Он сел на стол, слегка покачивая ногой. Посмотрел на гемов.
— Все вышли.
— Сэнтио-сама, — попробовал возразить Гедеон. — Вам не обязательно…
— Обязательно. Вон!
Они подчинились. Они подчинились бы и в противном случае. Нет. Сам, все сам.
— Ты что, решил напугать меня этой балдой? — сеу Джар засмеялась.
— Нет, — честно сказал Дик. — Вы же боевые офицеры, чего мне вас пугать. Я буду вас калечить, пока вы не произнесете голосовой пароль.
— Ты же христианин, — проговорил Шэн. — Вам же за эти дела полагается ад.
— Да. И что?
— Я так понимаю, он рассчитывает быстренько попросить у Боженьки прощения и спастись.
А госпожа Джар тоже потеет, отметил Дик. Нервничает. Это хорошо.
Он подошел к женщине вплотную, коснулся стволом ее босой ступни. Она отдернула ногу.
— Я не буду просить прощения, — сказал он. — Я не спасусь. Это было бы нечестно. И я не боюсь. Ад? Смешно. Я прожил год среди вас. Я даже не замечу разницы.
Он нажал на спуск и сеу Джар вздрогнула. Пока еще — только вздрогнула. Шлямбур вошел в пол между ее ногами. Она ощутила дрожь камня, увидела трещины в полу, вдохнула запах горячего металла от раскалившейся сорокамиллиметровой болванки. Получила возможность прикинуть, как оно будет, когда болванка войдет в кость.
Дик отошел к столу и зарядил новый шлямбур.
— Вы же боевой офицер, сеу Джар? Вас учили, что нужно делать на другой стороне ножа? Нет? Меня учили. С учителем сегодня несчастный случай вышел, а то бы я отдал вас ему. Мне этим просто до рвоты не хочется заниматься. Тут есть один трюк — заходить издалека, по мелочи: голод там, жажда, раздевание, холод или жара. Вроде бы ты сам и не пытаешь человека, и все же пытка идет… Но у меня времени нет на эту фуннию, да и подленько оно как-то. Как будто я перед кем-то оправдаться хочу…
Он приставил ствол к колену коммандера Джар. Колено убрать она уже не могла.
— Да не тяни уже, — прохрипела она.
Дик шагнул назад.
— Только что сообразил: вы ведь кричать будете. Хоть и офицер, и боевые ранения у вас есть — а будете.
Положить пистолет на стол, закрывая спиной — чтоб не видели, как дрожат руки. Пистолет весит одиннадцать кило, руки не гуляют, а без его тяжести — дрожат. На столе моток упаковочной ленты, которой морлоки привязали офицеров к стульям. Дик оторвал кусок размером с ладонь, заклеил госпоже коммандеру рот.
— Может быть, все-таки начнешь с меня, герой? — Шэн отчаянно пытался выпростаться из пут.
— Зачем? Вы хороший человек, мастер Шэн. Заступались за Рэя. Не убили его, не схватили. Рискнули жизнью и передали сигнал тревоги. У вас сердце есть. А у этой суки — только орган кровообращения.
— Тебе вообще никого не надо увечить, кретин! Возьми обруч и настрой его на подчинение — мы оба скажем пароль без крови!
Дик опустил пистолет, словно обдумывая эту опцию.
— Так ведь я не умею его настраивать.
И снова поднял пистолет.
— Самое поганое знаете что? Я не накручиваю себя. Я себя сдерживаю.
На этот раз поймать стволом колено коммандера Джар было не так просто: она поверила, она принялась вырываться отчаянно. Пришлось наступить ногой ей на бедро.
— Три-восемь-один-девять-Сьерра, ублюдок! — крикнул Шэн.
— Гед, можешь зайти! — крикнул Дик. — Помоги мне отвязать господ офицеров от стульев и подвести к сканеру.
Через минуту морлоки вооружались, а Джагару и Шэна увели на гауптвахту.
Пока морлоки вооружались, он пошарил на складе оборудования и нашел то, что искал: коробки сменных головок к вентиляционным фильтрам и сами фильтры. Взяв коробки, отправился к Сабатону, морлокам приказал следовать строем повзводно, а Сабатону — максимально расширить пространство шлюз-камеры.
С морлоками все-таки было существенно легче, чем с теми разнопестрыми гемами, захваченными у рейдеров. Встал перед строем, показал, как собирается-разбирается фильтр. Собрали-разобрали. Положили на пол. Зашло следующее отделение, показал-собрали-разобрали-положили. Быстро, четко, не задавая вопросов. Сэнтио-сама сказал — значит, так надо.
Ройе, закованный Сабатоном по пояс, знал, что происходит, и никак не комментировал. Торчащая из пола голова Ольгерда пыталась ехидничать и ругаться, но морлоки вышколены, их хоть вари хоть жарь — будут продолжать дело, как приказано.
После этого Дик сменил караульный взвод, а всем прочим велел готовить к выходу малые боевые машины и грузиться.
Вот только тут Ройе отверз уста.
— Что ты задумал, идиот?
Дик всмотрелся в его лицо и задал свой вопрос:
— А кто это вам по носу съездил?
Тут внесли Рэя, и Дику совсем расхотелось говорить. Он сделал морлокам с носилками знак остановиться и поднял одеяло.
Хорошо, что он не пошел повидаться с Рэем перед допросом госпожи Джар. Он бы непременно разнес ей ногу. А может, и не только ногу.
Решив, что Ройе увидел достаточно, Дик снова укрыл Рэя, очень осторожно, боясь причинить боль.
— Сабатон, открой проход к медботу и прими пациента.
— Слушаюсь, — в стене раскрылась мембрана.
…Зато для разговора со станцией Судзаку настрой вышел самый правильный. Дик вернулся в командный пункт и объяснил морлокам, что сделать с телом Моро по его команде. Те, если и удивились, опять же виду не подали.
Дик заменил в кресле перед терминалом своего «офицера связи» и ответил на вызов.
Коммандер Ирио дошел до точки кипения.
— Почему ты не отвечал?
— Я сказал, что буду через полчаса. Я вышел на связь через полчаса. Где Шнайдер?
— Шнайдер не тот человек, чтобы отзываться по свистку любого мальчишки. Поговори с командующей Вара…
— Вы нарушили условия, — Дик развернулся к морлокам. — Тащите сюда Моро.
Сам он встал спиной к окуляру, чтоб загораживать обзор. Когда труп Моро втащили, заорал:
— Кого ты хотел обмануть? Думаешь, я простил? Думаешь, я забыл?!
Взлетел и со свистом упал флорд. Голова глухо стукнулась о пол. Дик поднял ее за волосы и развернулся к окуляру, держа чуть на отлете.
— Я хочу говорить со Шнайдером. Если он не выйдет на связь, следующей будет голова коммандера Джар.
И он шлепнул голову Моро прямо на пульт.
* * *
— Прокрутите это место посекундно, — попросил Шнайдер. — Да, вот так. Стоп!
Изображение застыло в нижней точке удара.
— Ты видишь? — Шнайдер показал пальцем.
— Что именно? — не поняла Делия. Она была отличным тактиком, но ни разу не флордсманом, вот в чем проблема.
— Нет фонтана крови. А ведь должно была хлестнуть прямо в объектив. Лесан был мертв, когда Суна отсек ему голову.
