Отдышавшись, она немного успокоилась и продолжала:
— По-своему… по-своему они были хорошими людьми. Насколько можно быть хорошим человеком, если ты король этой мусорной кучи и всех ее крыс. Мне их жалко. Я даже поплачу на похоронах и даже искренне. Но если ты думаешь, что провинился в чем-то передо мной… Моя мама — леди Констанс. Мой отец — лорд Якоб. Мой брат — Джек. Мой дядя — лорд Гус. Все они живы благодаря тебе. Единственное, что я могу к тебе чувствовать — это благодарность.
— Они живы не благодаря мне. Я мог бежать с ними. Мог их спасти.
— И предать Рэя?
— Я уже предал его.
— Я подожду, пока ты выздоровеешь, а потом как следует намылю тебе загривок. Ты хочешь есть? Пить?
— Пить, — немного подумав, сказал он. Бет нашла на ближней полке пакет с питьевой водой. Дик сделал несколько глотков, потом спросил.
— Я это… хотел узнать. В госпитале там… была неправда?
— Тотальное и полное вранье, если ты про то, что я тебя не люблю и никогда не любила. Аэша сказала, что у нее на тебя планы и я не должна мешать. Я должна тебя послать напрямую, без двусмысленностей всяких.
— Да это я понимаю, я о другом. Мы все еще муж и жена?
Бет поколебалась.
— Я не так подкована в догматике, как ты, — сказала она. — Сам-то как думаешь?
— Ну… старуха где-то права. Я не рассчитывал выжить, клятвы, значит, не тянут на искренние. Я не врал, ты не подумай, но…
— Понимал, что хранить мне верность до конца жизни будет легко.
— Ну, в общем, да… Так что если у тебя какие-то другие планы… я не… ну, я не обижусь, короче.
— После того, что Керет сказал, я его послала. Громко так, перед всеми. Тут ничего не склеить уже, по-моему. Он такой чувствительный насчет этих своих регалий.
— Не скажи. Ты все еще приемная дочь леди Констанс. Ваш брак сильно облегчил бы переговоры с Империей. Он может поднапрячься и чувствительность свою запихать куда подальше.
Когда он успел? — ужаснулась Бет.
— Разве недостаточно того, что дядя женат на матушке Шастар?
— Этого Шастару достаточно, чтобы вылететь эмиссаром в Империю и рискнуть шкурой. И лорду Якобу, чтоб сразу не оторвать Шастару… голову. А чтобы остановить расправу над домом Рива, этого… даже не мало, это совсем ничего.
— Знаешь, моего брака с Керетом тоже может оказаться мало.
— Верно. Лучшим залогом мира был бы, конечно, брак с одной из принцесс Риордан. С принцессой Гин лучше всего…
Бет расхохоталась.
— Осталось уговорить принцессу Гин, сущий пустяк! Дик, ты себя-то хоть слышишь? Переехал из тюремной камеры в госпиталь, сидит в койке, весь зашитый вдоль и поперек, и распоряжается рукой имперской принцессы! Эй, что с тобой?!
Дика сотрясал приступ… сухого мучительного кашля? Бет похолодела.
— Ты… не обращай внимания. Это я так смеюсь. Я знаю, все пугаются. Но не всегда могу сдержаться, если в самом деле смешно.
— А ты не сдерживайся. Это проблемы тех, кто пугается. Смейся как хочешь, это лучше, чем плакать.
— Да. Так мы муж и жена… или?
— Еще два месяца назад для тебя не существовало никаких «или».
— Я с тех пор много думал. Ты пойми, ты для меня значишь очень много, и то, что между нами было — значит очень много. Больше, чем жизнь. Но не больше, чем миллионы жизней.
— Так что же, ты собираешься сидеть и ждать, пока умные дяди и тети придумают, за кого бы нас сторговать еще?
Дик попробовал почесать голову, наткнулся на повязку и спрятал руку.
— Мне не нравится эта идея. Вообще-то, я хотел… хотел тебя попросить…
— До туалета тебя довести, что ли? Или помочь одеться?
— Не-е, это я и сам могу, не так сильно я ранен. Наоборот. Вот, если бы я подвинулся, ты бы легла со мной рядом.
— Ты на что намекаешь, на секс?
— Да. Нет. Нет — в смысле не намекаю. Как получится.
Бет опять стало смешно.
— Тебя всегда будет тянуть на секс, когда жизнь в опасности?
— Ну… есть другие варианты провести остаток жизни, я с ними познакомился и решил, что секс лучше. Знаешь, я больше не буду таким… деревянным, как тогда.
Тогда у него были все причины для «деревянности». Бет увидела, как топорщится простынка и выразительно приподняла бровь.
— Да, там под простыней, кроме бинтов, ничего нет. Только я должен предупредить тебя, — Дик покраснел, а ухо так даже слегка отливать в синеву, — что… ну, в общем, я люблю только тебя, но если бы ты не пришла, а пришла бы Шана…
— Заткнись. Просто заткнись, пока ты окончательно все не испортил, — Бет поцеловала его.
Через минуту он спросил:
— Ну что, я целуюсь хуже, чем Керет?
— Нет, — Бет улыбнулась. Ей, конечно, пришлось покривить душой, но чуть-чуть. Самую малость. — Где ты так научился?
— Ну… — Дик снова начал краснеть. — Я много читал.
— Ага.
— И ты меня тоже учила, между прочим.
— Тогда ты не делал такого прогресса.
— Тогда и ты целовалась хуже, но я к тебе не цепляюсь с вопросом «где научилась».
— Я тебе сама сказала.
— А меня научили в борделе.
— Если ты думал меня шокировать, то не преуспел. Я знаю что ты жил в борделе. Шана продала тебя с потрохами. И она не пришла бы сюда, — Бет сделалось вдруг неудержимо весело. Она сбросила платье и забралась под покрывало.
Примерно через десять минут наступил момент, которого она ждала с тихим злорадством: глаза юноши округлились и он испуганно спросил:
— Это что? Это… как?
— Хирургическим путем, — Бет не хотелось вдаваться в подробности. — Я потом объясню. Давай, перевернись на спину и покончим с этим.
Что с «покончить с этим» лучше всего в позе всадницы, ее учила Лорел. Мама предполагала, что Бет доживет с «этим» до совершеннолетия, после чего дело сделает искусный гинеколог, как принято в Империи.
…Когда они вернулись из ванной и посмотрели на разоренную постель, Дика снова посетил короткий приступ смеха.
— Ты слышала о старинных обычаях Старой Земли? Ну там, проверяли кровь на простынях и все такое?
— Не такие уж и старинные эти обычаи. Супруга Солнца должна быть девственной.
— А… Ох, — Дик потер шею. — Тогда понятно… Но я не об этом.
— А о чем?
— Если бы те проверяльщики из старых времен вперлись к нам сюда — их бы этот вид сильно озадачил.
— Угу, — Бет взяла с тумбочки распылитель бинта. Коллоид они наложили еще в ванной, но он еще не застыл, а главное — не выполнял эстетических функций, не скрывал швов и мелких порезов, на которые не было смысла накладывать швы. Постель выглядела так, словно тут трахнули по меньшей мере семерых девственниц. — Давай спрячем это белье подальше и найдем свежее.
