сам красный гигант завис в черном небе над Хаукандом. Когда датчики оказались в верхних слоях атмосферы спутника, они отметили повышение температуры. Спрятавшись за щит, солдат подождал, пока плотность атмосферы и температура воздуха достигнут критического значения, а затем активировал защитное поле. Его энергетическая сигнатура стерлась во время ионного шторма – враг, вероятно, должен был принять всадника на бомбе за метеорит, вылетевший из кольца Хауканда, или за обломки шаттла.
Две минуты до цели.
Солдат еще раз проверил систему фактотума, оружие и топливо – все было в порядке. Еще через минуту он завел бомбу и почувствовал движение в канале передачи данных. Сжатый огонь плазменной бомбы ожидал момента, чтобы вырваться наружу.
Мимо пролетали разорванные облака, а под ними виднелись горы Кономи, протянувшиеся более чем на тысячу километров, доходя вершинами до стратосферы. На каменистом плато, окруженном лесом, поднималась производственная башня врага. В ландшафте было много кремния и редкоземельных металлов – эти элементы играли важную роль при производстве. Башня производила необходимые врагу летательные аппараты, орбитальные корабли, оружие и со временем могла превратиться в большой склад вооружения, если ее вовремя не обезвредить.
Еще через полминуты солдат принял управление бомбой на себя. Его задача состояла в том, чтобы довести ее точно до цели. Солдат управлял ею силой мысли, одновременно стреляя из бластера и выпуская ракеты по немногим защитникам, поднимавшимся с плато, чтобы перехватить его. Они отвечали удивительно быстро, но тем не менее слишком поздно. Внизу виднелась массивная серая башня в основании шириной сто метров и почти километр высотой, будто состоящая из несочетаемых друг с другом больших и маленьких кусочков. Повсюду были выступы, края и отверстия, напоминающие трещины.
Это был триумф солдата: он сражался против защитников, он уничтожал их оружием, которое было частью его тела, расстреливал дроны противника лучами из бластера, измельчал их взрывающимися ракетами и в то же время вел бомбу по курсу: он ехал на ней, управляя силой мысли и движением конечностей.
Точно по курсу…
Целью была не широкая крыша, напоминающая шляпку гриба, из-под которой все время вылезали новые защитники, а основание башни. Заключенный в бомбе огонь должен выбраться на свободу и пойти вверх, через ангары, откуда постоянно появляются новые защитники. Это был вражеский центр в системе Стрелец-94 или, по крайней мере, один из центров. Самый большой и важный. И скоро он будет гореть.
Еще через пятнадцать секунд солдат выпустил из рук и ног якорь, запустил две мини-ракеты по дронам с кривыми медно-красными крыльями и шипами, проследил за взрывом и активировал топливо, которое должно было отнести его довольно далеко от бомбы и башни, от жара коррозии плазмы.
Левая нога за что-то зацепилась и оторвалась от бомбы на долю секунды раньше, чем это было нужно. Разница была минимальна, но на скорости три тысячи километров в час любые отклонения имеют серьезные последствия. Внезапный взрыв топлива оттолкнул солдата от бомбы вверх. Защитный экран приобрел аэродинамическую форму, потребляя больше энергии. Фактотум окружил светящийся пузырь, чтобы построить на скорости массивную стену для защиты.
Дважды сверкнула молния. Первая высоко в небе казалась не очень яркой и означала, что шаттл, который доставил сюда солдата, разрушен. Вторая, ярче Хауканда и красного гиганта, пронеслась над плато и была столь ослепительной, что на одну или две секунды визуальные сенсоры перестали передавать информацию. После они показали солдату, что его миссия успешна: бомба, с грохотом ударившись о нижнюю часть башни, образовала огромную дыру в сером веществе. Оттуда вверх вырывалось всепожирающее пламя.
«Это не просто пожар», – подумал солдат, как только все понял. Это была ядерная цепная реакция серого вещества, из которого состояла башня. Теперь она не остановится до тех пор, пока последний грамм серого вещества не обратится в пепел.
Солдат снова поджег топливо и приготовился к приземлению, когда что-то ударило его сквозь защитное поле. Оно промигало последний раз и исчезло. Сверху на него обрушился кинетический кулак, разбив бластеры и ракетные установки, разорвав правую ногу, а вместе с ней генератор защитного поля и главную энергетическую клетку, разрезав коммуникативный модуль, связывающий его с базой данных Кластера. Топлива больше нет.
Недалеко от горящей башни, на высоте трехсот километров, солдат оказался в свободном падении. Он упал на поверхность недалеко от поросшего растительностью участка, но, к счастью, не с острыми скалами, а с песком и пылью. Однако удар был достаточно сильным, чтобы часть датчиков и два важных гидравлических насоса, которые снабжали орган потока жидкости в грудной клетке, вышли из строя. В результате это отразилось на способностях ощущать и двигаться.
Он попытался пошевелить левой ногой и добраться до ближайшего леса, боясь, что на открытом месте кинетический кулак его еще раз ударит, но закрутился вокруг своей оси, и, будучи без гидравлического элемента, сервомоторы перестали работать. Руками он дотянулся до растительности, но, преодолев несколько метров ползком, осознал, что такой способ передвижения отнимает слишком много заряда энергетической клетки. Его жизнь сейчас зависела от нее.
Это была очень странная мысль, которая не могла появиться у солдата. Она принадлежала Адаму-наблюдателю, который сейчас со всей ясностью осознал положение. Заряда энергетической клетки не хватало для экстренного возвращения, да и к тому же второй подряд шок от возвращения стал бы для него смертельным.
Повреждение коммуникативного модуля означало, что связь с основной станцией потеряна и попросить о помощи не получится. А ассистента, который привел его на место выполнения миссии, уже не существовало.
Клац! Клац!
Ничего не происходило.
27
Прошел день, а враг, ударивший его, так и не появился. Человек в песке наблюдал с помощью еще функционирующего датчика, как в пожаре, свет которого становился все слабее, сгорает башня и опускается ночь. Беспомощный и окутанный тишиной, он видел, как вслед за красным гигантом исчез с неба и Хауканд. Появились звезды, и Адам спросил себя, можно ли найти среди них Солнце, свет которого мы видим на Земле. Мысли о жизни и смерти проносились в его поврежденной голове. Квантовый канал с низкой пропускной способностью, связывавший его с телом на Земле, существовал, как и прежде, но, не имея рядом коннектора и не обладая достаточным запасом энергии для экстренного возвращения, он не мог им воспользоваться.
Он представил себе другого Адама, старика, лежащего в баке с эмульсией и подключенного к системам жизнеобеспечения, чей мозг ничем не занят, если не считать небольшой части, поддерживающей работу организма. Сознание же находилось здесь и было заключено в модуле памяти разработчиков. Когда заряд последней энергетической клетки заканчивался, память еще несколько часов оставалась у разработчиков, но теряла связность, которую можно было восстановить не позднее суток. После этого пропадало и
