– О каких трупах ты говоришь? – с неподдельным недоумением спросил Фрэй.
О тех, что были изуродованы и прибиты к забору. Издевательские улыбки разрезанных по углам ртов открывали челюсть целиком. Глазные яблоки практически вываливаются из глазниц. Нет век, нет ушей, нет носа. Картинка все мелькала и не останавливалась. Их было двое…нет, трое. Запах жженой плоти, речной гнили на пирсе и утренний туман. Я закрыл глаза, отгораживаясь, пропали не только видения, но и запах – давно я не погружался в эмоции с такой силой, сейчас это могло только помешать.
– Не прикидывайся, живодер паршивый! Ты хочешь перерезать нас по одному! Выпотрошить, как цыплят, оставшихся без курицы, а? – Бор брызгал слюной и исходил едким вонючим потом. – Но я тебе покажу, я остановлю тебя!
Я легко перескочил через перила и повис на руках, упершись ступнями в стенку. Надеюсь у наших внизу хватит ума не делать удивленных лиц и не пялиться на мои маневры. Краем глаза заметил, что на другой стороне второго уровня появился Зило, в руке у него уже был вынутый из тайника в служебном помещении клуба револьвер. Он кивнул мне, показывая, что готов поддержать если что. Внизу я зацепил взгляд Джэджуна, кореец подмигнул и сдвинулся немного левее, чтобы оказаться чуть позади сцены – он стоял ближе всего и дал понять, что тоже не собирается оставаться в стороне. Отлично. На Фрэя даже смотреть не стоит – тот всегда готов и к нападению и к обороне.
– Бор, клянусь, я никого из западной группировки и пальцем не тронул, – спокойно ответил мой друг, он немного оттягивал решающий момент, давая мне возможность занять правильную позицию.
Держась за бордюр, на руках я передвинулся еще немного дальше. Вспышка. Опять мелькают картинки. Три тела. Гудок над Стиксом. Запах тины. Я усилием воли отогнал их. Еще не хватало отпустить руки, утонув в эмоциях.
Как хорошо отсюда виднеется ямка на шее боевика: она мягкая, но, если надавить посильнее, внутри обнаружится уплотнение – увеличить нажим, и его парализует на несколько секунд. Этого должно хватить.
– Ты лжешь! Ты хочешь захапать нашу территорию! Ты…
Я прыгнул.
Еще до того, как мои ноги коснулись пола, пальцы были на его шее, отработанным много раз движением отыскивая знакомую точку. Приземление, точное нажатие. Глаза боевика остекленели, рот так и остался открыт, руки в какой-то судороге развело в стороны – того и гляди выпустит свои смертоносные игрушки. Снова мелькнула картинка, отнимая у меня драгоценные секунды.
Хорошо Фрэй с Джэджуном среагировали молниеносно: один схватил боевика за правую руку, другой за левую, удерживая ставшее деревянным тело от падения. Пальцы так и не дрогнули – кольца остались на гранатах. Их аккуратно вынули из рук, тут же подоспели остальные, скрутив уже начавшего оживать Бора.
– Зеваешь, – упрекнул меня Фрэй.
– Они убили его брата и вывесили изуродованные тела на ограде у пристани, – объяснил я. Картинка все еще мелькала, как заведенная, запах тины не желал отставать. Такого у меня не было очень давно.
– Кто они?
Я покачал головой. Охотились не только на меня и не только на нашу группировку – единственное, что стало ясно.
Фрэй не расстроился – уже привык к выкрутасам моей эмпатии: максимум яркости и погружения, минимум информации. Он повертел в руках отобранную гранату, затем жестом подозвал Пузика:
– Узнаешь?
Мальчишка покачал головой:
– На черном рынке таких нет.
– Тут стоит клеймо и серийный номер, – подал голос Джэджун, рассматривая свою гранату, – судя по номеру, совсем недавние военные разработки.
Кореец отдал гранату Фрэю и тот передал обе мне:
– Найди, что это такое.
Металлические усики не были отогнуты – хорош из Бора террорист. Или, может, он хотел только попугать нас? Нет. Эмоции не врут, с такими эмоциями не разыгрывают шуток в логове своих врагов. Я аккуратно спрятал игрушки во внутренний карман куртки. Если дело касалось поиска информации, Фрэй всегда обращался ко мне. Он не ладил с интернетом, или просто не хотел ладить. Просмотр большого объема данных на бездушных электронных носителях, казалось, пугал его. Гораздо проще ему было пообщаться с многочисленными осведомителями, развязать кому-то язык, подкупить или даже прослушать сводку новостей, но черные буквы на поверхности экрана или бумаги раздражали его своей сухостью.
Я попытался сделать шаг к выходу, но тут в боку что-то резко защемило. Сегодняшние приключения не остались без последствий. Мне тут же очень ясно вспомнился один из ударов, которым меня наградили люди в черном. Фрэй моментально уловил гримасу на моем лице:
– Отправляйся-ка ты тоже сначала к Чень Шеню, пусть он тебя посмотрит. Только возьми кого-нибудь с собой. Заодно посмотришь, что там с Геммой – не хватало мне потерять еще одного силовика.
Сложно сказать, оставила ли в нем хоть какие-то сожаления смерть Маноса, или он принял ее как данность, с которой ничего не поделаешь, но имени погибшего (возможно, даже по вине Фрэя) силовика друг не называл.
К Чень Шеню сходить и правда стоило, но брать кого-то с собой…обойдусь и без няньки. Фрэй моментально уловил мой настрой и скомандовал Зило:
– Иди с Инком. Если Гемма в состоянии передвигаться, приведете его в общий дом.
Проклятье! Что-то в последние несколько суток мы слишком тесно общаемся с этим неравнодушным ко мне товарищем.
Небо едва уловимо серело. Зило, не скрываясь, зевал по дороге. Странное дело, но его неприязнь ко мне становилась все менее плотной, уступая место любопытству.
– Спрашивай уже, – мне надоело проецировать на себя чье-то жгучее желание поговорить.
Зило вздрогнул и с изумлением повернул голову. Да, общение со мной иногда приобретает специфический характер, без привычки даже жутковато.
– Ты читаешь мысли?
– Нет.
– Тогда…
– Я не читаю мысли, – пространные лекции о сути эмпатии не входили в мои планы. Он и слова-то такого наверняка не знает. – Спрашивай, что хотел.
– Вы с Фрэем давно знакомы?
– Давно, – если этот незваный компаньон надеется получить развернутый ответ, то будет крайне разочарован. Я не оратор.
– И он всегда был таким?
– Каким таким?
– Лидером…
– Нет, не всегда.
– А что случилось?
– Много чего случилось.
Зило был неудовлетворен, и прошлая неприязнь снова стала в нем разрастаться. Он не сказал ни слова, вытащил сигареты и закурил, нисколько не заботясь тем, что окутывает меня зловонным дымом. До дома Чень Шеня еще несколько минут. Вокруг тишина. Людей на улице нет. Никто не прячется за подворотней, не крадется в тени крыш и не замышляет нас убить. Это я знал точно, словно в последнее время все мои нервы как чувствительнейшие радары настроились только на то, чтобы заранее обнаруживать опасность.
