открыл глаза и уставился на взволнованного руада.
— Ну что? — неласково уточнил Л'Шасс. — Может быть, вы забыли, кто такой Качурин?
— Хотел бы я забыть… — Стерко приподнялся и с опаской встряхнул головой. Результат оказался малоприятным, но уже вполне терпимым. Поэтому Стерко решительно встал на ноги.
Л'Шасс остался сидеть, глядя на хаварра снизу вверх с осуждением и крайним беспокойством.
— Ты хорошо видел, что произошло? — спросил его Стерко.
— Конечно, — отозвался руад.
— Ну и?
— Мы удачно вскрыли проход. Качурин оказался там один и очень близко. Вы, Стерко, поставили браслет на проникающий режим…
— Л'Шасс, я тебя все-таки убью! Ты мне о том говори, чего я уже не видел! — вскипел Стерко.
— Да не о чем тут говорить! — руад вдруг вскочил с возмущённым криком.
Хотя звуки языка хаварров давались Л'Шассу куда труднее, чем более приемлемая для руадов человеческая речь, Л'Шасс бойко и довольно разборчиво затараторил:
— Как вы могли совершить такую ошибку, Стерко? С чего вы взяли вчера, что у Качурина есть проникающее поле? Если бы оно у него было, он легко отреагировал бы, и уж во всяком случае, браслет не причинил бы ему вреда! Но импульс убил его на месте, а вам досталась отражённая порция… У него никогда не было поля! Здесь нужно было открывать стандартный проход! Неужели у вас не было в запасе лишней пары минут на то, чтобы подстраховаться?.. Что теперь говорить об этом? Этот человек мёртв!
Вообще-то, Стерко вовсе не обязательно было выслушивать рассказ руада. Когда он почувствовал, как отражённый импульс шибанул ему по нервам и мышцам, он понял мгновенно, что сделал нечто непоправимое. Теперь вожделенный объект потерян навсегда.
С одной стороны, конечно, одним потенциальным врагом у обитателей мироздания только что стало меньше, и хоть подобный поворот не входил в планы начальника департамента внешней защиты, исход был в сущности не худшим из возможных. Лэри не мог не рассматривать и его тоже.
Но с другой стороны, чем теперь заменить Качурина? Где сыскать оправдание для неумолимого вершителя? Согласится ли это чудовище на иной выкуп за жизни детей?
— Да, Л'Шасс, теперь майр Лэри никогда не дождётся от меня столь ценного для него трофея… — пробормотал Стерко.
— Вы убили этого человека! — настойчиво повторил руад.
— Я ещё дорого заплачу за свой прокол, но тебе-то что до этого?
— Вы убили этого человека! — снова произнёс руад тем категоричным тоном, которым родители на всех этажах мироздания запрещают ребёнку брать в руки всякую бяку. — Вы убили его, а он, скорее всего, не был ни в чём виноват!
— Он был сыном вершителя и его наследником! — возразил Стерко.
— Он умер после первого же импульса! Вам не кажется, защитник, что вы заблуждались на его счёт?! — воскликнул руад.
— О чем ты говоришь?! — взвился Стерко. — Это не было моими догадками! Это был результат многолетних поисков ребят из департамента! Это было убеждение Лэри! Наконец, есть множество нормальных, стандартных и бесспорных доказательств в архиве!
— А что говорит вам ваше чутьё, Стерко? — тихо проговорил Л'Шасс. — Да, Андрей Качурин был необузданным типом, но это ещё не значит, что он — сын вершителя. Иначе, знаете, сколько вокруг было бы нас таких «вершителей»? Вы уверены, что Качурин именно тот, кем его считал майр Лэри?! Разве мнение начальника обязательно истина в последней инстанции? Вы так увлеклись идеей срочно протащить его в Беспределье не стали сами ни в чём разбираться. О ваших прошлых подвигах ходят легенды, но сейчас вы поступаете, как профан, Стерко!
— Замолчи! — Стерко сжал кулаки.
— От того, что я замолчу, ничего не изменится. Вы стали бездумным убийцей!
И Стерко ударил Л'Шасса, наотмашь, от души, вложив всю силу. Руад оказался сообразительным и подвижным. Он стремительно отклонился, и вовремя, иначе кулак Стерко проломил бы ему челюсть или расплющил бы нос. Удар получился «вдогонку», но его оказалось достаточно, чтобы хрупкое и очень лёгкое тело руада отлетело на несколько шагов.
Л'Шасс упал на камни, и до ушей Стерко донёсся металлический скрежет.
— Вы дурак, Стерко… — прошелестел руад, медленно поднимаясь. — Мало того, что вы не умеете выслушивать правду, вы не перестаёте показывать, насколько вы глупы… Вы сломали мне браслет!
— Если за ближайшим холмом тебя сожрёт чудовище, я не буду рыдать над твоими костями, — процедил Стерко.
Руад еле слышно рассмеялся:
— Верно, не будете! Потому что тогда наши кости, скорее всего, лягут рядом, защитник. Вы лишили себя вооружённого помощника. Советов моих вы слушать не желаете, а голыми руками я не смогу защитить вас.
— Я не просил тебя ходить за мной и читать мне нотации! Помощничек… — прошипел Стерко.
Руад пожал плечами и неловко присел на камни, потирая поясницу. Видимо, при падении досталось не только браслету. Оперение Л'Шасса стало переливаться тёмной зеленью, а лицо руада непроизвольно дёргалось: так он боролся с сильной болью.
Как ни раздражало Стерко это прилипчивое существо, одержимое служебным долгом, он все же ощутил неловкость.
— Ну, извини меня, — проговорил он, подсаживаясь к руаду. — Я погорячился. Хоть ты и наглец, бить тебя не стоило.
— Вам не стоило предпринимать необдуманные шаги и не стоило убивать Качурина… — отозвался Л'Шасс. — А уж я тумаки ваши как-нибудь переживу.
— А ты упрямая пташка! — возмутился было Стерко, но вдруг странная апатия овладела им. Выхода из ситуации он не видел.
— Вас что-то мучает, защитник? — тихо спросил руад. — О чём вы все время думаете? О ваших детях?
— Именно, — кивнул Стерко, отворачиваясь от руада. Ему вдруг захотелось хоть с кем-нибудь поделиться своей бедой. Но Л'Шасс ничем не смог бы ему помочь, да и не понял бы. А, скорее всего, просто не поверил бы.
— Мне очень легко понять, вас, защитник. Я знаю, что такое потерять всех… — вкрадчиво прошелестел руад. — Сейчас, когда есть риск остаться совсем одному на свете, вы плохо понимаете, что происходит вокруг, и я не виню вас за то, что вы возмутительно обращаетесь со мной.
— Я не один на свете, Л'Шасс. Хотя я много лет прожил на чужбине, все эти годы меня ждал друг и ждёт до сих пор.
— Ну, допустим, я знаю эту историю, — пробормотал руад. — Только не сочтите меня сплетником… Лучше бы вам не уповать на эту дружбу. Возможно, что ваше положение куда серьёзнее, чем вам кажется. Молитесь, чтобы с детьми всё обошлось…
— Ты меня ещё дружбе поучи! — Стерко потёр щеки и пружинисто вскочил. — Ты не хаварр, ты совсем не разбираешься в том, как мы живём, что мы чувствуем, почему поступаем так или иначе. Для тебя майр Лэри всего лишь
