дальше.
Конечно, смотреть на гибель бедных каракатиц не очень приятно, но кто видел, как обедает медуза Винцента, уже ни от чего не содрогается. Это такая мерзкая скотина, что...
Курсант Норихиро, вам плохо?
Я сто раз говорил: во время лекции не лазить в информаторий! Ну вот увидели вы пищеварительный процесс этой проклятой медузы - и что? Стали намного счастливее?
Лекция будет. Но чуть позже. Сперва хочу объяснить вам про мозги, которые просыпаются только в ситуации форс-мажора. Вам это будет полезно.
Мы с Гробусом впервые видели растение, имеющее гипнотизерские способности, и нам было очень интересно. Так что мы переходили от веника к венику и сбоку, стараясь не встречаться взглядом с хищными гляделками, наблюдали за их деятельностью и делали выводы. Особенно нам было теперь интересно, какие свойства приобретет "звездная прозрачная" из этой флоры с элементами фауны.
Нет, господа курсанты, серые корсары тут ни при чем. Пока - ни при чем. Они потом устроили базу на Цезариане, и мы с огромным трудом их оттуда выкурили.
Так вот, мы набирали материал, который требовался ученым мужам на орбитальной. Материала требовалось много, потому что мы в полевых условиях не обращаем внимания на все нюансы, а они по сорок раз прокручивают записи в голокубе и делают открытия.
Мы засняли не меньше сотни корнеплодов в разных ракурсах и с разными особенностями хватания псевдокаракатиц. В конце концов мы почувствовали, что сами сейчас способны подманить и сожрать каракатицу. Время было обеденное. В скафандрах, как вы понимаете, провиант имелся, но мы хотели жевать, а не сосать.
- Смотри, - сказал Гробус. - У него гляделки сломались.
Веник, на который мы нацелили камеры, рос с краю целой плантации. Он был пониже прочих, и мы предположили, что моложе. Неподалеку от его холмика было жалкое болотце - все, что осталось от большой полноводной лужи. Там копошились каракатицы. И вот одна, а они, как я уже говорил, совсем бестолковые, потащилась к венику. Сама, по собственной инициативе. Он на нее не смотрел и взглядом не звал. Более того, он сперва развернул свои гляделки в другую сторону, а потом вообще втянул их.
Это было только начало. Безмозглая каракатица подползла совсем близко. И, если не вмешиваться, направилась бы к соседнему венику. Но из грунта выскочил корень, обхватил ее, приподнял и отшвырнул. Она улетела к болотцу, шлепнулась в середину и осталась там лежать, не шевеля ногами, - видно, испугалась.
Нас это сильно удивило, и мы остались неподалеку от странного веника. Проторчали мы там часа два, и за это время корнеплод отбросил шесть каракатиц.
- Чем-то они ему не нравятся, - сделал вывод Гробус. - Может, больные?
Седьмую спасенную каракатицу мы изловили и пошли к челноку - отправлять всю сегодняшнюю добычу наверх.
Потом мы как следует поели и прилегли отдохнуть.
- А, может, не каракатицы больны, а сам корнеплод захворал, - предположил Гробус. - Аппетита нет. Наверно, температурит.
- Может, и так, - отвечаю, - но как ты собрался мерить ему температуру? Даже если бы у нас был старый градусник, куда бы ты его приложил?
Курсант Перфильев, если вы до сих пор не знаете, где в скафандре и в комбезе встроенные градусники, то я немедленно связываюсь с руководством и прошу аннулировать результаты вашей полевой практики.
Не подсказывать!
Успели-таки... Ну, ладно.
Естественно, не только температура была бы симптомом болезни. Мы посмотрели записи и обнаружили, что некоторые листья нашего веника поголубели. Сравнили его с соседними вениками - у тех никакой голубизны, листья рыжие, крепкие, сочные. Еще бы - если каракатицами питаться!
- Уж не помирает ли он? - спрашиваю.
- Если бы помирал - наоборот, старался бы подкормиться, - отвечает Гробус.
- А что, если они тут лечатся голоданием?
- Чтобы лечиться голоданием, нужно хотя бы дорасти до млекопитающего, а он - даже не рептилия.
- Значит, у него что-то с пищеварением, душа каракатиц не принимает, а ничего другого нет.
- Угомонись, - говорит мне Гробус. - Угомонись, Янчо. Наверно, ты прав, и он просто помирает.
Я полежал еще минут десять, встал и начал влезать в скафандр.
- Ты куда собрался? - удивился Гробус.
- Пойду, дам ему хоть попить.
- Как ты собираешься изготовить эту адскую смесь?
Дожди на Цезариане кислотные. Мы отправили наверх пробы и больше о них не беспокоились. Сколько там и чего понамешано - пусть на орбитальной разбираются. Мы этого не знали.
- Ну, надо же что-то придумать! - говорю я. - Жалко дурака...
И вот мы, два спятивших волонтера Армии милосердия, от которой все трассы уже стоном стонут, одеваемся и бредем искать тот горемычный веник. А потом, найдя, шастаем вокруг в поисках уцелевших луж и горстями носим ему жижу непонятного состава. И льем эту жижу к подножию холмика! Детки, это надо было видеть! В последний раз я так развлекался в возрасте четырех лет, когда родители вывезли меня на пляж Беты-седьмой.
Мы, естественно, не знали, сколько ему требуется этого продовольствия. И потому продолжали таскать жижу, решив покормить и напоить наш веник впрок. Тут-то мы и узнали о цезарианских корнеплодах кое-что новенькое.
Из грунта полезли корни и стали хватать нас за ноги. С одной стороны, смешно, а с другой - они же неимоверно прочные.
Потом уже, когда началась колонизация Цезарианы, мы высматривали, какой корнеплод собирается помирать, и, дождавшись его кончины, шли к нему с лазерными резаками. Эти корни на ощупь -просто шелк, а выдерживают не меньше десяти тонн. Как у корнеплода это получается, зачем ему такой запас прочности, можно только предполагать.
Я выпутался из нескольких таких захватов, а вот Гробуса корни повалили.
Трудно было даже представить, на кой им скромный труженик Разведкорпуса. И другой вопрос - чьи это были корни? Наш веник-страдалец, кажется, еще не было настолько силен, чтобы проводить эффективные захваты из арсенала дзюдо.
Естественно, я кинулся на выручку Гробусу.
- Янчо, беги за резаком! - приказал он. - Грузи его на вертушку и шли ко мне!
Вертушкой мы тогда называли квадрокоптер для всякой вспомогательной деятельности. Естественно, он носился куда быстрее, чем я бегал.
К счастью, наш челнок был всего в сотне метров от подножия вулкана, возле которого росли веники. Я понесся со всех ног, сунул плазменный резак в клешни вертушке, сам взял другой и побежал обратно.
Оказалось, корни вздумали всего-то навсего удавить Гробуса. Они сплелись в настоящие канаты
