охнул, с укоризной мотнул головёнкой, покрытой седым пухом, и умолк, насупившись. Взмахнул посохом и демонстративно отлетел вперёд.
41. Страсти в монастырском дворе: окончание
В толпе монахов наметилось шевеление. Подбежал запыхавшийся брат Антоний, подал игумену бинт. Папка торчала под мышкой. Феофил взял бинт здоровой рукой, и приказал:
— Открой четырнадцатую страницу и читай, а я пока перемотаю рану! — Он тут же занялся первичной перевязкой, а попросту стал наматывать бинт на кисть.
Антоний открыл красную папку и возгласил нараспев:
— Инок Сергий, в миру Сергей Сергеевич! Домашний адрес: град Новосибирск, улица Тихая, дом номер восемь, квартира номер семь! Родился шестого апреля…
— Довольно, брат Антоний! — перебил настоятель, не отвлекаясь от оказания первой медицинской помощи самому себе. — Им треба один адрес!
Всё тлен, кроме правды. Которая зачастую становится ложью, но тем не менее.
— Тихая, восемь — семь, — негромко повторил Хрыщ и крикнул. — Молодец Феофил! Ты оказал дьяволу услугу! Поехали, Пороська.
— Может, постреляем, ёпт? — застенчиво предложил Понечка. — Монахи, один хрен, в рай попадут. Благодеяние окажем. Им, поди, самим не терпится на небо!
— Я обещал оставить их в покое… — в раздумье проворчал Хрыщ.
— С каких-таких пор ты держишь обещания?.. несказанно удивился Порось. Ложь — непременный спутник бесов, можно сказать, даже друг.
Хрыщу явно не хотелось палить. То ли подустал, то ли надоело.
— Времени нет, — отказался двоюродный братец.
— Чё за отмазки, — не въехал сын ритора. — Мочилово займёт минуту. Я под сиденье ЗРК закинул.
Чужой рационал — спорщики часто принимают за пессимизм. Хрыщ веско сказал:
— Герцог приказал вернуть монахам святой ящик. Мы ведь не можем отдать его покойникам!
Брательник поскакал к машинке. Пороська разочарованно сунул пистолет за пояс и попрыгал следом.
Братия подслушивала разговор с любопытством, на грани с неприличием.
— Брат Викентий, завяжи бинт! — попросил игумен стоящего рядом монаха, заросшего до самых ушей бородой. 2
Бородач вытягивал ухо, пытаясь уловить то, о чём договорились демоны. На просьбу закономерно забил.
— Брат Викентий! — прикрикнул настоятель.
— А!? — очнулся Викентий. — Бесы уходят, игумен Феофил! — произнёс он радостно.
— Я рад, что бандиты выполняют своё обещание!.. — проворчал настоятель. — Но моей ране не легче… Завязывай бинт, живо!
Ещё один еретик, чёрт его подери!.. Игумен зло сунул кисть бородачу, и тот стал смиренно возиться с бинтом.
Хрыщ всунулся в салон «КамАЗа», вытащил раку, размахнулся и швырнул. Ларец приземлился прямо у ног братии.
— А-а-ах! — послышался дружный вздох.
— Благодарите дьявола!
Брателло запрыгнул в кабину. Пороська уже сидел за рулём, газуя, он спросил:
— Что ты положил в ларец?
Да-да-да, ведь святые кости герцог закинул в сейф. Будет кормить ими тех, кто не оправдал доверие!
— Первое, что попалось под руку… — зевнул Хрыщ.
«КамАЗ» взревел, отъезжая. Медленно развернулся и уполз в темноту сквозь открытый проём, который когда-то был воротами.
— Возблагодарим Господа! — заревел Феофил, вздевая руки к небу. — За вновь обретённую святыню! Нечестивцы раскаялись и вернули её!
— Аллилуйя! — дружно грянули монахи.
Лозунг не поддержали лишь Антоний и Викентий.
— Братия! Устроим торжественный молебен! Прямо тут!
— Игумен Феофил! — подал голос Трифон, хлопая карими глазищами. — А как же быть с воротами, которых ныне нет?..
«Москвич» 1987 года выпуска, с парижскими номерами, отчаянно нёсся по трассе. Хотя узнать его теперь было непросто. Машинка ярко блестела в солнечных лучах свежей жёлтой краской, пулевые отверстия были искусно заделаны, а на боках тачки располагались шашечки.
Конечно же, в салоне находились демоны. Они сменили не только тюнинг автомобиля, но и, в который раз, свой внешний вид: опять человеческое обличье, одинаковые чёрные костюмы, зачесанные назад лоснящиеся волосы.
— Слухай, Поня, — обратился к шоферу Хрыщ, — ты не устал от этих превращений? Я так скоро забуду, который я настоящий. Давно нас так часто не мотало… Голова, сука, кругом, — посетовал Хрыщ.
