Ознакомительная версия.
Но бывали и противные примеры.
Как-то раз, идя с Пинцем, Берт повстречал бранящуюся толстую тётку. Возмущённо потрясая тряпкой над головой мальчишки, она осыпала его самыми отборными ругательствами.
Берт и Пинц не стали вмешиваться: мало ли, что произошло? Начала истории они не видели, кто виноват – неясно. Но тётка, распаляясь, дошла до крайности:
– Чтоб тебя забрали Создания Тьмы! – злобно произнесла она.
Берт окаменел: проклятие было страшным. Но на мальчишку оно не подействовало:
– Тебя они заберут скорее! – нахально ответил он. – Ты толстая и жирная!
– Не обращай внимания, – прошептал Берту на ухо Пинц, помощник аптекаря. – Они часто ругаются.
– Но… разве можно поминать всуе Созданий Тьмы?
– А-а, пустяки, сейчас ведь светло! – махнул рукой Пинц.
– Но скоро снова наступит Время Тьмы! – возразил Берт.
– Если об этом постоянно думать, можно рехнуться, – заметил Пинц.
Берт любил бродить и один. Особенно когда Пинц и Палюс занимались домашними делами.
Однажды на окраине города Берт набрёл на стеклянные развалины. Обломки стеклянных домов лежали целыми кварталами, груды разноцветного стекла, припорошённые пылью и укрытые кое-где обрывками тряпок, служили убежищем для бродячих собак и кошек.
Но не только для них.
Из трещины в стеклянной стене высунула острую усатую мордочку крыса.
– Кыш! – шуганул её Берт.
Крыса презрительно посмотрела на него, вылезла вся, повернулась к Берту задом и медленно удалилась по развалинам, волоча за собой длинный розовый хвост, словно шлейф герцогини.
Берт поискал глазами, чем бы в неё запустить, обнаружил подходящий осколок стеклянного кирпича, но бросить не решился. Уж слишком по-хозяйски вела себя крыса.
А вместо этого подумал:
«Но… крысы живут под землёй. В их норах всегда темно. Не там ли скрываются Силы Тьмы?»
И словно ледяная струйка коснулась его сердца. Вызмеилась из крысиной норки и проникла в Берта.
«Крысы – они же всюду! И, когда наступает Время Тьмы, Тёмные Твари выходят наружу? Выходит, борьба с крысами означает борьбу с Силами Тьмы?»
Берт некоторое время бездумно брёл между развалинами, пока его не осенила следующая мысль:
«А почему я решил, что Создания Мрака обязательно должны прятаться в крысиных норах? Почему они ничего не делают крысам? И почему крысы ничего не делают им? Может быть… может быть, Создания Тьмы и есть крысы? Но… но тогда что же в них опасного? Крысу можно поймать, убить… На худой конец, ими и пообедать можно. Едим же мы сулсиков. А крысы на них похожи. Может ли в крысиных норах жить кто-то еще? И почему они ничего не делают крысам?»
Берт вспомнил, как дома, в деревне, в дни Тьмы, когда он сидел у стеклянной стены, безуспешно пытаясь разглядеть в кромешной наружной темноте хоть что-нибудь, что-то тёплое и мохнатое коснулось его локтя. Коснулось – и откатилось в сторону. Кошка? Но кошка мурлыкала на коленях у сестры: та гладила её, вызывая в шерсти лёгкое потрескивание, и – изредка – крошечные искорки. Осветить что бы то ни было они не могли, но, считалось, способны отпугнуть Силы Тьмы. По крайней мере, вылетающие искорки успокаивали людей, и помогали как-то скоротать время.
Так вот, Берт не закричал, когда тёплое и мохнатое коснулось его локтя. Но потянулся к матери и испуганно зашептал:
– Мама, мама! Тут что-то есть! Тёплое и лохматое!
– Успокойся, милый! – сразу поняла мать. – Силы Тьмы не могут проникнуть в дом. Дверь у нас прочная. Это домовой, домовой… Не бойся его, он хороший. Он помогает мне по хозяйству, когда никого нет дома.
– А почему я его никогда не видел, когда оставался дома один? – недоверчиво спросил маленький Берт.
– Потому что ты ещё малыш и можешь причинить ему вред, – спокойно сказала мама.
– Не-е. Я бы поиграл с ним!
– Он не умеет играть, – вздохнула мама. – Он умеет только работать.
– Расскажи ещё про домового, – попросил маленький Берт, беря маму за руку.
И мама принялась рассказывать долгую историю о повадках домового, о его занятиях и пристрастиях… Под её тихо журчащую речь Берт и заснул.
Теперь, став взрослее, он понял, что никакого домового не было: его руки коснулось что-то из Сил Тьмы. Но… почему оно никому не причинило вреда? Правда, отец… Но это случилось много позже, во второе Время Тьмы, и произошло вне дома. И между двумя циклами много чего происходило: люди гибли и без Сил Тьмы. Но тогда…
Часы на городской башне пробили двадцать семь раз. Пора возвращаться домой: приближалось время ужина.
Проходя мимо ратуши, Берт в который раз остановился перед часовой башней. Огромный циферблат разбит на триста шестьдесят делений, каждое десятое более длинное и напротив него нарисованы цифры.
В деревне не было других часов, кроме водяных, но они служили для измерения промежутков времени и не могли отбивать удары. Да и зачем в деревне часы? Захотелось есть – поел, захотелось спать – поспал. Конечно, сначала накормив домашних животных, чтобы не разбудили голодными воплями. Другое дело – город. Тут нужно согласовывать действия разных людей, а в этом без часов не обойтись.
С каждым днём становилось всё темнее: солнца постепенно склонялись к горизонту. Работать удавалось всё меньше и меньше. Даже молодые глаза Берта плохо различали проколотые в башмаках дырочки. Не всегда получалось с первого раза просунуть туда иголку с дратвой. Дядя Дейв переключился на работу по дому: укреплял окна и двери, развешивал карнизы, куда тётя Сэлли примеряла тяжёлые гардины.
– Зачем это? – спросил Берт.
– Чтобы в Дни Тьмы ощущать прикосновение цветной материи, а не холодного стекла. И не думать о мраке за стенами, – сказала тётя Сэлли.
– А сколько продлятся Дни Тьмы?
– Кто знает, – вздохнула тётя. – Как закончатся – увидим. Каждый раз это по-разному.
В один из сумрачных дней порог дядиного дома вновь переступил бородатый монах. Зашёл он по прозаическому поводу – поменять обувь.
Дядя Дейв молча вынес новую пару башмаков и поставил у ног монаха. Не один раз посещал его монах, и дядя знал нужный размер.
Денег он, разумеется, не взял. Да монах и не собирался платить.
Морщась, он переобулся. И всё время что-то бормотал себе под нос. Берт, наклонившись, чтобы убрать старую обувку монаха – подошвы протёрты до дыр, верх скособочился – услышал:
– Скоро наступит Время Тьмы. Надо найти Светящегося…
– А когда оно наступит? – вырвалось у Берта.
– Боишься? – спросил его монах.
– Не… не знаю, – неожиданно признался Берт.
– У тебя, я слышал, Силы Тьмы забрали отца?
– Да… он умер во Время Тьмы. Но крови не было, – Берт кое-чего успел наслушаться от взрослых и ребят.
Ознакомительная версия.
