«Хотелось… немного любви» увидел психотерапевт и поморщился, но продолжил чтение: «В юности у меня было два друга, два бурных романа. Один, Тарас, это кличка такая, мой одноклассник, настоящий мачо. Потом Тарас связался с криминальным миром, торговал наркотиками и даже имел какие-то связи с сепаратистами, как говорят. А вторая моя любовь Костик, он был бесконечный романтик с гитарой в руках. Ах, какие стихи он мне писал. Какие у Костика были нежные руки… Костя меня бросил — ему, творческой натуре, было необходимо разнообразие. От Тараса я ушла сама, понимала, что если попаду на заметку в милиции, прощай мечты об университете».
Далее шла копия заказа на десимулянта, разрешение некоего К. М. Воронцова (вокально-инструментальный ансамбль «Черный Ворон», солист) использовать его ментограммы в коммерческих целях, с соблюдением анонимности. В мозгу Иванова загрохотали барабаны, на фоне которых визжала флейта, и раздался утробный рев: «Тебе нужна бомба, бомба, если ты не желаешь воскресать», мелькнул силуэт в черной коже. «Какая, к чертям, анонимность», с легкой завистью подумал Григорий. Воронцов явно зарабатывал на своих ментальных копиях не меньше, чем на своих песнях. А скорее всего, даже больше. Одна звуковая дорожка, купленная у официальных дилеров, стоила не дороже двух евро, а десимулянт на основе копии конкретного человека обходился… Иванов вздохнул и вернулся к файлу. Несколько секунд он с отвращением разглядывал жирный штемпель МВД на заключении банка «Иллюзивгейст». Психотерапевту вспомнилась сбитая недавно крыса-переросток — кишки повисли на кенгурятнике, он потом замучился отдирать. Григорий досадливо тряхнул головой — кому-кому, а вот сепаратистам он никогда не сочувствовал. Корявый росчерк поперек штемпеля гласил: «Разрешить по смертное использование психаматериала № 1-5673/32». Чиновник, завизировавший документ, явно не утруждал себя посещением уроков русского и литературы.
Иванов побарабанил пальцами по крышке стола, пытаясь отогнать вдруг нахлынувшее чувство беспомощности. Очевидно, безысходность отошла у клиентки на второй план; возникли проблемы в отношениях с десимулянтом, иначе зачем бы она записалась на прием? И что прикажете делать? Решение конфликтов в парах требует проведения совместных сеансов. Конечно, десимулянт явится, куда он денется… Но как с ним работать? И кто заплатит за сеансы? МВД? Григорий вошел в поисково-справочную систему «Фрейд», доступ к которой имелся у каждого уважающего себя психотерапевта. В системе содержались все труды по психиатрии, начиная от основоположников движения и заканчивая новейшими разработками. На них и была вся надежда.
Увы, она не оправдалась.
«Справочник по психологии синтур», единственный документ, в котором поисковик нашел совпадения, скромно сообщал: «Память о смерти обычно стирается перед воскрешением. Психика ничем не должна отличаться от психики реального объекта, с учетом индивидуальных особенностей, присущих объекту до физической гибели». Иванов ввел в строку поиска «совмещенные копии», и на экране раскрылась глава «Шизофрения», подраздел «Как следствие органических поражений».
Раздалась мелодичная трель.
— Войдите! — крикнул психотерапевт и нажал пиктограмму «Закрыть все окна».
Он приветливо кивнул Татьяне и махнул рукой в сторону шкафа. Белогурова принялась расстегивать крючочки на своем светло-зеленом плаще.
— Как ваши бандиты? — спросил Иванов.
Татьяна вздрогнула и выронила плащ. Ткань осела на пол с тихим шелестом. «Так и есть, — подумал психотерапевт мрачно. — У ее десимулянта острый приступ шизофрении».
— Как? — спросила Белогурова. — Вы тоже уже знаете?
— Собственно, я имел в виду Ростислава и Велемира, — сказал Иванов доброжелательно. — А вы о ком подумали? Да вы присаживайтесь.
Татьяна нервно поправила темные очки. Их она снимать не собиралась. Клиентка опустилась в мягкое кресло. Психотерапевт достал из ящика стола свои очки и ловко нацепил их на нос. Эктогенезис во время сеанса оплачивался за счет пациента. Несколько секунд Иванов привыкал к новому виду клиентки. Если в реальности Белогурова была невзрачной худенькой блондинкой, то в эктогенезисе каждый был волен выбирать тот образ, который ему более по душе. В прошлый раз Татьяна явилась ему жгучей брюнеткой в черно-красном испанском наряде, а сегодня…
— Тарас, — прошептала статуя Свободы. Чернота сочилась из ее пустых глаз и стекала по зеленоватому лицу. В руке вместо факела она сжимала огромный напряженный фаллос, переплетенный венами. — Тарас вернулся.
Иванов с трудом отвел взгляд от фаллоса. Раньше он не замечал в клиентке такой хватки к деталям.
— Хотите об этом поговорить?
II
Небесный тихоход плыл по нежно-розовым и серым облакам, словно по сказочной молочной реке с кисельными берегами. «А ведь эти чудные облака, похожие на выпавшие из прически модницы непослушные пряди, — подумала Таня, — кажутся тем, кто сейчас внизу, свинцовой подушкой, душащей город».
Но сегодня она была наверху. Десятилетие Таниного выпуска совпало со столетним юбилеем гимназии. А поскольку из ее стен вышли два президента, три премьер-министра, один химик — лауреат Нобелевской премии, всемирно известный писатель и так, по мелочи, пара воротил тяжелой промышленности, то спонсоры для праздника нашлись.
Таня, не щурясь, улыбнулась солнцу, восседавшему на самом верху перистой горы подобно древнему королю в ослепительно сияющей короне. Затем допила коктейль и поставила на поднос. Иринка, ее одноклассница, с которой Таня столкнулась на открытии праздника, приканчивала уже второй бокал.
— Никого из наших больше не встретила? — спросила Таня.
— Нет, — сказала Иринка с сожалением. — Ты ведь сама видела, какая тут сутолока.
— Похоже, они пригласили всех живых выпускников, — заметила Таня.
— Мы созванивались, договорились встретиться на выступлении «Черного Ворона», — сказала Иринка. — Они будут зажигать в зале на третьей палубе, начало в восемь.
Таня глянула на часы.
— Так уже скоро начнут, — сказала она. — Может, пойдем? Пока доберемся, это же не корабль, а настоящий Ноев ковчег…
Иринка кивнула, и бывшие одноклассницы направились на поиски зала, где должен был состояться концерт. Иринка где-то успела раздобыть план-схему воздушного дворца, но чтение карт никогда не было сильной стороной ни одной из подруг. Проплутав в узких коридорах и выскочив даже на нижнюю палубу, где было жутко грязно и из-за рева двигателя закладывало уши, выбрались наконец на верный путь. Проведя Таню по длинному пустынному коридору, Иринка с уверенным видом толкнула одну из дверей, за которой слышалось негромкое бренчание гитары.
