— Мышиным норам?
— Ты задаешь слишком много вопросов. Я тебе покажу. Но придется делать все так, как я скажу. Нельзя самому смотреть по сторонам.
— Почему нельзя? — Я снова почувствовал раздражение и огляделся, только чтобы доказать себе, что смотреть можно. И тут же увидел дверь.
— Потому что… — произнес голос у меня за спиной.
Но я уже ступил в дверной проем. И снова наклонил голову. Сейчас я оказался в старомодной кухне с выкрашенной белой краской мебелью. Шемизетт стояла у стойки и что-то мешала в кастрюле огромными щипцами. На ней был лифчик без бретелей из стрейч-шелка, с низким вырезом и кружевной отделкой. Жесткая конструкция чашечек подчеркивала безупречную форму грудей. А кроме того, трусики-бикини с высокими вырезами по бокам, на широком поясе и с кружевной вставкой впереди. Все белое.
— Шемизетт! — позвал я. Интересно, она беспокоилась, куда я подевался?
Разумеется, нет. За ее спиной кто-то входил в дверь кладовой или выходил — я не понял.
И это был я.
В халате для Внутреннего Прыжка и резиновых тапочках.
Это был я.
В халате…
Это был…
Я смотрел на забрызганный водой потолок Приемного зала.
— Что случилось? — спросил я. Сердце бешено колотилось. Слышно было, как торопливо поскрипывают знакомые ботинки. Где-то надрывался зуммер. Открытым был лишь один ящик — мой.
— Сбой в системе, — объяснил служитель. — Вас просят пройти наверх в Отдел по работе с клиентами.
— По нашим картинкам видно, что вы побывали в таких местах, где никак не могли быть, — с недоумением проговорила доктор Циснерос. Она переводила взгляд с пластиковой папки у себя на столе на монитор компьютера, которого мне было не видно, и обратно. — В эти зоны вы не могли проникнуть. — Она подняла глаза на меня, и ее новые зубы торжественно сверкнули. — Если только вы что-нибудь не скрываете.
Если я в чем-то не уверен, то предпочитаю играть под дурачка.
— Например, что?
— Вы не видели во дворце кого-нибудь еще? Кого-нибудь, кроме вас самого и образов, созданных вашим Непосредственным Восприятием?
— Другую девушку? — Я решил следовать голосу инстинкта, который всегда побуждал меня лгать. — Нет.
— Возможно, это просто ошибка системы, — задумчиво проговорила доктор Циснерос. — К завтрашнему утру мы разберемся.
— Ну и как у тебя сегодня дела? — спросила мать.
— Дела?
— Ну, эта твоя Полина, арктическое злоключение?
— А, вот ты о чем. Прекрасно, — соврал я. Я всегда лгал матери. Из принципа. Правда слишком сложна. — Я научился обращаться с каяком. Завтрашний день проведу на открытой воде.
— Кстати об открытой воде, — сказала мать. — Вчера я вскрыла те письма. Люсиль настаивает, что ты должен прийти и забрать свое барахло. И клянется, что он тебя больше не тронет.
— Барбара-Энн, мама, — в очередной раз поправил я. — И я не желаю, чтобы ты читала мою почту.
— Если бы наши желания были монетами, мы все стали бы богачами. Я сложила их в том же порядке. Может, ответишь хоть на одно?
— Мне надо отдохнуть, — буркнул я. — Завтра будет охота на моржей. Придется преследовать их на льду.
— С ружьями?
— С палками. Ты же знаешь, я ненавижу ружья.
— А так еще хуже.
— Это же все понарошку, мама.
— Палки или моржи?
— И то, и другое. Там все ненастоящее. Непосредственное Восприятие.
— Мои 899 долларов настоящие.
На следующее утро я вошел в Приемный зал одним из первых. Разделся, сел на лавку и стал ждать служителя. Смотрел, как один за другим появляются клиенты. В основном в парках и одежде для сафари. К 8:58 служители уже засунули их в ящики.
В 9:14 явились мои Скрипучие Башмаки.
— Почему задержка? — с нетерпением спросил я.
— Баг в системе, — пояснил он. — Но мы его выловим. — И он налепил мне что-то на лоб. — Закройте глаза.
Баг? Я закрыл глаза, услышал, как громыхнул ящик, вдохнул острый запах витазина и словно очнулся, не досмотрев сон. Шемизетт сидела на обтянутой гобеленом софе у открытого окна. На ней — темно-красная распашонка из стрейч-бархата с жатой оторочкой и эластичной лентой по горловине и трусики-бикини того же цвета.
— Шемизетт! — позвал я, пытаясь сосредоточиться, но чувствуя, что вчера был уровнем выше. По комнате прошла собака. Окна смотрели в ухоженный сад, где извивались мощенные кирпичом дорожки. Над всем этим — ясное синее небо.
Шемизетт смотрела в сторону. Я присел рядом, ощущая странное беспокойство, и совсем уж решил встать, но тут вроде бы услышал слабый крик о помощи, опустил глаза и заметил в полу щель. Слишком маленькую. Туда и руку-то не засунешь. Тем не менее я сумел вползти в нее на животе, по очереди протискивая плечи, и вновь оказался в бетонном коридоре со смутно белеющими у стены штабелями древесины. И тотчас на меня набросилась девушка в красной кепке:
— Из-за тебя меня чуть не убили!
— Баг? — спросил я.
— Как ты меня назвал?
— Не Шемизетт? — попытался выяснить я.
Девушка по-прежнему сидела на штабеле бревен, на ней была все та же майка с логотипом
MERLYN SISTEMS Программы работают железно
А снизу — белые хлопчатобумажные трусики, высоко открывающие бедра.
— Нет, не Нешемизетт. Ты назвал меня как-то по-другому.
— Баг.
— Да, да, Баг. Мне нравится. — Глаза у нее были серые. — Только перестань осматриваться. Нам придется передвигаться через мышиные норы, а не через двери, иначе ты снова сам себя встретишь.
— Значит, это был действительно я?
— Из-за этого система дала сбой. Я чуть не погибла.
— Если в системе сбой, ты гибнешь?
— По крайней мере должна. К счастью, я сумела спастись. Только потеряла немного памяти. Еще немного памяти.
— Да, дела, — пробормотал я.
— Пошли, — скомандовала она. — Я могу отвести тебя в Комнату Наверху.
Как можно равнодушнее я заметил:
— А я-то считал, ты хочешь, чтобы это я тебя отвел.
— Это одно и то же, — нетерпеливо бросила она. — Я знаю дорогу через мышиные норы. Следи за мной или за моей шляпой. Пошли. Клайд скоро выпустит кота.
— Кота? Я видел собаку.
— Вот дерьмо! Тогда надо спешить! — И она швырнула красную кепку мне за спину. Там, где кепка ударилась о землю, в бетонном полу образовалась широкая щель. Тесная, разумеется, но я все же сумел пролезть в нее на животе, протолкнув сначала одно плечо, потом другое, и оказался в светлой комнате, где целую стену занимали одни только окна. Кругом — на ящиках и даже на диване — стояли растения в горшках и кадках. Присесть негде. Баг стояла у окна в бледно-персиковом бюстье с тонкой шнуровкой и глубоким декольте. Ниже были закрытые сзади трусики-бикини такого же цвета. И красная кепка.
