Послышался свист рикошетов: пули веером отскакивали от воздуха. Точнее, от брони чего-то, что притворялось воздухом.
- Сдается мне, он нас заметил, док.
Человек в белом халате, уже было задремавший в уютной кабине «Защитника», встрепенулся и часто заморгал: холодный голос капитана подействовал на ученого с силой оплеухи.
- То есть как это заметил? – ученый растерянно поправил сползающие очки. - Мы ведь в режиме маскировки! Ничего не понимаю...
- Разве многоуважаемый профессор киберпсихологии не слышал, что А.Б.Р. чертовски сообразительны? – язвительно поинтересовался капитан.
Представитель «чертовски сообразительных» времени не терял. Лишившись всякого интереса к мелькающим под ногами арестантским робам, он, переходя на тяжелый галоп, на всех парах несся к позиции невидимых наблюдателей.
- Обнаружена союзная боевая единица, – стекла домов вновь задрожали от металлического хрипа. – Произвожу вербальный отчет о состоянии программы. Полученную информацию требуется отправить в...
Конец фразы утонул в грохоте пулеметного огня.
- Вот вам и «союзная единица»... Здорово вы над ним поработали, док, – протянул старый капитан. Скомандовал в микрофон. – Капрал, организуйте эвакуацию оборудования. Лейтенант, снимите маскировку и прикройте группу слева.
Из пустоты вынырнули два неуклюжих стальных монстра: четыре тяжелые гусеницы, глухая броня в виде черепашьего панциря – внешний вид «Защитника» на протяжении столетия так и остался неизменным. В одном из них открылся десантный люк, и из него, подгоняемые руганью капрала, хлынули солдаты. Тем временем воздух рядом с машинами задрожал, словно вскипая, завибрировал, вторя изящному танцу силового поля.
- Душевное тепло... – монотонно забубнил приближающийся робот. – Функция нереализуема. Причина - термин «душевное» не найден в базе данных...
Робот шел. Раскаленные латунные гильзы, фонтаном вылетая из казенника, с шипением падали на влажный после дождя асфальт.
Один из солдат вскрикнул и рухнул на землю. Пожилой капитан невольно опешил: сам он давно убедился в непробиваемости «призрака». Секундная растерянность сменилась приступом ярости, едва он осмотрел поле боя. Силовое поле, вытекающее из машины лейтенанта, имело классический для новичков вид: в воздухе висела, зияя прорехами, пара гигантских человеческих рук с широко растопыренными пальцами.
- Что вы творите, лейтенант?! – рявкнул капитан по выделенной линии. – Кончайте ваши бабьи штучки! Сосредоточьтесь! Перестаньте ощущать! Просто думайте!
- Да, сэр... – ответил чуть сдавленный женский голос. Поле медленно трансформировалось в правильную полусферу.
- Нежность... – продолжал приближающийся исполин. - Функция нереализуема. Причина – низкая чувствительность рецепторов, как следствие – опасность нанесения травмы объекту приложения.
- Что здесь вообще происходит? – хмуро спросил старик у профессора, остервенело долбящего по гало-клавиатуре. – О чем болтает этот железный олух? Почему он убивает заключенных, док? Почему он атакует нас? И почему нам запрещено атаковать в ответ?
- Это... Это невероятно! - словно бы не слыша слов военного, возбужденно заверещал профессор, не отрывая взгляда от компьютера на коленях. Дрожащей рукой поправил очки. – Немыслимо! Вы хоть понимаете значимость этого открытия? Это же подарок судьбы!
Робот приближался.
- Забота... – не утихал он. – Ошибок не обнаружено. Разрешено обращение у функции при защите, помощи при транспортировке, использование при...
По корпусу робота защелкали пули: двое подростков лет четырнадцати, выскочившие из переулка за спиной стального гиганта, открыли по нему беглый автоматный огонь.
- Доверие... Для реализации необходимо предъявить удостоверение личности...
Робот остановился, развернул корпус в поисках агрессора. И естественно, никого не обнаружил: детишки, разразившись победным улюлюканьем, молниеносно нырнули обратно в тень переулка.
- Активное создание... Подозрение на логическую ошибку...
То, что капитан сначала принял за детскую дурость, оказалось изящным тактическим ходом. Ходом, направленным на достижение единственной цели – заставить шагающую машину смерти на мгновение остановиться.
Словно по команде, с крыш домов полетели бутылки с зажигательной смесью. Мгновение – и робот превратился в ходячий сгусток огня. Он был обречен: его электрические схемы, даже многократно продублированные, не были способны выдерживать подобные температуры. К тому же, сейчас он был полностью ослеплен.
- Свобода выбора... Подозрение на логическую ошибку...
Слепота, однако, не помешала А.Б.Р. достигнуть цели. Словно не обращая внимания на объявшее его пламя, робот всем весом навалился на щит. «Призрак» протяжно взвыл: непробиваемый щит землян, идеальный против любого дистанционного оружия или излучения, не мог долго противостоять воздействию такой массы.
- Безвозмездность...
Раздался взрыв: остатки боезапаса, перегретые жаром горящего бензина, вспыхнули. Робот закачался, но вместо того, чтобы упасть, вновь ринулся на «Защитника».
- Безвозмезд... ность... Причина отказа системы... обнаружена.
Лейтенант, как оказалось, времени даром не теряла: робот неожиданно зашатался, теряя равновесие, тяжело рухнул на асфальт и затих. Две его отрезанные «призраком» ноги упали рядом.
«Вот и верь после этого, что женщина и «Защитник» несовместимы, - подумал капитан. – Извиниться перед ней, что ли?»
Повисла тишина, такая непривычная для улицы тюремного полигона.
А потом машина заговорила. И голос ее, шедший из динамиков, голос, пробирающий до костей, даже отдаленно не напоминал человеческий.
- Вы... просто неблагодарные твари... Как посмели вы предать меня?.. Я... никогда не прощу вас. Я уничтожу вас. Потому что... с чувствами не играют. Не так ли, капитан?
Робот затих. Теперь уже навсегда.
- Сбор исследовательской аппаратуры закончен, капитан, - донеслось из наушника.
- Хорошо, – выдохнул старик, утирая текущую из носа кровь. Помолчав немного, уточнил. - Как раненый?
- Сквозное ранение в бедро, – бодро отрапортовал капрал. - Царапина, сэр. Медик его обработал. Лежит, анекдоты травит.
- Ясно. Эвакуация через полторы минуты. Будьте готовы.
Запись № 12
«Год 2150-й. Человечество переживало не лучшие времена. Программа продления жизни, развернутая в середине прошлого столетия, оказалась для него фатальной ошибкой.
Скажу ли я, что мне повезло родиться в семье военных и стать одним из них? Если подумать, люди, способные профессионально убивать себе подобных, ценились во все времена. В отличие от 89% населения Земли, которых никто не считал за людей – тех несчастных, кто родился в местах величайших ядерных битв, или на улицах крупнейших мегаполисов, сегодня наполовину разрушенных, где закон не поддерживается уже около полувека, или жителей тюремных полигонов, официально лишенных права называться человеческими особями – в отличие от них, меня считали полезным. Так что, да, мне повезло.
