Лэйнг, стоя на балконе, принял бокал у Шарлотты; шум вечеринки наверху звенел в чистом воздухе, словно сами небеса проводили звук.
Шарлотта показала на осколок на балконе Лэйнга, ускользнувший от щетки.
— На вас напали? Я слышала, как что-то разбилось.
Потом она повернулась к Уайлдеру, который, развалившись по центру дивана, изучал собственные ноги:
— Это те самые, на 31-м этаже.
— Какие «те самые»? — спросил Лэйнг, решив, что речь идет о каких-то конкретных людях, о клике сверхагрессивных киноактеров или налоговых консультантов; а может, о кучке алкоголиков.
Шарлотта уклончиво пожала плечами, словно никаких пояснений не требовалось. В ее мозгу, несомненно, пролегала некая демаркационная линия, и она, как и Лэйнг, оценивала человека по этажу его квартиры.
— Кстати, что мы празднуем? — спросил Лэйнг, когда они вернулись в гостиную.
— А вы не в курсе? — Уайлдер показал на стены и потолок. — Фулл хаус — полный дом. Мы достигли критической массы.
— Ричард хочет сказать, что заселили последнюю квартиру, — объяснила Шарлотта. — А нам обещали дармовую вечеринку, когда продадут тысячную квартиру.
— Интересно, сдержат ли обещание… — Уайлдер явно с предубеждением относился к высотке. — Неуловимый Энтони Ройял должен был предоставить выпивку. Вы, кажется, знакомы с ним, проектировщик нашего висячего рая.
— Мы только играем вместе в сквош, — пожал плечами Лэйнг. Уловив вызов в тоне собеседника, он добавил: — Раз в неделю; я его толком и не знаю.
Уайлдер, наклонившись вперед, уперся подбородком в кулаки. Лэйнг уже давно заметил, что продюсер постоянно себя трогает: поглаживает волосы на крепких икрах, обнюхивает тыльную сторону ладони, покрытую шрамами, — словно только что обнаружил собственное тело.
— Вы удостоены чести с ним общаться. Интересно, почему.
— У него квартира и пентхаус, — сказал Лэйнг. Он познакомился с успешным архитектором, когда тот восстанавливался после небольшой автокатастрофы. Ройял жил «на макушке» здания и вызывал всеобщее любопытство.
— Ройял вселился первым, — сообщил Уайлдер. — Есть в нем что-то мутное. Возможно, даже чувство вины — он болтается наверху, словно ждет, когда его найдут. Я думал, что он съедет еще несколько месяцев назад. У него молодая жена, чего торчать в этой прославленной многоэтажке?
Не успел Лэйнг возразить, как Уайлдер продолжил:
— Я знаю, что у Шарлотты есть сомнения по поводу жизни здесь — беда таких домов в том, что они не приспособлены для детей. Единственное место для игр вдруг оказывается чьей-то стоянкой. Кстати, доктор, я планирую снять документальный фильм о высотках — пристально взглянуть на физическое и психологическое давление в подобных громадных кондоминиумах.
— Ну, материала у вас предостаточно.
— Больше, чем нужно. Интересно, захочет ли Ройял принять участие. Его мнение — как архитектора и первого жильца — будет интересно. И ваше тоже…
Шарлотта внимательно смотрела на Уайлдера, серьезно кивая. Лэйнгу импонировала ее готовность постоять за себя и за маленького сына, ее здравомыслие и благоразумие. Его собственная женитьба на коллеге — специалистке по тропическим болезням — оказалась недолгой и завершилась катастрофой. Он связал себя с честолюбивой женщиной-врачом, для которой его отказ бросить преподавание и отдаться целиком профилактической медицине предоставил бесконечные возможности для ссор и пререканий. Они провели вместе всего полгода; потом она вступила в международную организацию помощи голодающим и на три года уехала. Лэйнг даже не подумал последовать за ней, не пожелал бросать преподавание и сомнительное удовольствие крутиться в среде студентов.
Близость и дистанция, одновременно предоставляемые высоткой жителям, ровный эмоциональный фон, на котором могли развиваться самые интригующие отношения, интересовали Лэйнга сами по себе. Даже эта, с виду обычная, встреча в квартире Шарлотты наверняка организована, чтобы выяснить его мнение по поводу нового конфликта: жители верхнего уровня хотели запретить детям пользоваться бассейном на 35-м.
— Условия найма гарантируют равный доступ ко всем удобствам, — объяснила Шарлотта. — Родители решили создать инициативную группу…
— Тогда я не подхожу.
— Нам в комитете нужен врач. Педиатрические доводы из ваших уст, Роберт, будут звучать убедительнее.
— Ну, возможно… — Лэйнг не горел желанием записываться. И глазом не успеешь моргнуть, как окажешься персонажем острого документального телефильма или будешь пикетировать у кабинета управляющего зданием! Не желая влипать в межэтажные распри, Лэйнг извинился и вышел. Шарлотта вооружилась списком жалоб и, сидя рядом с Уайлдером, начала помечать пункты, которые намеревалась обсудить с управляющим — так педантичный преподаватель планирует следующий семестр.
Когда Лэйнг вернулся в свою квартиру, вечеринка на 31-м уже закончилась. Лэйнг стоял в тишине на балконе, наслаждаясь волшебной игрой света на стенах соседней высотки. Здание только что было достроено; по странному совпадению, первые жители там появились в то же утро, когда в высотке Лэйнга появились последние. Мебельный фургон задом подавал к грузовому лифту — вскоре ковры и стереосистемы, туалетные столики и ночники помчатся по шахте лифта, чтобы сформировать чье-то личное пространство.
Думая о восторге и предвкушении, которые охватят жильцов, когда они впервые выглянут из своего гнездышка на склоне утеса, Лэйнг по контрасту вспомнил о только что слышанном разговоре Уайлдера с Шарлоттой Мелвилл. И с неохотой признал то, с чем не желал бы соглашаться. Прошедшие полгода были наполнены бесцельными спорами и постоянными стычками между соседями — по поводу сломанных лифтов и кондиционеров, необъяснимых отключений электричества, шума и мест на парковке, — в общем, по поводу кучи мелких недочетов, которые архитекторы будто нарочно предусмотрели в непомерно дорогих квартирах. Скрытое напряжение жильцов приглушалось отчасти цивильностью атмосферы здания, отчасти естественной необходимостью сделать этот громадный многоквартирный дом успешным.
Лэйнгу пришло на память вчерашнее — мелкое, но неприятное — происшествие в вестибюле 10-го этажа. Он обналичивал чек в банке, когда у дверей бассейна разгорелась ссора. Группа детей, еще мокрых после купания, отступала перед внушительной фигурой бухгалтера с 17-го этажа. Противостояла ему в неравной схватке Хелен Уайлдер. Драчливость мужа давно лишила женщину последних капель уверенности. Прикрывая собой детей, она стоически выслушивала выговор бухгалтера, лишь изредка втискивая слабое замечание.
