Улыбка исчезала с лица Иры очень медленно и неохотно.
– Вы врёте.
Мартин покачал головой:
– Произошёл нелепый несчастный случай. Нападение животного.
– Нападение животного? На Библиотеке? – с понятным недоверием воскликнула Ира. – Врёте! Там…
– Раса геддаров привозит на Библиотеку домашних животных. Одно из них одичало и… – Мартин замолчал.
Ира вздрогнула. Зябко повела плечами. Посмотрела на лысого ковбоя, который с живейшим интересом внимал разговору. Ковбой немедленно спросил:
– Так кого там убили?
– Девушку, похожую на Ирину как две капли воды, – повторил Мартин. – Я не настаиваю, чтобы Ирина возвращалась на Землю. Но мне хочется знать, что передать её родителям. Что она жива и здорова, пьёт пиво на Прерии-2? Или что её похоронили в каналах Библиотеки и местные рачки заканчивают обгладывать кости?
Ира вздрогнула, как от пощёчины, но промолчала. Зато лысенький ковбой тоскливо протянул:
– Вот оно как… Что ж, бывает. И не такое во Вселенной бывает…
Мартин достал из кармана жетон, протянул ей:
– Это ваш. Вы забыли его в лагере археологов, в душевой, Анна передала обратно.
Ирина протянула руку, молча взяла жетон.
– Точно такой же хранится у меня дома, – добавил Мартин. – Я снял его с трупа той, погибшей, Ирины. Ещё я взял серебряный крестик. У вас тоже такой есть?
Ира молчала.
– Поймите, – продолжал уговоры Мартин, – я вовсе не собираюсь силой вас куда-то волочь. И не посягаю на ваши тайны. Но я видел вас мёртвую, а теперь вижу живую. И ещё вы упоминали про аранков. На их планете тоже есть Ирина Полушкина?
– Я не могу вам доверять, – твёрдо сказала Ирина. – Извините, но это все – не ваше дело.
– Отчасти моё. Я обещал вас найти, но перевыполнил обещанное и нашёл вас дважды. Это меня смущает, Ирина.
– Я напишу письмо родителям, – сказала Ирина. – Хорошо? Вы его доставите отцу и получите свою награду. Верно?
– Боюсь, что этот ответ меня уже не удовлетворит, – признался Мартин. – Ира, вы ввязались в какую-то опасную и странную игру. Попробуйте довериться мне.
– С какой стати? – резко спросила девушка. – Я не знаю, кто вы такой. Я даже не знаю, кто убил… ту девушку, на Библиотеке. Хотите письмо к родителям? Иного ответа не будет.
Мартин глубоко вздохнул. Ему вдруг безумно захотелось перекинуть Ирочку Полушкину через колено и отвесить пару шлепков. Или дать несколько вразумляющих пощёчин. Мартин даже сам поразился своей агрессивности… ну, не хочет девушка раскрывать свои тайны – так кто он такой, чтобы на этом настаивать?
– Хорошо, – сказал Мартин, чтобы отогнать навязчивые и неджентльменские желания. – Как вам угодно, Ира. Напишите письмо, и я оставлю вас в покое.
– Он дело говорит, – рассудил лысый ковбой. – Ирочка, ты бы его послушала… что-то у тебя не складывается.
– Спасибо за совет, – ледяным голосом отозвалась Ира. Полезла в сумку, стоящую под столом. Мартин даже вздохнул, увидев знакомый блокнот, из которого девушка выдрала лист и принялась размашисто, явно не экономя место, писать короткую записку.
Мартин и ковбой переглянулись. В глазах ковбоя мелькнула не то тоска, не то смирение.
– Женщины… – философски заметил он. – Будешь виски, Мартин?
Мартин покачал головой. Посмотрел в окно, на залитую холодным электрическим светом деревянную мостовую.
Не сложился у него разговор с Ирой.
И впрямь – женщины… А когда они при этом едва вышли из возраста детей – то становятся чемпионами по упрямству.
Никто в баре не обращал внимания на разыгравшуюся сцену. Старательно не обращал. Американцы в этом плане – очень деликатные люди. В Европе, конечно, тоже уважают чужую «прайвеси»… Мартин вспомнил, как однажды, вблизи Барселоны, в самый разгар душной и жаркой сиесты он потягивал коктейль в кондиционированной прохладе вокзала. Ожидал электричку – такую же удобную, кондиционированную, с чистыми сиденьями и классической музыкой через громкоговорители. В этот момент в маленький зал ожидания вошла девушка – явно туристка, непривычная к испанскому климату. Сделала пару шагов – и, закатив глаза, плавно осела на пол.
В России это сразу бы вызвало у людей нездоровое любопытство! А в цивилизованной Европе все вели себя крайне вежливо, аккуратно обходили девушку, перегородившую проход, улыбались, едва ли не извинялись за беспокойство. Мартин по досадным свойствам русского характера право девушки полежать на бетоне не уважил, вытряхнул из коктейля кубики льда, растёр девушке виски и затылок, уложил поудобнее, пристроив голову на колени, нахамил кассиру, которому из окошечка вовсе не было видно причины переполоха… Звали девушку Эдда, приехала она из Германии и через пару дней призналась, что, открыв глаза, первым делом хотела позвать полицию. Ну ничего, все обошлось, голос у неё после солнечного удара окреп не сразу.
Так что Мартин какое-то время обдумывал совсем уж нехороший поступок – незаметно ткнуть Ирину в одну маленькую точку, а когда она потеряет сознание – дотащить до Станции. Увы, даже если бы все вокруг, включая лысого ковбоя, на миг потеряли зрение – толку бы не вышло. Ключники предоставляли проход строго индивидуально. Вроде бы они пропускали совсем уж маленьких детей с родителями, но Ирина никак не походила на маленькую девочку, неспособную рассказать историю. Да и Мартин на роль её папы всё-таки не годился.
– Мало тебя пороли, – не удержался он. Ира искоса посмотрела на него и улыбнулась:
– Ага, совсем не пороли. Не злись, сыщик. Бери своё письмо и дуй на Землю. Папочка тебе денежек отсыплет.
Она стала аккуратно складывать листок, потом рыться в поисках конверта – не хотела, похоже, чтобы Мартин прочёл тот десяток строк, что лёг на бумагу. От досады Мартин снова уставился в окно.
Светили фонари. Роились вокруг – совсем как на Земле – какие-то мошки. По деревянной мостовой приближались к салуну ещё несколько посетителей…
Мартин насторожился.
Нехорошо они шли. Так не идут в бар за порцией виски.
Мартин покосился на карабин, который прислонил к стене рядом со столиком, потом снова перевёл взгляд на идущих.
Четверо.
Один – средних лет, румяный, толстый, коротко стриженный, с щёточкой усов над губой. Другой – смуглый, вроде бы не старый, но с явной сединой в тёмных волосах. Третий – аккуратно выбрит, с собранными на затылке в хвост длинными волосами. Четвёртый – самый пожилой, высокий, чуть сутулый, с бородкой и баками.
Странная группа.
И Мартину очень не понравилось, что у каждого в руках было оружие.
– У вас в городе перестрелки бывали? – спросил он лысого ковбоя.
Ковбой покачал головой.
