Сквозь экран визуализатора было видно, как мелькают аварийные огоньки на телеметрическом мониторе.
Ядро нажило себе врагов. Оно контролировало межзвездные трассы, экономику колоний, тяжелое вооружение. Состоящих в Ядре нельзя было уничтожить. По большей части.
Но раз уж речь зашла о революции, то даже скалы не могут устоять перед силой времени, их измельчают в пыль ветра, вымывает дождь, раскалывает холод, дробят корни деревьев, а также взрывчатка.
Поуэс и другие Дома стали стихией, разрушающей могучую гору — Ядро. Долго и тщательно разрабатываемые очень терпеливыми людьми планы действий. Люди эти умело скрывались: кто-то обитал в трущобах, кто-то коротал время на самых оживленных человеческих фондовых биржах.
Некоторые Дома, Поуэс например, отдавали детей в государственные учреждения, словно сеяли семена, которые со временем прорастут. Я была одним из семян. Меня поместили в такую среду, чтобы в результате получить планетолога. Над Генри поставили иной эксперимент: выйдет ли из него революционер.
Семена — расходный материал. А Дома создаются на века.
Что бы ни уничтожало сейчас зонд номер один, оно было не биологического происхождения. Вот все, что мы могли понять на данный момент. Меня это приводило в бешенство.
Судя по обрывкам сообщений, шедших с большими помехами из комлинка, и по тому, как внеатмосферные выбросы энергии растревожили наши датчики, на орбите Мира Хатчинсона завязалась нешуточная потасовка. Планетарное Исследовательское Общество, как нельзя более экономное, утыкало крышу нашей хибары нейтринными и бозонными детекторами для проверки совместимости их в работе — место удобное, удаленное и тихое, — и теперь эти детекторы сигналили на всю округу, подняв жуткий вой.
Я прикинула, что у меня есть час до того, как Генри доберется сюда. В компании пары ребят или девчонок из Дома, на случай, если я начну упираться. Генри — Мятежник. Я… Другая. Та, что позарез ему нужна?
А что должен делать образцовый солдат Поуэса?
Я повернулась к Моксу:
— Я иду вниз, попробую спасти зонд. Он замер:
— На такую глубину?! Планк с тобой, Вега, ты не сможешь одолеть четыреста метров! Назад уж точно!
Я не знала, что сказать. Поэтому промолчала.
Конечно, мы были всего лишь «любовниками-время-от-времени», но я научилась читать по его лицу. Он все понял:
— Ты не собираешься возвращаться. Я покачала головой:
— Я раскрыта. У меня все равно нет другого выхода. Так что посмотрю, что там с пробой.
Мокс отвел взгляд, не желая больше смотреть мне в глаза:
— Чего же мне ждать?
— Людей из Поуэса. Из Ядра, возможно, тоже.
— Черт побери.
— Прикинься дурачком. Не упоминай Дом, не говори ничего. Скажи только, что я спустилась к поврежденному зонду.
— А если они пойдут за тобой?
Решение было принято, я уже доставала снаряжение из своего шкафчика.
— Колосс — опасное место. Им придется пролететь сквозь ледяной ураган, преодолеть непогоду на поверхности и отыскать мою везучую задницу. По дороге всякое может случиться.
— Вега…
Я посмотрела на него. До сих пор такое выражение на его лице я замечала только в постели, но Мокс справился с собой прежде, чем я решилась ответить. Удивительные силы давал Поуэс своим семенам, любые, кроме одной — устойчивости к душевным переживаниям.
— Да? — выдавила я наконец.
— Удачи.
— Тебе тоже, Мокс.
— Надеюсь, у тебя все получится.
— Спасибо. Я тоже надеюсь.
В следующий миг я была снаружи. Последние золотые отблески дня тускнели среди западных пиков. Разразившийся на орбите бой (Генри пробивался ко мне?) подсвечивал небо разноцветными огнями, и внизу, в полутора километрах от нашей хижины, в мрачной серой пелене вечной бури космической схватке вторили исполинские разряды молний, каждый размером в добрую сотню километров. Даже здесь, на склоне горы Спиви, пахло озоном. Еще бы. На высоте трех с половиной тысяч метров над базовым уровнем воздух тонкий и прозрачный и погода вытворяет черт знает что, но, разумеется, с климатом Колосса ей не сравниться.
Бесподобно.
Наша хибара ютилась на широком уступе высотой шестьдесят метров и четыреста — длиной. Вся живность тут — лишайник да мы с Моксом. Блоки питания и прочие системы жизнеобеспечения были спрятаны в скальных нишах, и тем не менее маленький лагерь походил на нагромождение какого-то хлама, к тому же хорошенько закрепленного на случай сильного ветра и непогоды.
Я посмотрела в сторону посадочной площадки. Мне уже ничем не помочь Моксу, если кто-то вдруг нагрянет. На дальнем краю ее находилась опора канатной дороги, соединяющей наш лагерь со станцией на Колоссе. Несколько толстых тросов довольно быстро спускали вагончик с сеткой вместо окон. Однако путь назад приходилось преодолевать, изо всех сил крутя лебедку. Подъем занимал не один час: так и подмывало бросить это занятие и воспользоваться вырубленной в скале лестницей, оставшейся здесь от артели каторжников.
На фуникулер сегодня времени нет. Я развернула крылья из стекловолокна, которые взяла сюда с собой пять месяцев назад и берегла как раз для такого случая.
Большие, черные, не такие уж легкие, как казалось со стороны, — они будто принадлежали прежде летучей мыши размером с лошадь. В мои лопатки, точнее, в армированные алмазной нитью суставные ямки были вживлены нейрошунты, к которым подключались контрольные узлы крыльев, чтобы я могла управлять движущими спицами как собственными пальцами.
Страховочные ремни плотно облегали мои грудь и талию. Я оголила спину, надела крылья, послушные, словно еще одна пара рук. Ветер уже расправлял их, натягивал материю между спицами. Прикосновения ледяных порывов к голой коже подействовали на меня освежающе; приятный, бодрящий шок, будто электричество для батарей, которыми долго не пользовались.
Я поглядела вниз, в штормовую бездну над Колоссом, рассекаемую вспышками молний, потом расправила крылья и соскользнула с ледяного выступа в бескрайний воздушный океан.
По одной из существующих теорий, Ледяной Колосс был не чем иным, как древней мегалитической конструкцией. Учитывая, какое количество тепловой энергии требовалось, чтобы поддерживать существование этой огромной и весьма активной глыбы льда, можно было предположить, что создание такого объекта — слишком трудоемкое занятие. Разумеется, планетарные энергии и тепловые ресурсы тяжело поддаются анализу, — одна из крупнейших проблем вычислительной науки. Но ведь Колосс устанавливал свои стандарты.
Хорошо. Допустим, кратер образовался вовсе не случайно все эти бесчисленные тысячелетия назад. Допустим, что-то до сих пор находится там, внизу. Скажем, некий тепловой реактор гигантских размеров, продукт цивилизации второго или третьего типа. Кто-то отправился из самого центра Галактики с неизвестной миссией, а она возьми да и обернись катастрофой на Мире Хатчинсона.
