. В одной руке он держал тепло подмигнувший ей фонарик. В другой руке тускло блестел вороненый ствол.
