Ознакомительная версия.
– Как это?
– Хрен его знает, – сказал мужик откровенно, – я и сам не очень врубаюсь. Ладно, базарить сейчас некогда. Будь здорова.
– Постой! – она удержала его за руку.
– Ну, чего ещё?
Но решение у неё уже возникло.
– Пойду с тобой. Только тачку запру. Тебя как зовут?
Он покрутил головой:
– Глеб я. Ну, ты даёшь…
– Это смотря что и кому, – ответила она очень серьёзно. Подняла капот, на всякий случай – для очистки совести – вытащила пучок проводов, что шёл от катушки на свечи, запихала в сумку, захлопнула.
– Пошли, – сказал парень, нетерпеливо переминавшийся, словно выполнявший «шаг на месте». Подхватил под локоток. – Давай сумку понесу, пока ещё до места доберёмся. Саму-то как зовут?
– А где место? – спросила она почти машинально. – Зовут? Настасьей.
– А сразу за Кольцевой, Настюха. Там определимся подробнее.
В этом было что-то не то чтобы новое, но неожиданно масштабное: Москва против всей России? Историей пахло от таких слов.
Она высвободила руку.
– Не больная – сама донесу.
Кольцевая действительно оказалась непривычно пустынной, как бы неживой. От большого магазина на областной стороне дороги отъезжали последние машины. Мысль – попроситься в одну из них, чтобы подбросили до Рублёвки, а там, может быть… – эта идея пришла слишком поздно, когда никаких колёс вблизи уже не оставалось. Настасья взглянула на часы. Ничего себе! Как-то быстро день пролетел. По ту сторону дороги уже кучковались люди, немного – десятка два с лишним. Один из них – видно, старшина местной самообороны – махнул рукой:
– Давайте сюда, присоединяйтесь.
Чуть позже он объяснил задачу. Образовавшейся таким образом группе предстояло контролировать пересечение Молодогвардейской улицы с МКАД. Глеб тут же возразил:
– Там же за кольцом нет продолжения – откуда же там кто возьмётся?
– Вот потому и возьмутся, – ответил старший. – Пересекут кольцо, и – по прямой до Рублёвского.
– А что – у начальства там охраны не хватает?
– Скорее всего, они там будут только отвлекать, а к центру прорываться станут совсем с другой стороны.
– Ну, придут они – мы что, с кулаками на них полезем?
– А что, – спросил старший, – ты так это совсем без оружия и пришёл?
Глеб ответил не сразу:
– Ну, не то чтобы совсем с пустыми руками… – и дёрнул плечом, на котором висел рюкзак.
– Вот и мы такие же умные, – заключил старший. – Значит, расположимся вон там – в зелени, дежурить у перекрёстка будем по четыре человека, остальным – отдыхать.
– И надолго это мы сюда? – поинтересовался один.
– Думаю, здешние, подмосковные, уже к ночи подойдут, но дотемна не полезут, выждут, пока всё стихнет. Главное – вовремя их заметить.
– Для этого, – сказал Глеб, – лучше дозор выставить за дорогой, на их стороне. Человек двух, больше не надо. Часа через два менять. Мы вот с Настюхой можем в первую смену засесть.
Кто-то ухмыльнулся, кто-то пожал плечами: хочешь лишней работы – давай, дело твоё…
– Дело полезное, – кивнул старшой. – Ладно, через два часа сменим. А если что заметите – в драку не лезьте, бегом сюда.
– Обязательно. Шагаем, Настя.
Настя подхватила сумку, и они пошли – не переходя на городскую территорию. Лишь метров через тридцать вышли на дорогу. Настя оглянулась: где-то там, в области, уже перебегали, приближаясь, люди.
– Ну, счастливо, Глеб, – сказала она весело. Он не очень удивился.
– Подколенки задрожали?
– Да нет. Свидание.
Она спустилась с Кольцевой, дошла до железной дороги и пошла вдоль неё, в полосе отчуждения, зная, что до Рублёвки дойдёт – а там кто-нибудь да подвезёт до искомого места.
Достала из сумки сотовый. Но трубка как умерла: ни слова, ни вздоха.
Смеркалось уже, а окна на московской стороне всё не загорались. Опять, значит, отключение?
Не везёт так не везёт.
3Если бы можно было заранее представить, как обернётся первая демонстрация вместе с антидемонстрацией, Лаптев, пожалуй, ещё сто раз подумал бы, прежде чем организовать выход своих сторонников на улицу. Но что сделано, то сделано, и теперь надо было быстро и продуктивно думать о том, как остановить начавшийся процесс – и так остановить, чтобы это никоим образом не походило на отступление, не говоря уже о капитуляции, но привело бы, напротив, к усилению его позиции. Что-то нужно было предпринять немедленно – что-то такое, что сразу показало бы всем, на чьей стороне сила и кто именно владеет будущим.
Сделать это следовало немедленно потому, что в ином случае уже и сама столица вышла бы из-под его контроля. Положение в главном городе страны ухудшалось с каждым часом. В Москву подавалось всё меньше энергии, район отключался за районом – якобы из-за выхода из строя очередной подстанции по причине крайнего износа оборудования и перегрузок. На самом же деле (как исправно доносили люди с мест) по большей части станции просто отключались по чьей-то команде – и это уже походило на самую настоящую блокаду. Не зря ведь большинство подстанций находилось не в городе, а на периферии. Срочные переговоры с руководителями Московской области ничего не дали: там лишь пожимали плечами, объясняя, что и сама область страдает от обесточивания не меньше города, а также напоминали о давних предупреждениях со стороны того же Чубайса, не к ночи будь помянут. Лаптев же сильно подозревал, что областное руководство не забыло столичных поползновений к объединению области со столицей и теперь отыгрывалось за тогдашнее волнение – или, во всяком случае, не мешало отыгрываться другим. Было ясно, что следующим этапом станет отсутствие воды: насосные станции останавливались, как только из сети исчезало промышленное напряжение. Нет воды – нет и канализации, и это означало, что город через считанные часы начнёт захлёбываться в собственных фекалиях. Городской транспорт уже замирал, угроза остановки метрополитена нависла уже над самой головой, и хотя бензин пока ещё был, но и его хватило бы на считанные дни, если не часы – как только прекратится подвоз, город можно будет считать парализованным. Ведь и продуктов на складах имелось – чего-то побольше, чего-то поменьше, но в общем и здесь счёт шёл на, в лучшем случае, неполную неделю. Оказавшись в таком положении, большинство москвичей вряд ли обратит свой праведный гнев на Кремль: в конце концов, Москвой правили мэр-губернатор и его люди. И в результате и те, кто осадил Москву, и те, кто оказался в ней осаждённым, объединят свои усилия – и пойдут на приступ мэрии. И предотвратить это можно будет лишь одним способом: снять блокаду, возобновить подачу энергии, восстановить подвоз продуктов – и тем самым вернуть столицу к нормальной жизни. И одновременно объяснять, говорить, кричать о том – кто на самом деле виноват в происходящем, кто стремится удушить столицу и ради чего. Если это удастся, замысел Кремля обернётся против него же и приведёт к полному проигрышу Ладкова в борьбе за высший пост в стране. И наоборот – покажет всем, всему миру, что именно он, Лаптев, способен успешно справляться даже и с самыми сложными ситуациями.
Ознакомительная версия.
