Церемония повторилась.
— Максим Ройе, я назначаю вас министром судебных дел и исполнения наказаний.
Почему это при всей церемонности выглядит как швыряние подачек? Они не подают вида но они явно понимают, что Государь пытается их унизить.
— Тамарис Канн, я назначаю вас министром промышленности и внутренней торговли. Получите сэтто.
— Александр Кордо, я назначаю вас министром внешней торговли и межзвездных сообщений. Получите сэтто.
Это продолжалось, пока за столом не остались только Рэй, Дик и Констанс.
— Владетельница Ван-Вальден и Мак-Интайр, вы остаетесь моей пленницей. Но ни в каком законе не сказано, что пленник не может принимать участия в делах государственного управления. Я назначаю вас временным министром по делам гемов. У нас не было прежде такой должности, и сэтто для вас не успели изготовить. Получите письменное назначение.
Констанс не спешила встать и взять из его рук свиток.
— Я пленница — но это не значит, что я не могу отказаться.
— Вы хорошо говорили в защиту гемов, — усмехнулся Керет. — Но не спешите что-либо для них сделать.
— Чтобы сделать для них что-либо, мне нужна власть. Каллиграфически написанного свитка мало.
Керет снова усмехнулся.
— Порше Раэмон, — сказал он. — Я назначаю вас начальником над всей мобильной пехотой Картаго, состоящей из боевых морлоков и присваиваю вам звание генерала. Примите сэтто.
Рэй поднялся во весь рост, затем склонился перед Керетом настолько, насколько позволяли не до конца залеченные ноги.
Переданный ему сэтто раньше принадлежал кому-то из людей — вряд ли его успели бы изготовить за одну ночь. Рэй приложил его ко лбу и присоединился к стоящим у стены.
— А теперь? — спросил Керет у Констанс.
— Это сила, но не власть.
— Что же такое власть?
— Сеть людей, которые должны подчиняться мне, и которые сами держат в руках рычаги, подсоединенные к реальным механизмам управления. Все эти господа, — Констанс поднялась и обозначила поклон в сторону тех, кто уже получил сэтто, — и до получения назначений так или иначе имели доступ к этим механизмам.
— Вы не готовы создать механизм с нуля? — проговорил женский голос за спиной. — Повторить то, что сделали на Мауи?
Констанс повернулась и посмотрела в глаза Аэше Ли. Ей не понравилось злорадство, которое на миг шевельнулось в душе при виде синяков на лице синоби. Это было недостойное чувство — но кто все-таки решился поднять руку на самое госпожу Смерть?
— Тогда я опиралась на ресурсы двух доминионов, — пояснила Констанс.
— Сейчас вы тоже сможете на них опереться. Суна Ричард, поднимитесь.
Дик встал, глядя на императора с нехорошим прищуром.
— Суна Ричард, я назначаю вас эмиссаром к лорду Якобу Ван-Вальдену. Примите сэтто.
Дик сглотнул.
— Что это за сэтто?
— Это Красная карта, — ответила вместо Государя Аэша Ли.
— Та самая?
— Она существует в единственном экземпляре.
Дик не двигался с места, и Государь, резко встав, пустил сэтто по столу, как пускают стакан. Дик прижал его ладонью, но не взял.
— Бери и засунь куда хочешь, — сказал Керет. — А хочешь — выброси. Я не стану тебя уговаривать.
Развернулся и вышел.
— Если я сейчас с этой штукой приду в тюрьму и потребую освободить майора Шэна, мне его выдадут?
— Вам выдадут его тело, — сказал Мардукас. — Приговор привели в исполнение в ночь перед вашим поединком.
Губы Дика дрогнули, но тут же сжались.
— Вы, конечно, не боитесь, — сказал он через несколько секунд, — что я улечу на Сабатоне с этой штукой, а прилечу с имперским легионом на хвосте. Правильно делаете, что не боитесь. Вы для верности отправите со мной лорда Гуса и Шастара, а миледи и Джек остаются у вас заложниками. Согласен. Но что вы сделаете, если я вообще не смогу долететь?
— Мы, скорее всего, погибнем, — Аэша Ли улыбнулась. — Если у нас не появятся галактические ресурсы, неизбежно начнется гражданская война. А если мы ее проиграем…
Дик стиснул сэтто в кулаке.
— Когда я должен лететь?
— Сейчас.
— Сейчас?!
— С поправкой на время, которое понадобится вам, чтобы добраться до «Сабатона» и погрузку, а также с учетом оптимального времени старта.
— Дело в том, — вступил Неро Мардукас, — что Себастьян Кордо не был задержан вчера, и смог покинуть Картаго. Я не знаю, какая часть Крыла пойдет за мной, а какая — за ним. И пока что не знают они сами. Этой паузой и нужно воспользоваться. «Сабатон» — единственный на планете корабль, способный в стелс-режиме подняться с поверхности. Оптимальное время старта — через одиннадцать часов, когда планета будет скрывать вас от станции «Солнечный ветер», а возможные наблюдатели из враждебной фракции Крыла отвлекутся на другие объекты.
— Какие? — не понял Дик.
— Тайсё Шнайдер был великим человеком, — важно сказала Аэша Ли. — У него будут роскошные похороны.
— Ну все, — Хельга Риддерстрале развернулась и показала неприличный жест. — Картаго, поцелуй меня в зад.
Это было немного невежливо и немного неуместно — во-первых, Картаго осталась в шести переходах, во-вторых, с Тайроса Хельга пока не вылетела: предстояло еще миновать полосу контроля, а в-третьих, там, куда она «отсалютовала», выстроились обмененные вавилонские пленники, которые в ее лишениях на Картаго были никак не виноваты, поскольку все это время сами торчали в имперском плену.
— Извини, я не хотела быть грубой, — спохватилась женщина. Дик улыбнулся.
— И чем скорей ты сам свалишь оттуда, тем лучше. Нечего тебе делать на этой зачуханной планете, — Хельга поцеловала юношу в лоб и поспешила по коридору между двумя пропускными рамками. Навстречу ей зашагала девочка примерно Диковых лет, при взгляде на которую можно было и со списками не сверяться: Кордо. Алессия Кордо. Ее мать была из более приземистых и округлых Десайи, она уже ждала за спиной Дика.
Дик, строго говоря, не контролировал обмен пленными. Для этого он был слишком несовершеннолетним. Очень много бюрократических формальностей уперлось именно в это, и непропорционально много энергии пришлось тратить на подавление когнитивного диссонанса имперских чиновников: как это, по нашему закону парню еще положен опекун, а по их закону он размахивает регалией, при виде которой должны становиться во фрунт адмиралы и планет-маршалы?
Впрочем, по заключении мира Дик с удовольствием избавился от регалии, и сейчас был не более чем гражданским пилотом-стажером. А что его пропустили на площадку обмена пленными — так покажите картагоского офицера-гема, который бы его не пропустил.