— А мне нравится, — весело промурлыкал Порось. — Чувствую себя кинозвездой! Я ведь когда-то очень давно, ещё в детстве, подумывал о сцене… Правда, мне все говорили, что у меня таланта маловато… Ну, если быть совсем честным, то говорили, что у меня его и вовсе нет, мать их… Даже на курсы дьявольских жополизов не взяли, — загрустил Пороська. — Эээх!
— Зато ты классно умеешь отрезать яйца! — ободрил кузен.
— И то верно! — встрепенулся от грусти Пороська.
Мелькнул дорожный знак: «До Новосибирска Вам ещё пилить 2 км». Хрыщ достал из бардачка карту города.
Впереди замаячил пост ГИБДД ДПС. Рослый деточка вальяжно взмахнул полосатым жезлом.
— Менты, — буднично произнёс Пороська. — Хотят, чтоб мы остановились.
Хрыщ поднял голову, оторвавшись от изучения карты:
— Останови.
— Зачем? — удивился Порось, проезжая мимо поста.
— Щас объясню! — прикрикнул Хрыщ, в тревоге оглядываясь назад. — Давай вставай, блин!
— Не вопрос, — Пороська прижал авто к обочине, повернулся к брату, ожидая мотивов. — Нуу?
— У нас чертовски мало времени, — объяснился Хрыщ, тыкая в карту. — Улица Тихая, где живёт расстрига, находится хрен знает где, ехать через весь Новосиб! В большой деревне не так просто проехать из конца в конец… А потом, расстриги может не быть дома, придётся ждать…
— Щас побежим, и погоня с перестрелкой ещё задержат, да? — вкурил Порось.
— Если мы через три часа не доставим ключи, то герцог нас ни хрена больше не простит, — подытожил Хрыщ.
От судьбы не убежишь. А от ментов можно, — если осторожно. Но не всегда, сука, возможно. Дело случая или принципа, как повезёт.
Подгрёб рослый деточка в жёлто-зелёном жилете, а с ним маски-шоу, числом два балетуна с автоматами. Полосатый жезл нагло стукнул в закрытое окно.
— Доставай доки, — нервно цыкнул Хрыщ. — Пусть проверяет и отваливает.
Порось открыл фортку и начал рыться за пазухой, в поисках ПТС и прав.
— Старший лейтенант Козлов, — пробубнил деточка. — Прошу выйти из машины.
— Для чегоо? — горячо вскинулся Пороська. — Ты должен проверить мой док и отвалить, к хрену!
— А чё такой наглый, — не въехал деточка, покосившись на балет. — Если чё, то я сам решаю, чего и кому должен.
— Да ладно, земеля, не обижайся на моего брательника, — попытался выправить ситуацию Хрыщ. — Мы спешим, блин, на похороны, понимаешь!..
— Ездить по дорогам Рээфии с номерами иностранного государства не рекомендуется, — зевнул деточка. — Короче, вылезаем или вас вылезут.
Власть — та штука, с которой надо говорить с позиции силы. Все другие позиции она не понимает, так как её рефлексы запрограммированы только на персональную боль.
Поня развернулся к кузену и горячо произнёс:
— Хрыщ, без мочилова не обойтись. Я знал, нельзя, сука, вставать! Зря ты иногда меня не слушаешь! Если б проскочили, авось бы за нами не погнались!
— Плохо ты знаешь русских ментов, — усмехнулся Хрыщ. — Они б гнали до последнего, пока не сдохли!.. В общем, куда ты положил пластид, под заднее сиденье или в багажник?
43. Обретение святой раки
Монахи, вытянув любопытные шеи, окружили аналой в храме, на котором покоилась злополучная рака. Игумен торжественно сказал:
— Взглянем же, братия, на останки преподобного Алексия, дабы почтить их воочию! Славьте Господа за то, что благодаря Его воле нечестивые грабители вернули раку в лоно святой обители!
— Но, игумен Феофил! — вмешался брат Антоний. — Вы слышали, что сказали бесы — благодарите дьявола! Наверное, по приказу дьявола у нас похитили раку, а его слуги — бесы, приехавшие на «КамАЗе», её вернули после того, как дьявол вволю натешился над останками бедного Алексия.
Игумен отыскал глазами еретика, сказал мягко:
— Брат Антоний, ты заблуждаешься… Я повторяю, бесы не водят машину и не стреляют из пистолета… И так далее всё, что я уже говорил. И заткнись! — вдруг рявкнул Феофил. — Твои мысли от лукавого, зайдёшь ко мне в кабинет после, я популярно всё объясню!
Настоятель поджал губы и продолжил столь же велеречиво:
— Воля Господа не подлежит обсуждению! Я
