Без лишний понуканий Нав покорно дошёл до своей комнаты. Входная дверь тихо закрылась за его спиной.
Точно тюрьма. Нав машинально поднялся на второй этаж и плюхнулся на нерасправленную постель. Для так называемых комнат повышенной комфортности даже не нужны специальные замки. Вполне достаточно дать Элу соответствующую команду.
Глава 16. «Разговор с Яссуд»
Три долгих дня после первого и единственного допроса Нава никто не тревожил. Как-то само собой его отстранили от научной работы. Больше не нужно трудиться в лаборатории, анализировать собранную кибершпионами информацию, или копаться в очередных развалинах на поверхности планеты. Последний отчёт о волнениях и слухах в поселении Лефон так и остался незаконченным.
Нава совершенно перестал интересовать внешний мир. Часами, с отрешённым видом, тупо уставившись в потолок, он лежал на так и нерасправленной кровати. Лишь изредка, буквально на пару минут, поднимался, чтобы пройти из угла в угол и снова упасть на нерасправленную постель.
Казалось, будто обитатели станции напрочь забыли о нём. Никто не заходил к нему хотя бы просто так, проведать и справиться о самочувствии. Может витус Телс запретил, или, что более вероятно, сотрудники станции до сих пор «не переварили» его поступок. Только спокойная и добрая Нанолла Остомич, жена начальника станции и повариха, регулярно приносила ему завтраки, обеды и ужины на большом начищенном до зеркального блеска подносе. Вигора Потанн молча ставила ароматно пахнущие тарелки на стол и забирала их через полчаса едва тронутыми.
На четвёртый день заключения доселе молчавший Эл вдруг спросил:
— Утус Лизин, к вам посетитель угора Лизин. Впустить?
О Создатель, усмехнулся Нав, как же быстро успел забыть о собственной жене.
— Хорошо, Эл. Пусть войдёт, — вслух произнёс Нав.
Замок на двери между спальнями громко щёлкнул.
— Здравствуй, дорогой.
Нав, не поднимаясь с кровати, повернул голову. Для встречи Яссуд надела ярко-зелёное платье с глубоким декольте. Стянутые незаметной резиночкой волосы пышной волной прикрывают не менее глубокий вырез на спине. С видом хозяйки дома Яссуд прошлась по спальне.
— До чего же ты опустился, — Яссуд сморщила носик.
На засыпанном хлебными крошками полу валяется ботинок с наполовину выпавшим носком. Второй ботинок выглядывает из-под опрокинутого стула. Второго носка не видно. На дне полураскрытого бельевого шкафа смятая одежда вперемежку с треугольными вешалками.
— Ты когда последний раз мылся? — Яссуд пальчиком закрыла створку шкафа. — От тебя уже пахнет.
— Яссуд, — Нав приподнялся на локте, — ты пришла по делу, или проверить бардак в моей спальне.
— Ты сердишься, это хороший признак. По прогнозу Киж Реман, ты уже должен выйти из депрессии. А она не только хороший врач, но ещё и профессиональный психолог.
— Зачем ты здесь?
— Разве сам догадаться не можешь? — Яссуд присела на край смятого одеяла.
— Наш брачный контракт?
— И не только он.
Яссуд наклонилась почти к самому лицу и тихо прошептала:
— Нав, зачем ты это сделал?
— Давай, я расскажу тебе небольшую историю.
Нав, мягко отстранив жену, сел на кровати и повернулся к Яссуд спиной.
— Мой отец — солдат княжеской армии. Он служил где-то на флоте, в десанте, вроде как, и пропал на задании без вести. Пропал, когда мне едва исполнилось пять лет. Второй раз мама замуж так и не вышла. Точнее, вышла, когда я уже очутился здесь, на станции.
Ребёнку, а пятилетнему мальчику особенно, нужен отец. Когда папы не оказалось рядом, я инстинктивно стал искать ему замену. И нашёл — отец моего школьного друга. Мама много работала, ей было особо не до меня. После школы я часто заходил в гости к однокласснику. Так я и рос. Что хорошо, что плохо, как нужно жить, по каким писанным и неписанным правилам нужно строить свою жизнь и прочую житейскую мудрость я постиг от родителя моего школьного друга.
Важно уточнить: семья моего школьного друга исповедует древнюю религию. Настолько древнюю, что истоки её кроются в глубоком прошлом, когда человечество жило на одной единственной планете и только со страхом и восхищением смотрело на звёзды. Отличительной чертой этой религии является почитание жизни в галактике вообще и разумной тем более. Её адепты всегда выступали против войн, за мирное сожительство всех разумных существ. «Галактика очень большая, места хватит для всех» — часто повторял отец моего школьного друга.
К собственному стыду, я забыл, как именно называется это религиозное учение. Последователей его так мало, что семья моего друга несколько раз в год ездила в какой-то пригород столицы в единственный на планете храм для торжественных богослужений.
Официальным последователем этой древней религии я не стал. Мама всегда косо смотрела на отца моего одноклассника. Она не разделяла его убеждений, но не запрещала мне общаться с ним. Он очень образованный и добрый человек, учил меня только добру. Ведь я мог связаться с дурной компанией, с уличной шпаной, что было бы во сто крат хуже. Мне исполнилось 14, когда мы переехали в другой город. Связь с религиозной семьёй моего школьного друга оборвалась.
А потом был учёба в университете и контракт на эту станцию. Ни в каких религиозный организациях я не состоял. Если и посещал храмы, то в качестве туриста. Те, кто формировал персонал нашей станции, не могли знать о большом влиянии отца моего школьного друга, это нигде не было зафиксировано. У аналитиков под рукой были только официальные данные. По ним я прохожу как слабо верующий гражданин, в религиозных или околорелигиозных делах замечен не был.
Уже здесь, на станции, я и сам не ожидал, что заложенные в меня в далёком детстве понятия добра и зла прорастут. Я много-много думал, но так и не смог окончательно определиться с происходящим. Но! Когда появилась реальная возможность помочь ицонгам, только тогда я сделал окончательный выбор. И, между прочим, тут же почувствовал огромное облегчение. Пусть на нашу официальную помощь ицонги рассчитывать не могут, но я, лично, сам, могу дать им реальный шанс на спасение.
Склонив голову, тихим уставшим голосом Нав продолжил:
— Я хороший ксенопсихолог. Может быть даже очень хороший. А знаешь почему?
Нав повернулся к Яссуд.
— Потому, что не только разумом, но ещё и сердцем воспринимаю историю нашей и других цивилизаций. На то, чтобы подняться из варварства, не говоря уже о том, чтобы выделиться из дикой природы, нужно много, очень много сил. Сотни и сотни поколений разумных существ шли по тернистому и чрезвычайно извилистому пути прогресса. Шли от грубой обработки камня до строительства звёздных кораблей. И как же легко заплутать на этом пути. Свершить глупую ошибку. Свернуть не туда.
