— Ничего не могу поделать. Твой компьютер узнает мой голос.
— Потому что ты специально говоришь, как я.
— Да я особенно-то и не стараюсь. Как у тебя прошел день? Насмотрелся мороженых тюленей?
— Было очень интересно, — привычно солгал я. — Мы действительно охотились на тюленей. На взрослых тюленей, я имею в виду. На старых, у которых уже было потомство, и они все равно уже не приносят пользы стаду.
Я посмотрел на мать, но она предпочла не заметить моего взгляда.
* * *
На следующий день я был первым в Приемном зале.
— Говорили с Бонни? — спросил служитель.
— С Бонни?
— Не шевелитесь. — И он налепил мне что-то на лоб. — Ложитесь.
Я словно очнулся ото сна в библиотеке с арочными окнами, выходящими на череду далеких холмов. Шемизетт взяла книгу и рассеянно перелистывала страницы. На ней был прозрачный черный лиф с бархатной жаккардовой вышивкой, тонкими бретелями, жесткими чашами грудей и кружевной спинкой. С моего места было видно, что страницы абсолютно пустые.
— Шемизетт! — позвал я. Мне хотелось сказать, что я и сам не рад тому, что вроде как пренебрегаю ею. Мне нравилось, как лиф облегает грудь, когда она наклонялась, но я должен был отыскать Баг. Нужно предупредить, что доктор Циснерос и Клайд ищут ее.
Пошарив глазами по полу, я обнаружил за покоробившейся доской щель, совсем маленькую — руку и то не просунуть, однако, улегшись на живот, я все же сумел в нее заползти, проталкивая сначала одно плечо, потом другое.
И снова оказался в бетонном ангаре.
Баг стояла у штабеля досок — четыре на два — все в той же футболке с логотипом «MERLYN SISTEMS» и хлопчатобумажных трусиках-бикини французского покроя с кружевными фестонами по линиям швов. И разумеется, в красной кепке. И в очках!
— Откуда взялись очки? — спросила она и попыталась стащить их с носа, но не смогла.
— Им о тебе известно, — сообщил я. — Они показали мне твою фотографию. В очках.
— Ну конечно, известно! Черт возьми, уж Клайд-то точно обо мне знает!
— Я имею в виду, им известно, что ты здесь. Хотя они и считают, что ты умерла.
— Ну, я действительно умерла. Но здесь я долго не пробуду. Конечно, если мы доберемся до Комнаты Наверху. — Она сняла красную кепку и запустила ее вдоль коридора. Та приземлилась у дырки в бетоне, где пол сходится со стеной. Дыра была слишком мала даже для мыши, однако я вполз: сначала кончики пальцев, потом руки, одно плечо, другое.
Оранжерейный зал с громадными окнами, в которых видны были яркие громады облаков, похожие на развалины замков. Баг…
— Можно я буду называть тебя Баг?
— О Господи! Я же сказала тебе: все о’кей!
Баг стояла у окна в бюстгальтере из тонкой, как вуаль, белой прозрачной ткани с кружевными чашечками и кружевными же вставками впереди и по бокам трусиков того же цвета. И разумеется, в красной кепке. И в очках.
— Я очень хочу помочь тебе, — начал объяснять я, — но вся эта ерунда насчет Комнаты Наверху выглядит как-то опасно.
— Опасно? Кто тебе сказал?
— Сказали в Отделе по работе с клиентами.
— Циснерос? Эта шлюха?
— Мне не нравится, как ты ее называешь. Она сказала, что если я войду в Комнату Наверху, то не смогу выйти. Это — как ловушка для тараканов. Одностороннее движение. Там нет телефона.
— Да-а-а-а… — Баг смотрела прямо на меня. В ее серых глазах промелькнула тревога. — Об этом я не подумала. Надо двигаться выше, там мы сможем поговорить. — Она швырнула красную кепку, и та приземлилась рядом с треугольной дырой, куда я с трудом вполз на животе, протиснув сначала одно плечо, потом другое, и оказался в темной комнате с тяжелыми портьерами и почти без всякой мебели с одним-единственным восточным ковром на полу. Баг…
— Ты не возражаешь, если я буду называть тебя Баг?
— Слушай, ты прекратишь или нет? Почему в НВ все становятся такими идиотами?
— Черт его знает, — буркнул я.
Баг сидела на полу в атласном бюстгальтере с фестонами по вырезу чашечек и отделанными шитьем полукружиями грудей и в крошечных атласных трусиках.
— Баг — это не настоящее имя, — сказала она. — На самом деле меня зовут Кэтрин или Элеонора, точно не помню. Когда тебя убивают, такие вещи тоже стираются.
— Мне сказали, что ты совершила самоубийство.
— Ну-ну. Самоубийство молотком! Просто замечательно! — Мне понравился ее смех. И понравилось, как завязки бикини облегают бедра. Словно бархатные канатики в театре. — Меня действительно арестовали. В этой части Бонни не соврала. Я создавала нелегальные подпрограммы, дыры, чтобы передвигаться в «Диве». Это тоже правда. Но она не сказала тебе, что я и Клайд были подельниками в этом преступлении. Откуда же она узнала? Вот шлюха! Я встроила в программу эти ходы, замаскировала их в общем потоке кодовых цепочек, чтобы мы с Клайдом имели самостоятельный доступ во Дворец. Собирались подзаработать шантажом и вымогательством. Клайд занимался программами строительства Дворца, а мышиные ходы оставил мне. Мы всегда так работали. Я только не знала, что он уже свалялся с этой Циснерос.
— Свалялся? — с недоумением спросил я.
Баг сделала вульгарный жест большим пальцем и еще двумя. Я отвел глаза.
— Циснерос принадлежат пятьдесят пять процентов франшизы. Думаю, этим она и очаровала бедняжку Клайда. Они уже давно играли в Бонни и Клайда за моей спиной. А я-то хакерствовала в поте лица. Так или иначе, когда Дворец Виктории включили в систему Внутреннего Прыжка, какой-то умник при ревизии франчайзинга обнаружил мои ходы. Я и не подумала их спрятать по-настоящему. И рассказала Циснерос. А она — Клайду. Он изо всех сил изображал возмущение. Он, видите ли, был просто потрясен! Подставил меня. А потому, как только меня выпустили под залог, я явилась за своим барахлом…
— Барахлом?
— Подпрограммы, операционки, дистрибутивы, файлы… Собиралась вырвать их с мясом. Хотела наделать у них там шороху… Редактор у меня был с собой, так что я могла переписать код, даже находясь внутри. Но Клайд как-то унюхал. И убил меня.
— Маленьким молоточком?
— Ага! Ты уже начинаешь понимать, что к чему. Просто открыл ящик — чпок! Прямо между глаз. Но только Клайд не знал, что я могу сохраниться, ну, спастись, записаться. У меня всегда с собой макрос для автосохранения. Я написала его еще в колледже. Так что пропало всего минут десять и немного памяти. Ну и конечно, моя жизнь. Я сумела нырнуть в пространство своих тайных ходов, но, черт возьми, кому охота жить как крыса? Я ждала, пока явится мой принц и отведет меня в Комнату Наверху.
— Твой принц?
