Максим Т. Ермаков, конечно, понял, что имелось в виду. Если отвлечься от ясного внутреннего ощущения, что все обстоит именно так, как описали ему в памятной первой беседе государственные головастики, то история могла иметь множество объяснений: какой-то специальный тренинг, например, или кривая многоходовка охреневших спецслужб, принявших Максима Т. Ермакова за международного террориста. А что такое «внутреннее ощущение»? Нельзя ни потрогать, ни отколупнуть.
— Я не знаю, — почти честно ответил Максим Т. Ермаков Маленькой Люсе, почти без усилия глядя прямо ей в лицо, все-таки резавшее его почти открытый взгляд, будто слабосильная электрическая лампочка. От этой беспокоящей рези на глаза Максима Т. Ермакова внезапно навернулись крупные слезы, по чайной ложке каждая.
— Максик, какой ты хороший, — растроганно проговорила Маленькая Люся, вытирая тылом ладони вялую щеку. — Если бы я могла тебе помочь…
— А ты можешь, кстати, — вдруг сообразил Максим Т. Ермаков. — Видишь, меня прессуют, а я не понимаю ничего. Эти психи перед офисом — кто они такие, откуда взялись? Перед подъездом у меня такая же толпа придурков. Ну хорошо, со мной провели отдельную беседу, навесили мне на уши лапши. А им откуда известно про мою голову, про пистолет? Вот ты, к примеру, где взяла информацию?
— Как, ты ничего не знаешь? — удивление ненадолго переключило Маленькую Люсю с горя на реальность. — Ты давно набирал свою фамилию в поисковике, в Яндексе, например?
— Чего мне ее набирать? — в свою очередь удивился Максим Т. Ермаков. — Я не знаменитость, не звезда. По телевизору про меня нет ничего. Мне вчера один журналюга доступно объяснил, что камеры не приедут, поскольку за пиар не плочено. Я и сам все понимаю, не вчера родился.
— Нет, ты не понимаешь, — деловито перебила Маленькая Люся, страшненькая, как старая обезьянка. — В Сети Максим Ермаков — это как бы не ты. То есть ты, конечно, но как бы персонаж компьютерной игры. Игра называется «Легкая голова», самая рейтинговая в онлайне. Ну, и блогеры все время про тебя пишут. То есть как бы про того Ермакова, который персонаж, но на самом деле… Вот что, пойдем вернемся, я тебе лучше покажу. Ой, Макс, там такое!..
«Поглядим, поглядим», — бормотал Максим Т. Ермаков себе под нос, поспешая за Маленькой Люсей по ледяным коридорам и прокуренным лестницам. Отовсюду слышались разгоряченные голоса и биение музыки. То и дело навстречу валили валом взбудораженные клерки, неистово махавшие корпоративными флажками, а потом внезапно делалось пусто, и морозная солнечная панорама за окнами казалась сделанной целиком из шероховатого стекла. Люся, как-то неестественно повеселевшая, виляла впереди Максима Т. Ермакова на кривых каблучках.
В приемной от дежурного прогнозиста осталась распластанная ничком книжонка и шелуха вощеных фантиков от дешевых конфет. Все люди, у всех праздник. Максим Т. Ермаков взял у Люси ключи и обстоятельно запер дверь на три оборота замка. Тем временем Люся залезла в свое сутулое креслице и щелчком ногтя по клавиатуре разбудила компьютер.
— Максик, загружаю, — сообщила она, волнуясь и ерзая.
Максим Т. Ермаков протиснулся в секретарский закуток, отчего мебель крякнула, и вперился в монитор.
Так-так.
Даже ему, не понимавшему ничего про компьютерные игры и сроду в них не игравшему, сразу стало очевидно, какие громадные бабки вбуханы в разработку «Легкой головы». Графика была изумительная; дом, где обитал Максим Т. Ермаков, был узнаваем не только своим коренастым двухтумбовым силуэтом, но даже жалобным выражением балконов, напоминавших поставленные друг на друга тарные ящики со всяким хламом. Окно Максима Т. Ермакова на седьмом этаже мигало красным, будто тревожная кнопка.
— Максик, смотри, — Люся двинула мышкой, и дом начал укрупняться, распадаясь на мутную сетку и тут же уточняясь. На углу проявилась синяя табличка: «Усов пер. 16». — Это твой адрес, — сообщила Люся, что Максим Т. Ермаков и без нее уже понял.
— Кликни на окно, — потребовал он, шумно сопя носом.
Тут же ему показалось, будто в квартиру к нему вломилось полгорода москвичей. Реалистичность картинки была потрясающей. Вот комната, вот кое-как прикрытая пледом мятая кровать, вот бурый стол заслуженной учительницы с кубическим чернильным приборчиком, вот кресло, а на нем брошенные сегодня утром шелковые галстуки, напоминающие, при движении мыши, шевелящийся узорчатый змеиный клубок. Люся, составив бровки уголком, развернула картинку, повела влево, надвинулась прихожая, и Максим Т. Ермаков узнал на вешалке свое, висящее спиной к зрителю, испорченное кашемировое пальто.
— Так это что, смесь игры и реалити-шоу? — спросил он сам себя, быстро соображая, что разбросано в ванной.
— Не знаю, Максик, тут много странных фишек, — виновато откликнулась Маленькая Люся. — И это, представляешь, только обложка! Тут можно выйти на лестницу, спуститься в лифте, сесть к тебе в машину…
— А сам-то я где? — грубо перебил Максим Т. Ермаков.
— Сейчас, смотри.
Да, действительно, очень похож. Белая морда во весь монитор. Щеки, будто набитые чем-то карманы, выпученная ухмылка, какая бывает у отражения в самоваре. Вот морда отплывает подальше, поднимается толстопалая белая рука в черном рукаве и с черным пистолетом. Хлоп! Голова становится прозрачной, напоминая рентгеновский снимок; пуля медленно распарывает воздух, за ней тянется красивый радужный шлейф. Бамц! Пуля входит в голову и начинает там резвиться, будто золотая рыбка в круглом аквариуме. И снова ухмылка, как ни в чем не бывало, монстр как бы в комическом размышлении почесывает дулом пистолета толстокожую голову, на мониторе всплывает окошко: «ЖМИ СЮДА!»
— Ясно, — пробормотал Максим Т. Ермаков, пряча замешательство. — Люсь, ты кинь мне ссылку, дома почту приму, поиграю, погляжу, как там чего.
— Конечно, Максик. Ты, Максик, только сильно не переживай, — беспокойно заговорила Люся, брякая костлявыми пальчиками по клавиатуре. — Все, отправила! Максик, погоди, еще что покажу.
— Что? — резко обернулся Максим Т. Ермаков, уже нацелившийся вылезать из секретарского закутка и мечтавший порасшибать всю мебель в приемной.
— Я кое-что нашла в Интернете. Это правда важно. Видишь, люди путают игру с действительностью. Их на это провоцируют! — Маленькая Люся скорчила ту бессмысленную гримаску, которая в последнее время часто мелькала у нее на лице. — Вот, человек потерял близких в катастрофе. Представь его состояние. Если больше нет твоего мужа, твоего ребенка — это уже другой мир, чужой, непонятный. И если поверить, что твой муж и ребенок погибли, то можно верить и в другие невероятные вещи. Хоть в чертей, хоть в летающие тарелки. Жертвы эти, которые кидают в тебя овощами, воспринимают игру как подсказку. Им кажется, будто кто-то осведомленный дает им наводку. Тем более, они моментально выясняют, что и адрес настоящий, и персонаж реально существует…
